Литмир - Электронная Библиотека

Сработало лучше, чем она надеялась. Двое стали факелами. Упыри закричали, они горели и выли. Ей пришлось отбиваться веткой, ее босые ноги были в воде. Золотая кобылица пятилась, ударяла безумно копытами.

— О, нет, — сказал Медведь новым голосом. — Москва оставила в твоей душе огонь, да? Ты на самом деле наполовину дух хаоса, тебе понравится на моей стороне. Может, передумаешь?

— Ты замолкнешь? — осведомилась Вася. Ее тело покрыл холодный пот. Другой упырь вспыхнул, и реальность задрожала. Она поняла.

«Магия делает людей безумными. Они забывают, что настоящее, ведь столько всего возможно».

Но оставалось еще четыре, выбора не было. Мертвецы снова наступали.

Медведь смотрел на нее, словно видел зерно безумия там.

— Да, — выдохнул он. — Сойди с ума, дикая девица. И будешь моей.

Она глубоко вдохнула и…

— Хватит, — сказал новый голос.

Звук привел Васю в чувство. Старушка с большими ладонями и широкими плечами вышла из — за деревьев, посмотрела на жуткую сцену и сказала раздраженно, словно это было естественно:

— Медведь, не стоило пробовать это в полночь.

Тут же волна из озера чуть не смыла Васю, и багинник появился на мелководье, скаля зубы.

— Пожиратель, ты не говорил, что ранишь лошадей.

Старушка когда — то была высокой, но сгорбилась от возраста. Ее одежда была грубой, на ладонях были длинные ногти, ее ноги были согнутыми. На ее спине был короб.

Вася стояла в озере, реальность словно подернул туман. Медведь с опаской дрогнул.

— Ты мертва, — сказал он старушке.

Та фыркнула.

— В полночь? На моих землях? Ты должен знать лучше.

Вася, словно во сне, думала, что заметила блеск белых волос Полуночницы, ее глаз. Она смотрела из — за деревьев.

Медведь сказал, пытаясь успокоить:

— Я должен был понимать. Но зачем ты вмешиваешься? Что тебе дела до предательской семьи?

— Я переживаю за лошадь, голодное чудище, — парировала старуха. Она топнула ногой. — Иди и дальше терзай Москву.

Один из упырей подобрался к старушке сзади. Она не смотрела, даже не дрогнула, но нежить вспыхнула белым огнем и рухнула с визгом.

— Думаю, — сказал Медведь, — мне нужно подождать, пока ты сойдешь с ума, — в его голосе было уважение. Вася потрясенно слушала.

— Я была безумна годами, — сказала старуха. Она рассмеялась, и волоски на теле Васи стали дыбом. — Но в полночь это все еще мое царство.

— Девица не останется с тобой, — Медведь кивнул на Васю. — Она не останется, как бы ты ее ни уговаривала. Она бросит тебя, как и остальные. И тогда я буду ждать, — он добавил Васе. — Выбор остается. Ты все равно станешь моим союзником. Черти другого не потерпят.

— Уйди, — рявкнула женщина.

Медведь, что удивительно, поклонился им и ушел по тьму. Его слуги, спотыкаясь, пошли за ним, их глаза сияли адским светом.

13

Баба Яга

Звуки ночи вернулись. Ноги Васи онемели в воде. Золотая лошадь низко опустила голову. Старушка поджала губы, разглядывая девушку и кобылицу.

— Бабушка, — осторожно сказала Вася. — Спасибо за наши жизни.

— Если хочешь стоять в воде, пока не вырастут плавники, я мешать не буду, — ответила старушка. — Или можешь пройти к костру.

Она отошла, добавила прутьев в огонь. Вася выбралась из озера. Но лошадь не двигалась.

— У тебя кровь, — сказала Вася, стараясь осмотреть ее рану на передней ноге.

Уши лошади все еще были прижаты к голове. Наконец, она сказала:

«Я бежала, пока остальные летели. Я уводила от них упырей. Но они были слишком быстрыми, а потом моя нога оказалась разорвана, и я не могла улететь».

— Я могу тебе помочь, — вызвалась Вася.

Лошадь не ответила. И тут Вася поняла ее неподвижность, опущенную голову.

— Ты боишься быть снова скованной? Потому что ранена? Не бойся. Я убила чародея. Тамара тоже мертва, — она ощущала, как старушка за ее спиной слушала. — Тут нет ни веревки, ни золотой уздечки. Я не трону тебя без твоего позволения, так что иди к огню.

