– Этан, тебе-то на что эта лисица?

– Ну, я же практикующий лекарь. Может, получится заставить её обратно в человека превратиться, я опыты ставлю. А тут такой прекрасный экземпляр, чтобы сравнить внутренности и строение с настоящим человеком, – совершенно обыденным тоном сказал Этан так, будто говорил о погоде.

– Ну-у-у-у… – Биген явно обдумывал предложение, нахмурил лоб и что-то усердно в голове высчитывал, – за пять золотых отдам, так и быть, по старой дружбе, Этан.

– Пять, – Этан обрадовался, но решил не показывать как сильно, а потому чисто для проформы поторговаться. – Я же все риски на себя беру, она вообще может копыта отбросить на полпути. А тебе так и так на лечение иначе тратиться. Эта лиса тянет не более, чем на три золотых.

– Четыре, – Биген вставил руки в бока, давая понять, что это его последнее слово.

– Четыре, договорились, – Этан пожал руку Бигену, затем полез в карман, ловко отсчитал четыре золотых и поскорее положил на стол хозяина дома, пока тот не передумал. «Молодой метаморф за четыре золотых! Это какая же удача! Ну и балда ты, Биген», – мысленно ликовал лекарь, но ни улыбкой, ни движением не показывал своей радости.

Этан Эдванс причислял себя к аристократам. У него не было титула, но было высшее медицинское образование, полученное в Хьюддерсфилде, одна из самых почётнейших и престижнейших специальность – лекарь. К нему не раз обращались бароны и виконты, несколько раз даже граф. Разумеется, крестьян Этан Эдванс лечил тоже, но всеми силами он пытался добиться положения в обществе и статуса «лекаря аристократии». Он уже разменял пятый десяток лет, заработал достаточное состояние, но больше всего на свете хотел получить титул. Этан любил зачёсывать свои серые волосы назад в гладкий низкий хвост и специально носил увеличительные стёкла, чтобы казаться более солидным. Всюду появлялся в светло-серых костюмах и сюртуках, потому что считал, что это придаёт ему значимость в глазах окружающих.

Этан уже несколько лет вынашивал идею поимки оборотня, чтобы разобраться в их живучести и создать на основе их крови препарат, продляющий жизнь и молодость, а также запускающий регенерацию тканей. Все знали, что оборотни гораздо более живучие и выносливые, чем люди. Если бы у него была возможность разобраться в этом феномене, то он бы вошёл в историю человечества и был бы королевским лекарем! Но он уже несколько лет не знал ни как найти оборотня, ни как его похитить в своих целях. Уже обдумывал план о подкупе церковных стражников, охраняющих темницы с пленниками. Но и тут его ждал полный провал. То ли оборотни научились первоклассно маскироваться, то ли ушли в леса, но в городе их не отлавливали уже несколько месяцев.

Как же Этан обрадовался, увидев оборотня-лисицу в клетке у Бигана. «Если у кошки девять жизней, то у лисиц их все пятнадцать», – думал лекарь, доставая инструменты из своего походного саквояжа. Не особо заботясь о чувствах оборотня и не тратясь на обезболивающие, Этан разрезал лодыжку девушке, вынул желтовато-белый гной, затем и серебряный осколок из специального магического сплава, промыл рану, наложил жгут. Его пальцы действовали по привычке быстро и профессионально, но девушке всё равно было больно, она глухо стонала в полуобморочном состоянии. Но Этана это не волновало. Сейчас ему нужен был живой подопытный образец, на этом всё. Осмотрев оборотня, он отметил, что Биген не упустил своего и явно воспользовался девушкой. Это было понятно по запёкшейся крови у неё на бёдрах. Впрочем, Этана это не интересовало, так как угрозу здоровью подопечной не представляло, как и многочисленные небольшие раны на спине и лице. А вот вывих правой руки лекарь решил исправить. Одним точечным рывком он ловко вправил руку девушки, висевшую как плеть. От этого она открыла свои нереально голубые глаза и закричала. «Красивая», – мысленно отметил Этан. – «Жаль, что зверьё. Всё-таки это мерзко и недостойно аристократа – спариваться с животным». Затем он тщательно вымыл руки, брезгливо очистил свой костюм от попавшей на него крови девушки и погрузил девушку прямо в клетке в телегу.

