– Понятно, – произнес Азазель, хотя Михаилу показалось, что ему совсем непонятно. – И что теперь?

Сатан пожал плечами:

– Пока не знаю. Красивая сделка сорвалась. Но что-то придумаю. Я такие дела не бросаю.

– Аграт за это время убежит, – напомнил Азазель. – Знаешь, я бы на твоем месте сам отправил бы ко мне. Здесь не натворит беды, я присмотрю. И ты будешь в курсе, я буду все сообщать… если хочешь.

Сатан нахмурился.

– К тебе? Ни за что!

– Чего вдруг?

– Азазель, у тебя такая репутация…

– Как знаешь, – ответил Азазель. – Мы же с тобой не противники. Даже союзники, оба выступали за перемены, помнишь?.. Только ты как бы радикал, даже ультра, а я крайне умеренный.

Сатан посмотрел на него с иронией.

– Крайне умеренный, это почище радикала?

– Не придирайся, – ответил Азазель. – В преисподней, как я осведомлен, всяк тянет одеяло на себя, идет борьба за влияние…

– Ни за что, – отрезал Сатан. Он вздохнул, сказал сухо: – Еще увидимся.

Азазель смотрел на него внимательно и задумчиво, Михаил сказал бы, что ему пришла в голову некая дикая мысль, но не решается даже вышептать, пока хорошенько не помнет, не простучит со всех сторон и даже не попинает ногами, проверяя ее живучесть.

Сатан продолжал некоторое время вглядываться в лицо Азазеля, у Михаила появилось нехорошее предчувствие, что Сатан как-то умеет определять, когда ему врут, а вот Азазель смотрится как-то не очень, будто говорит одно, а думает другое.

– Ладно, – произнес Сатан, – не ты так не ты.

Он неспешно поднялся, огромный и величественный, Михаил ощутил идущие от него волны недоброй мощи. Все трое, кроме Азазеля, напряглись, продолжая держать его на прицеле.

По тонким губам Сатана пробежала беглая улыбка, то ли одобрительная, то ли насмешливая.

– Твои соратники всегда готовы к бою, – произнес он. – Уж не они ли сумели?.. Или как?

Михаил ощутил на себе его взгляд, но продолжал с тем же суровым видом держать его на прицеле.

– Не они, – подтвердил Азазель. – Все были при мне.

Сатан кивнул.

– Ладно. Еще увидимся. Скажи только своему помощнику, пусть не прикидывается полным идиотом. Он не идиот, заметно… Портал откроешь?

Азазель ответил мирно:

– Ты и сам умеешь.

Сатан оглянулся, на полном гордыни лице проступило некоторое изумление.

– Снова доступ?

Азазель кивнул.

– Мы в самом деле на одной стороне. Как мне кажется.

– Да ни за что, – отрезал Сатан.

Он резко провел сверху вниз рукой, Михаил услышал жуткий звук распарываемой ткани пространства. Сатан с небрежностью властелина всего на свете взялся за край надреза, отогнул, как почудилось Михаилу, и шагнул во тьму.

Края сомкнулись, Михаил успел увидеть быстро исчезающий шрам, и снова мир стал прежним, а Бианакит и Обизат со вздохами облегчения опустили оружие.

Азазель оглядел их смеющимися глазами.

– Перетрусили?.. Да ладно, меня самого тряхнуло… Чего такие бледные?.. Забыли, что у нас десерт на столе?.. Все взад, все взад!.. Доедим сладкое, повеселеете, тогда и подумаем. От сладкого голова лучше работает, а слипнется так слипнется.

Бианакит и Обизат послушно, еще ошарашенные, двинулись на кухню. Михаил наконец оторвал взгляд от того места, где только что была щель в пространстве.

– Азазель… как ты их убил, что никто из нас даже не заметил?.. И чего вдруг?

Азазель с самым оскорбленным видом сдвинул плечами.

– Ты же слышал!.. Я ни при чем. Сатан поверил.

Михаил покачал головой.

– Он не поверил. Просто не нашел, на чем тебя прищучить. Но я знаю тебя, и… ты врал ему!

– Заметил? – спросил Азазель с интересом. – Тогда Сатан прав, ты хоть и меднолобый, но не совсем дурак, если такое как-то учуял. А сейчас топай-топай к столу. А то смотри, какие у Обизат глаза! Все слопает.

– Не учуял, – уточнил Михаил, – а ощутил.