Вася сама пошла к костру. Лошадь стояла, неуверенно приподняла уши. Старушка встала с другой стороны от костра, ждала Васю. Ее волосы были белыми. Но ее лицо было искаженным отражением лица девушки.

Вася смотрела с потрясением, голодом, узнаванием.

Лес был полон глаз, что наблюдали. Повисла тишина. А потом женщина сказала:

— Как тебя зовут?

— Василиса Петровна, — сказала Вася.

— Как звали твою мать?

— Марина Ивановна, — сказала Вася. — А ее мать звали Тамарой, и она надела уздечку на жар — птицу.

Женщина скользнула взглядом по разбитому лицу Васи, обрезанным волосам и одежде, отметила взгляд девушки.

— Удивлена, что ты не отпугнула Медведя, — сказала сухо старушка. — С таким пугающим лицом. Или ему понравилось. С ним сложно понять, — ее ладони дрожали.

Вася молчала.

— Тамара и ее сестра были моими дочерями. Давно это было.

Вася это знала.

— Как вы до сих пор живы? — прошептала она.

— Я не жива, — сказала старушка. — Я умерла до твоего рождения. Но это Полночь.

Золотая лошадь нарушила тишину плеском, вышла из озера. Они вместе повернулись к лошади. Огонь сиял на храмах от хлыста и шпор.

— Вы — жалкая пара, — сказала старушка. Вася отозвалась:

— Бабушка, нам нужна помощь.

— Сначала Пожара, — сказала старушка. — Она все еще истекает кровью.

— Так ее зовут?

Она пожала плечами.

— Как еще описать такое существо, как она? Только так я ее зову.

* * *

Но помочь лошади было непросто. Пожара прижимала уши, когда они пытались коснуться ее. Она взмахивала хвостом, и искры сыпались на летнюю землю. Одна задымилась. Вася затоптала ее.

— Раненая или нет, но ты — угроза.

Старушка фыркнула. Лошадь нахмурилась, но тоже устала. Вася провела ладонью по ее ноге, и она лишь поежилась.

— Будет больно, — мрачно сказала Вася. — Не брыкайся.

«Ничего не обещаю», — сказала лошадь, прижав уши.

Они вдвоем уговорили лошадь постоять, пока Вася латала ее ногу, хоть у девушки появились новые синяки к концу. После этого испуганная Пожара убежала, хромая, чтобы щипать траву на безопасном расстоянии. Вася опустилась на землю у огня, провела потной ладонью по лицу. Ее одежда высохла от жара в теле лошади. Была все еще ночь, хоть казалось, что с появления Медведя прошли часы.

Женщина достала из короба котелок, соль и лук. Она сунула руку в озеро, вытащила рыбу, как будто хлеб из печи. Она стала варить суп, словно не была полночь.

Вася смотрела на нее.

— Это ваш дом? — спросила она. — Изба у дуба?

Женщина чистила рыбу и не подняла голову.

— Когда — то был.

— Вы оставили там сундук? Для меня?

— Да, — она все еще не подняла взгляд.

— Вы знали, что я… вы — ведьма из леса, — сказала Вася. — Что ухаживает за лошадьми, — она подумала о Марье и старом жутком имени из сказки, что появилось на ее губах. С дрожью она сказала. — Баба Яга. Вы — моя прабабушка.

Старушка издала смешок. Рыбьи кишки мрачно сияли между ее пальцев, когда она бросила их в озеро.

— Близко. Разные ведьмы были вплетены в одну сказку. Может, я одна из них.

— Как вы узнали, что я была тут?

— Полуночница сказала, конечно, — ответила старушка. Она рылась в лукошке Васи, добавляла в котелок зелень. Ее глаза сияли во тьме, большие, дикие, красные от огня. — Хоть она чуть не опоздала, ведь хотела, чтобы ты встретилась с Медведем.

— Зачем?

— Чтобы посмотреть, что ты сделаешь.

— Зачем? — повторила Вася. Она хотела жаловаться как ребенок. Ее ноги и ребра болели, как и порез на лице. Она еще сильнее ощущала, что попала в сказку, которую не понимала.

Старушка не ответила сразу. Она разглядывала лицо Васи, а потом сказала:

— Многие черти не хотят ударять по миру людей. Но и не хотят угасать. Они разрываются.

Вася нахмурилась.

— Да? При чем тут я?

22
{"b":"644736","o":1}