– Нет, стал степеннее. Ещё в Осколе приучился возить детей не торопясь. Знаешь ли, когда у тебя в машине пятеро сыновей – не до гонок.
Лёшка оглянулся на Марию, подразумевая мой длинный язык. Я тоже. Та смотрела на море и даже не обернулась. Самообладание, – подумал я, но понял, что ночь разборок мне гарантирована. Слишком много карт неожиданно вскрыто за считанные минуты. Не объясниться – поставить отношения на грань разрыва. А этого бы не хотелось. Я только стал приятно погружаться в них.
Обменявшись адресами и телефонами, тепло попрощавшись друг с другом, мы со старинным другом Лёшкой отправились в разные стороны набережной делать одно и то же – объясняться со своими половинками. Или спутницами. В общем, со своими дамами. Не знаю, что там наговорил Лёшка про меня и мои похождения в пору нашей бурной молодости, но ему было проще. Его косяков выявлено в ходе разговора не было. А вот мне предстояло рассказывать о себе, а не о нём. И многое, что нужно было рассказать, Марии явно не понравится. Моя жизнь в чёрством исполнении любого человека, её не прожившего, могла бы показаться недостойной. А в моём исполнении она ещё не звучала. Но теперь придётся это упущение восполнить. Понимая это, я ждал вопросов, но Мария шла молча.
– Если желаешь, отвечу на любые твои вопросы, – начал я первым, чтобы снять напряжённость. И уточнил: даже на самые сложные вопросы.
Но, получилось ровным счётом наоборот. Мария пробурчала что-то вроде «не сейчас», глядя в сторону моря и даже не думая наградить взглядом меня. Напряжение только возросло. По крайней мере, я только и думал, как бы скорее поднести спичку и пусть лучше вспыхнет и погаснет, чем вот так вот, ждать, в бензиновых парах искры.
Прогулка так и прошла в обоюдном молчании. Вкрапления типа приветствий с прохожими или периодическими «а давай пойдём туда» или «посмотри сюда» – не в счёт. Если честно, то я был уверен, что и ко мне Мария не поднимется, а сославшись на усталость или какие-нибудь вымышленные дела, поторопится домой, даже не дав её проводить. Но, нет. В итоге, через полтора часа после прощания с семейством моего друга, мы, как ни в чём не бывало, поднялись в мою холостяцкую (или уже нет?) конуру. Даже не касаясь друг друга, мы переоделись в домашнее, поочерёдно сходили в ванную комнату и уселись на кресла-груши. Я люблю этот вариант сидений и других в доме не держу. Разве что пара табуреток на кухне, по древней семейной традиции. В мягких креслах-мешках тело принимает ту позу, которую хочет и отдыхает наилучшим образом. Вот и сейчас я почти что лёг, расслабился и уставился в окно, как будто в телевизор.
Мария грациозно опустилась на соседнюю грушу и с неожиданной мягкой улыбкой сказала:
– А вот теперь я тебя слушаю.
– С чего начать?
– Ну, давай с самого начала. Например, что означает фраза твоего друга про имена своих детей «Иван и Мария» и почему это прямо как мы с тобой?
– Это, пожалуй, самое простое. По паспорту я Иван. Так родители назвали. А имя Ратислав ношу уже более 20 лет. Это моё имя. Нарекли так Волхвы. Помнишь, я говорил тебе про обряд имянаречения? Ну, как в христианстве при крещении, дают имя святого, если своё, данное родителями, «не соответствует» библейским канонам, – пояснил я, видя вопросительный взгляд Марии. Никогда не замечала, что в древних сказках и былинах, все мудрецы имеют имена вроде Велимудр, Добромысл, а все доблестные воины Ратиборы, да Мечеславы? Это не фантазии автора. Это результаты обряда имянаречения. Ибо Волхвы давали имена, соответствующие предназначению человека. Давали их в юношестве, лет в 13—14, когда это самое предназначение уже было понятно. И имена давали соответствующие.
– А ты, Ратислав – значит воин?
– Когда-то я был им. Теперь на пенсии, – с улыбкой ответил я.
– Хорошо. Понятно. Видимо твой друг знавал тебя ещё Иваном, если отметил твою тягу к переменам имён?
– Именно так. Он до сих пор кличет меня Иваном, не принимает душа его таких перемен. Он считает, что таким образом я предаю своих родителей, которые дали мне такое имя, которые считали правильным.
– Ну, что-то есть в этом. Не считаешь?
– Считаю. Но моё имя – Ратислав.
– Но разве не родителям решать, как должны звать их ребёнка? Мне, например, было бы обидно, если мой ребёнок отказался бы от того имени, которое я ему дам.