Бианакит уже из кухни сказал мирно:

– Я тоже не поверил. Думаю, и Сатана обмануть не удалось. Будет копать еще. Убийство троих сыновей князей Ада – слишком заметное преступление. Там такое не оставят.

Обизат послушно первой опустилась на свое место, а чтоб Азазель не говорил всякое обидное и несправедливое, разделила свою порцию тортика, большую половину заботливо переложила на тарелку Михаила, мужчинам нужно есть больше, они же умные и всегда правы.

Азазель посмотрел на каждого, только Обизат глядит в ответ чистыми детскими глазами, Михаил и Бианакит ждут ответа.

Он тяжело вздохнул, в неловкости развел руками.

– Ладно… Жаль, что не сумел утаить, но Сатан в самом деле жук хитрый… Князь Обмана и Отец Лжи!.. Даже я с ним в таком деле не тягаюсь, как видите… а еще говорите, хитрый, хитрый! Да я с ним рядом сама невинность, непорочность и целомудренность.

Михаил потребовал:

– Так как ты…

Лицо Азазеля стало строгим, а в голосе прозвучал холодок:

– А вот это не разглашается.

Михаил дернулся.

– Почему?

– Потому что откроется доступ и к другим тайнам, которые вам знать не положено. Потому просто забудьте, выкиньте из голов… и вообще, вам что, делать нечего? Забыли, над чем мы должны думать и к чему подбирать ключи?

– Визит твоего друга все перемешал, – признался Бианакит.

Азазель взглядом указал Михаилу на пустой фужер перед Обизат.

– Налей девочке, не ленись. Хорошие манеры состоят из маленьких жертв.

– Да ладно, – буркнул Михаил. – Нечего спаивать ребенка.

– Я не ребенок, – ответила Обизат обиженно. – Я буду носить в своем чреве твое дитя!

Михаил чуть не подавился куском торта, Бианакит ухмыльнулся, Азазель откровенно и нагло заржал, а Обизат посмотрела на всех огромными зелеными глазами, полными недоумения.

– Я что-то не так сказала?

– Все так, – заверил Азазель. – Ты у нас еще откровеннее Мишки, что просто удивительно.

Обизат сказала с укором:

– Ты зря говоришь так непочтительно о моем господине и повелителе. Он велик и славен, как могучий носорог на боевой тропе по весне, как алчущий крови лев, завидевший антилопу…

– Точно, – с пафосом подтвердил Азазель. – Он и похож на алчущего крови антилопа по весне!.. Так, а теперь по фужерчику вина на дорожку, а то уже ночь на дворе, а там стритрейсеры носятся, как самашедшия…

Фужерчик вина на дорожку с удовольствием осушил Бианакит, глаза довольно заблестели.

– Спокойной всем ночи! – сказал он с чувством. – Кроме Михаила, конечно. Которому предписано… Азазель, за ночь что-то придумаешь?

– У меня само придумывается, – уклончиво ответил Азазель. – Я же творческая натура!.. У нас гениальные идеи всегда между бабами и пьянками как бы сами по себе… А вы куда, господин Мишка? Вы, как бездомный клошар, ночуете здесь под присмотром.

Бианакит, ухмыляясь, вышел в прихожую, входная дверь послушно распахнулась на лестничную площадку. Михаил успел увидеть, как Бианакит нажал кнопку вызова лифта.

Дверь тут же захлопнулась, послышалось легкое пощелкивание задвигаемых запоров.

Обизат прощебетала:

– Я сейчас вернусь!

Михаил проводил ее взглядом, а когда она беззаботно скрылась в ванной, повернулся к Азазелю.

– Может, все-таки скажешь, зачем это сделал?

Азазель огляделся, понизил голос до шепота:

– Тебе нужна правда?

Михаил ответил величественно:

– Правда нужна всем. Господь велит всем быть правдивыми!

– Ага, – сказал Азазель саркастически, – а кто тут красиво и с вдохновением вещал, что все в мире делается по его воле?.. Чё, стыдно стало?

Михаил буркнул:

– Ничуть. Если Господь допускает иногда ложь, то с какой-то благой и совсем неполживой целью. А врать нехорошо!

– Да-да, – подтвердил Азазель. – Иногда. Ну совсем-совсем иногда!.. Ладно, вот тебе правда. Готов?

– Говори.

– Не упадешь? – поинтересовался Азазель. – Пойдем в гостиную.

И хотя гостиная с кухней одно целое, кухня у Азазеля сама по себе роскошный зал, но гостиная – это гостиная, располагает как к чувственным, так и степенным беседам на любые серьезные темы.