Пока она впала в забытье, он поставил в клетку тазик с водой и губку, а клетку сверху накинул пледом. Ему не нужны были лишние расспросы, почему он везёт голую девушку в клетке. Этан очень рассчитывал на то, что очнувшись, девушка сама себя помоет и превратится в лису. В ипостаси лисы ему будут меньше задавать вопросов. А прикасаться лишний раз к грязной лисе он не хотел. К тому же в человеческом обличии она действительно очень красива, а если он будет долго смотреть на её голую грудь или попу, то возбудится. А вот этого он сам себе не простит, потому что он – аристократ.

В деревне Этан остановился, чтобы купить пару тряпок и немного еды для оборотня. В этой безымянной деревне он оказался проездом, намереваясь посетить академию лекарей в Лилленбурге. Разумеется, теперь его планы кардинально изменились.

***

Чирра проснулась в следующий раз от мерной тряски по ухабам. Вокруг снова было темно, но сквозь щель она увидела дорогу и поняла, что её куда-то везут в клетке. Нога болела, но уже не так. Обратившись к внутренним силам, она поняла, что осколок из неё достали. Да и правой рукой она теперь могла слабо шевелить. Голова очень болела, у неё явно был жар. Воспоминания нахлынули. И этот мерзкий жирный охотник, а потом чьи-то ледяные пальцы, которые ковырялись у неё в ноге, а затем с силой дёрнули руку. Она испугалась этих ледяных пальцев ещё больше, чем охотника. С охотником всё было ясно и понятно. Он просто грубо и жёстко взял её, как берут самок. А вот с этим Этаном было ничего неясно. С одной стороны он лечил её, а с другой она слышала разговор, что ему нужен «экземпляр для опытов». Чирра понятия не имела, что могут значить эти слова, но чётко осознавала, что ничего хорошего они не предвещают.

В щёлочке от пледа Чирра увидела мелькнувшее рыжее пятно, а потом протяжный грустный вой. Это был не волчий вой, а лисий. А затем к нему присоединился ещё один и ещё… «Прощаются», – подумала она, и слёзы хлынули потоком из обоих глаз. Она голова была остаться жить в клетке у жестокого охотника, который бы насиловал её время от времени забавы ради, но с надеждой, что когда-нибудь выберется и вернётся в свою стаю. Сейчас же её увозили куда-то далеко, и медленно умирала даже призрачная надежда увидеть свою маму, братьев и сестёр хоть когда-нибудь.

Затем взгляд наткнулся на тазик с водой и губку. Чирра медленно, превозмогая зудящую боль в руке и сердито сопя от пощипывания там, где кожи касалась губка, медленно себя обмыла. Затем, рассудив, что в шкуре зверя теплее и раны заживают быстрее, она сменила облик на рыже-золотую лисицу, свернулась клубочком и улеглась спать.

Ещё несколько раз клетку боязливо открывал Этан и ставил ей миски с гречкой и водой. Чирра всякий раз делала вид, что спит. Сбежать не представлялась возможным, а выглядеть слабее, чем она есть, ей подсказывало чувство самосохранения. Через полуопущенные ресницы она внимательно разглядела его острый подбородок, высокие скулы, высушенное лицо и увеличивающие стекла на глазах. На вид это был представительный мужчина сорока пяти или пятидесяти лет, но отчего-то его вид не внушал доверия лисе.

Прошла неделя. Лекарь привёз Чирру к себе домой от Бигена через два дня. По его соображениям, лиса уже должна была окончательно прийти в себя. «Видимо рана была серьёзнее, чем я думал» пробормотал Этан. Он уже сделал несколько пометок к себе в блокнот, наблюдая за лисой. Одно из его наблюдений касалось размеров оборотня. Оказалось, что небольшая девушка превращается в очень крупную лису, напоминающую по размерам самца лиса-переростка. Конечно, это был далеко не волк, но сантиметров пятьдесят, а то и все пятьдесят пять в холке были.

Ещё через три дня Этан обратил внимание, что за всё время лиса так ни разу не перекинулась в человека. «Это существенно осложнит мои опыты, если не смогу добиться от неё человеческой ипостаси. Чтобы сравнивать реакцию оборотня с человеком надо бы, чтобы оборотень был в обличии человека».