– Возможно. Но, повторюсь, моё имя Ратислав. Я так решил давно. И, да, моя матушка против таких перемен.
– А какое бы ты имя мне дал?
– Пока не знаю. Думал над этим, но ничего пока не надумал.
– Совсем-совсем ничего не надумал?
– Я не мастер по женским именам. Никогда не нарекал девушек. Разве что однажды свою жену Татьяну хотел переименовать. Но не сложилось, хотя имя и подобрали. Но оно тебе не пойдёт, вы очень разные.
– Я бы сменила имя.
– Да, было бы правильно воссоединиться с Родом. Пожалуй, сейчас я бы назвал тебя Искра. А со временем больше подошло бы имя Ведана или Вельмира.
– А почему именно так?
– Имя не просто отражает какие-то черты характера человека или его профессиональные наклонности. Оно ещё задаёт вектор развития на будущее. На мой взгляд, искренность твоё оружие и надо это оружие совершенствовать. А чуть позже, коли уж ты связалась со страшным шаманом, тебе предстоит стать много знающей и много умеющей. Другая ответственность и другая стадия развития. Нужно более сильное имя.
– Если я чуть больше о себе расскажу, ты поймёшь, что я не менее страшное создание, чем ты.
– Не наговаривай на себя, а то поверю.
– Я и не наговариваю. Один священник, после разговора со мной, сказал, что я не верю в Бога, а просто знаю, что он есть.
– Это нормально для любого живого человека. Ты – живая, то есть имеющая Душу, а значит, способна не просто думать о высших силах, но чувствовать их в себе, быть их частью. Впрочем, ты и сама это знаешь без моих комментариев. Не только в моём, но и во Вселенском понимании, «живой, полноценный» – это человек, имеющий Душу. Сейчас это, к сожалению, редкость редкая. По моей статистике менее 5% людей являются полноценными.
– А что в твоем понимании есть Душа?
– То, что является нашей основой. Изначальная вечная частичка Света, создавшая всё сущее. Обросшая телом, необходимым для жизни Души в явном мире.
– А зачем в этом материальном мире нужна Душа?
– Для выполнения определённой программы развития. Нельзя сразу, находясь на уровне развития амёбы или инфузории в туфельках, проявиться в высших мирах – затопчут.
– А как, по-твоему, это – когда нет Души?
– Очень просто, проще некуда. Как биоробот. Оболочка без смысла. То есть с примитивным смыслом жизни – поесть, попить и умереть. Оболочка, после физической смерти которой, ничего не остаётся. Таких оболочек сейчас большинство. Они могут думать, могут даже чувствовать. Но не имеют связи с Мирозданием, не имеют той внутренней основы, которая идёт дальше, потеряв очередное тело. Наши Души как водитель разбитой машины. Сдав в утиль старую, пришедшую в негодность, он пересаживается в новую. Души также ищут и находят себе новое тело с новым заданием по дальнейшему развитию.
– А это твои наблюдения или что?
– Это моя работа. Я – лекарь Душ.
– Лекарь? А воскрешать Души ты умеешь? И после «смерти» Души ты ее отследить не можешь?
– Душа бессмертна. Но она может потеряться, не достигнув цели. Нет ничего хуже блуждающей Души. Со временем она теряет своё предназначение и затухает, как искра, улетевшая от костра. Это не смерть для неё, это ещё хуже… забвение.
– А что там, за гранью? И как энергетически ты ощущаешь затухающие Души? Как этот процесс происходит?
– Грани нет. Есть изначальный Свет – прародитель всего живого и Изначальная Тьма – оплот Тёмной материи. Вся явная жизнь – борьба этих полярных систем. Главный ресурс, за который воюют Свет и Тьма в наших мирах – Души. Именно они меняют баланс сил. Потерянные Души уносят Тёмные в свои миры. Мне туда хода нет. Затухающие Души невозможно «ощутить». В этом вся сложность. Их можно распознать, только столкнувшись с носителем оной или уже после выхода из тела человека. Короткий промежуток времени, пока Душа не успела далеко уйти от не истлевшего ещё тела – время когда можно что-то исправить, договориться, помочь. Современная технология похорон, когда закапывают гроб с телом в землю – самое большое вредительство, направленное на то, чтобы Души не попадали в более совершенные духовные миры. Дело в том, что Душа не может начать путь перерождения, не избавившись от тела совсем. То есть, пока тело гниёт и поедается червями, Душа должна быть рядом. А как любой живой организм, она жаждет смысла своего существования и ищет себе применения. Что заставляет её идти… И так Душа становится блуждающей, так как связь с не истлевшим ещё телом теряется. Далее забвение и Тьма.
