Например, я заметил, что в молодежной среде нашей планеты рождаются особенные умы. В свои двенадцать-восемнадцать лет они могут обладать культурой и знаниями, превосходящими этот возраст. Они делают вид, что слушают преподавателей, родителей, священников только для того, чтобы понять, как рассуждают старшие, по-взрослому изучая их с высоты собственного превосходства, которое они ощущают в себе. Их ум безупречен, оптимален. С невероятным терпением они выслушивают старших с единственной целью – быть в курсе того, как мыслит «человек из прошлого». С сознательной и практической точки зрения, они ждут момента, когда смогут получить социальную власть.

Фактически лишенная ориентиров молодежь объединяется под эгидой музыкального космополитизма, ею же самой установленного и принятого. Молодые люди сами выбирают и утверждают очередного бога. Этот факт, характерный для молодежи всей планеты, говорит о том, что старый мир доживает последние дни, но эти молодые люди еще не нашли того ядра, которое придало бы им мужества существовать в собственном будущем. На данный момент молодежь довольствуется своей отстраненностью от всего отжившего и пока продолжает искать (в конечном счете, очередной капитализм манипулирует рынком молодежных интересов).

И в философии – от классической философии, Парменида, Сократа, Канта до современных философов – невозможно проследить принципы, позволяющие выстроить общую картину будущего жизни человека, желающего стать главным действующим лицом в существовании. Болезнь главенствует повсеместно. Абстрагировавшись от чувства приятия и доброты, проанализировав ситуацию, любой может обнаружить, что почти все люди в той или иной степени больны, и весьма сложно найти нормального, здорового человека. Природа – удивительна, но есть нечто ошибочное в нашей культуре.

В дальнейшем хочу представить гипотезу существования этического критерия, утверждающегося силой своей очевидности. Я намереваюсь привнести этот критерий в мир людей будущего, прежде всего это касается молодежи, которой предстоит взять бразды управления в свои руки. Валидность критерия должна определяться его очевидностью и функциональностью. Следовательно, он не должен приниматься на основе трансцендентности, свидетельств, авторитета, демократии или мнения.

Существует общество, но прежде общества существует индивид. Общество формирует индивидов, но именно индивид – первичный капилляр, образующий социальное тело. Для возведения любого архитектурного сооружения необходима совокупность факторов. Каждое общество или нация устанавливает собственную этику через правовое насилие: каждое общество создает и принимает конституцию, одобренную определенной группой или власть имущими. Речь идет о неизбежном насилии мнения. Мы миримся с насилием, уживаемся с ним благодаря различным юридическим структурам, образованным человечеством. Общество решает проблемы своего существования с помощью права, в большей или меньшей степени рационального. Но какой рациональностью может воспользоваться индивид в бесконечной сокровенности своего внутреннего мира?

Я могу соблюдать все законы любого государства, но я – разумный, ответственный социальный деятель, лидер – кто я? Чего я стою? Почему я должен работать? Почему должен жить? Лидер отличается высшим умом, ему недостаточно биологических ответов, таких как секс, утоление жажды и голода, внешняя свобода, искусство или массовая культура и т. д. В своей уникальности индивид взывает к себе абсолютному, испытывая безграничную потребность созидать для себя, для всех. Лидер, больше чем другие, испытывает потребность быть самим собой. И как таковой, он должен быть совершенно гуманным. Он знает, что не сможет достигнуть высшего уровня, не будучи целиком и полностью гуманным.

Лидер – это тот, кто действует в интересах всех, кто несет эволюцию другим людям и чувствует себя нереализованным в случае, если непродуктивен для группы. Но для достижения социальной продуктивности лидеру необходим единственный, наивысший ценностный ориентир для себя самого. Леонардо да Винчи утверждал, что большинство людей рождено для наполнения сортиров. Так же думали и другие великие люди. Какова же глубинная причина, подталкивающая их к гуманности? Это ценность имманентной этики, которая приводит в действие универсальное, несмотря на феномен посредственности.

