Пару книжек назад (а книга стала единицей измерения моего научного возраста) мне казалось достаточной концепция декогеренции С.Доронина[34]. Речь шла о том, что существует единое информационное поле, как лист непроявленной фотобумаги, который содержит набор потенциальных изображений. Это, на мой взгляд, убедительное объяснение Вселенной, как мира “ чистого потенциала”
Декогеренция – это процесс, при котором нарушается согласованность суперпозиционного[35] состояния в результате взаимодействия системы с окружающей средой. В результате подсистемы начинают обосабливаться, отделяться друг от друга, вплоть до полной независимости (сепарабельности). Одной из таких систем стал материальный мир. Его источником была Вселенная. Мы родом из Вселенной, а это говорит о многом…
Не берусь оценивать справедливость утверждений С.Доронина. Его концепция была, с моей точки зрения, достаточно своевременной. Опубликованная отдельной книгой три года назад, она оказалась неожиданной, а главное для меня – гуманитария по образованию, достаточно понятной. Но концепция не была полной.
С. Доронин, будучи физиком, объяснил что произошло. Мне же надо было понять, как это происходило. Ответ на этот вопрос я почерпнула в теории самооорганизующихся систем и некоторых гуманитарных рассуждений Дипака Чопры[36]. Но об этом – в начале следующей главы. Первая станет лишь преамбулой к тому, что было декларировано названием книги
Думаю, что ностальгирующие по раритетам, наши тонкокожие потомки объединятся в сообщества, которые социологи Будущего отнесут к некоей структуре с научным именем. Сценарий Будущего, пока еще, похоже, Создателем не утвержден.
И кто знает, вдруг в нашем Завтра победит Разум? Есть и такие прогнозы. Через пару десятков лет и у нас может появиться техническая возможность создать сверхчеловеческий интеллект, который захватит ключевые позиции глобального управления. Вот тогда-то и будет завершена человеческая эпоха. Не дай то Бог…
Диалектика Света и Тьмы, как я уже говорила, не столь очевидна. Имеет смысл их рассмотреть сквозь призму нескольких разрозненных кусков конкретного жизненного опыта, быть может, одного человека. Реален ли он или вымышлен, принципиального значения не имеет. Во фрагментах его жизненного опыта обязательно вкраплен раритет, как благородный металл в обыкновенный сплав. Но это именно то, по чему человечество будет ностальгировать всегда… Может, собрав их (фрагменты) воедино, я смогу сама себе ответить на поставленные вопросы…
Глава первая
Коротко о Длинном
(четыре поколения 20 века)
1920-е годы известны как «Ревущие двадцатые», «Золотые двадцатые», “Сумашедшие двадцатые”. Из событий, оказавших большое влияние на эпоху[37], я назову два: в Советской России появился НЭП (новая экономическая политика), в США это были годы Великой депрессии. То же самое событие в Европе называли мировым кризисом.
Новая экономическая политика была принята 15 марта 1921 г. X съездом РКП(б). Она сменила идеологию «военного коммунизма», которая проповедовала Власть в ходе Гражданской войны. Главное содержание НЭПа – замена продразвёрстки продналогом (в первом случае отбирали до 70 % зерна, во втором, около 30 %). Но самое важное заключалось в том, что наряду с другими формами собственности, разрешалась частная.
Великая депрессия затронула США, Канаду, Великобританию, Германию и Францию, но ощущалась и в других государствах Европы. Из-за сокращения платёжеспособного спроса цены на продукцию упали во многих из них на 40–60 %.
Оба события составляют лицо эпохи. Лицо, которое не проглядывается в деталях, это задача историков. Подробности, однако, хорошо впечатываются в то, во что одеваются люди, что они едят, и что танцуют.
В США в эти годы реакцией ухода от тяжелой реальности стал модный танец – “Чарльстон”[38]. Он легко распространился и в России, которая жила в бурных противоречиях эпохи НЭПа. “Чарльстон” поменял психологию масс, стиль их мышления и мироощущение эпохи в целом. Девушки стали одевать платья в стиле “flappers”[39]. Он и лег в основу женской одежды в России во времена НЭПа. Сегодня эти платья раритет не только в США, где появился чарльстон, не только в России, куда пришел НЭП со своим противоречивым мироощущением, но и мировой индустрии моды
Огромное влияние на формирование моды оказала Первая мировая война. Пока мужчины воевали, женщины в тылу выполняли их обязанности, осваивая новые для себя профессии. Тяжелая работа на фабриках и заводах, уход за ранеными в госпиталях, рытье траншей, необходимость выполнять функции пожарных, полицейских и т. д., изменили женский характер. Меняясь внутренне, женщины менялись и внешне.
Им нужны были удобные, функциональные вещи. Из обихода исчезли корсеты, силуэты одежды стали проще, платья и юбки короче, замысловатые прически остались в прошлом.
Одежда, которую шили для военных, приживалась и в тылу. Плащ тренчкот («траншейное пальто»), хорошо известный и любимый и по сей день, был предложен солдатам британской армии в качестве обмундирования. Это изобретение Томаса Бёрберри стало достаточно популярным и среди женщин тыла. Тренчкот они продолжали носить и в мирные годы. Носят их и сейчас…
Эмансипированные девушки 20-х стали делать короткие стрижки. Наравне с мужчинами они участвовали в спортивных состязаниях, ралли, садились за штурвал самолета… и добавляли в свой гардероб брюки, рабочие комбинезоны, лётные куртки. Это было одежда, в которой можно было осваивать «мужское пространство».
Возможно, что именно тогда и появилась тенденция маскулянизации женщин. Впрочем, предпосылки к этому были заложены предыдущими столетиями. Называлось это эмансипацией женщин или феминизмом. Аврора Дюдеван (или Дюпен)[40] возродила и “легитимизировала” эту традицию в литературном сообществе в конце 19 века. Кто может судить сегодня замечательного писателя Гертруду Стайн за ее нетрадиционные привязанности, а это уже 20 век. Природа играет с нами в собственные игры…