На мой взгляд, именно лидеру – ученому, политику, предпринимателю, общественному деятелю – требуется высшая, очевидная этика, благодаря которой он сможет привнести точную пропорцию для всех других людей. Высшая гуманность берет начало от лучшей гуманности. Медицинские препараты, излечивающие болезни, создают не больные; центры социальной помощи строят не бездомные; культуру университетов и академий, несущую эволюцию всему человеческому, формируют не безграмотные.

Полагаю, что сегодня фундаментальная проблема новейших исследований заключается в том, чтобы заложить новые основания этического критерия гуманизма, потому что мы – люди, род человеческий. Следует внимательно относиться к глубокому смыслу понятия «человеческое». Человеческое является великим, удивительным, терпеливым, оно всему дает пространство, различным политическим направлениям, верованиям, богам и церквям, наукам и войнам. Но, в конце концов, каков общий знаменатель? Кем является католик, коммунист, нацист, пигмей, бездомный, больной, ученый? Общий знаменатель – человек. Думаю, что человек – это тот источник, от которого мы сможем почерпнуть общий этический критерий, способный придать нам смелости развиваться, преодолевая каждодневный кризис для решения всех тех проблем, которые жизнь дает нам в качестве игры, но которые – если их не решать – приводят к массовому самоубийству.

Главной темой следующих четырех лекций будет определение критерия, способного стать логическим и диалектическим основанием человеческих отношений на этой планете, выявление простого критерия, дающего стимул и логику самореализации всем операторам мира культуры, политики, экономики и науки, а значит, операторам самой жизни.

С ранних лет каждый человек подвергается категорическому воздействию морали; каждому из нас была предписана определенная система правил. Несмотря на то, что одно из первых слов ребенка – это слово «нет», в дальнейшем он вынужден соглашаться, от этого зависит его выживание. Ради того чтобы выжить, все мы однажды приняли какую-то мораль, преподанную нам с убеждением, возможно, даже с любовью, но в действительности за ними крылся шантаж. Каждый ребенок, пока еще бездействующий и не умеющий говорить, появляется в определенной группе людей, которые навязывают ему то, что когда-то стало важным для них, и у него нет другого выбора. Любой ребенок неизбежно является результатом подобного опыта, и этого невозможно избежать, поскольку предполагается, что взрослый передает своему потомству только самое лучшее.

Мораль неизбежно впечатана во все (как ходить, как говорить, как одеваться, что является благородным, а что – плохим и т. д.). Жесткой формой морали обладает даже тот, кто внешне противостоит ей (преступник, святотатец и т. д.). Именно потому, что его моральные принципы слишком жестоки, он защищается ошибочным образом, разрушая себя. Такой человек может жить, только находясь в состоянии борьбы с моральным предписанием. Вопреки общепринятому мнению, можно сказать, что обусловленность моралью крайне сильна именно в явном преступнике; более того, один из глубинных психологических аспектов преступника заключается в нарушении им морали в надежде быть убитым, а значит, наконец-то стать свободным. Ни один преступник не уверен в том, что победит. Он знает, что рано или поздно все закончится. Возможно, своими преступными действиями он пытается ускорить приближение конца.

Все мы рождаемся в мире, в котором уже установлена мораль. Даже находясь время от времени в компании воспитанных людей, как следует себя вести? Нужно ли поздороваться? Улыбнуться? Смотреть? Не смотреть? Как себя вести? Какой линии поведения придерживаться? Открыто мы не рассуждаем о морали, но фактически – в отношениях двух и более людей – мы постоянно вынуждены из множества возможных выбирать определенную позицию. Пройду первым я, или же стоит уступить дорогу другому человеку? В туалет после меня зайдут другие люди: увидев, как я выхожу оттуда, что они подумают обо мне? В споре, когда я выражаю свои идеи, я должен представить их определенным образом, чтобы мой оппонент убедился, что прав я, что я знаю больше него. С этой целью, я должен преподнести свои размышления так, чтобы собеседник признал мое превосходство и принял тот факт, что правда на моей стороне. Одежда, лицо, губная помада, прическа и т. п. – это также мораль. Как создавать эту «визитную карточку» самих себя?