Валя сказала:

– Я мечтаю стать такой же мамой, как моя. Она все сделала, чтобы я росла счастливой.

Анатолий сказал:

– Моя мать жила для себя. Отец все пропил, что было можно. На меня никто внимания не обращал. Вырос сам по себе. На улице. Мать только орала. У сеструхи моей привычка дебильная белье свое грязное по всей ванной разбрасывать. На рвоту тянет, как только о женщинах думаю. Только с тобой мне не противно почему-то.

Валя вздохнула:

– А мой папа, когда меня нужно было за что-нибудь наказать, специально давал мне возможность убежать или спрятаться, чтобы мне спастись от наказания. Он так учил меня предпринимать всевозможные действия к спасению.

– Меня бы убили, если б я спрятался или убежал, когда меня наказывать идут, – фыркнул Толя, – такого бы ремня получил….

– Ну, ремня мне вообще никогда не давали…

Мимо скамейки пробежала девочка и, вдруг, очень громко заплакала и остановилась. Анатолий необыкновенно весело рассмеялся, глядя на ревущую девочку, и сквозь смех сказал:

– Прямо по макушке ей тот мальчишка попал палкой! Даже шапка на бок съехала!

– Это смешно? – возмутилась Валя.

Анатолий успокоился и сказал:

– Ладно, не будем об этом. Ты дождешься меня из Армии? Я не то, чтобы против был того, что ты с кем-то в кино сходишь… Но переживать конечно, буду. Много случаев знаю, когда парней девушки не дожидались.

– А я знаю случаи, когда парни из Армии женатыми возвращались к девушкам, которые их ждали.

– Я не такой. Я однолюб. Кстати, моя сеструха попросила меня сегодня вечером с ее дочкой посидеть. Так, что у нас с тобой квартира в полном распоряжении…

Валя сказала:

– Тогда давай на остановку двигать. Мне еще домой нужно зайти успеть…

Вечером Валя и Анатолий в квартире его сестры развлекали трехлетнюю Толину племянницу. Когда стемнело, Анатолий выключил в комнате свет, а маленькую девочку попросил побыть в коридоре. Дверь в комнату закрылась и девочка расплакалась.

Валя двинулась к двери, чтобы дверь открыть, но Анатолий не позволил и под рев ребенка настойчиво добился удовольствия. Валя не смогла вырваться.

После этого она твердо решила, что не сможет больше продолжать отношения и перестала отвечать на звонки Анатолия.

В одно утро раздался звонок в квартиру. Валя открыла дверь и увидела на коврике огромный букет, в котором была вложена открытка со словом «Прости. Ухожу на фронт».

Проводить Анатолия в армию Валя пришла. Отношения были восстановлены.

В тот самый день, в который Анатолий ушел на призывной пункт, Валера позвонился к Вале в квартиру.

– Будешь Тольку ждать? – спросил Валера.

– Да, – ответила Валя, – Валера, я не знаю, почему прилипла к нему.

Валера, словно не слышал:

– Помню, ты все про балет нам намекала. Я вот взял билеты на завтра на «Лебединое озеро»… Пойдешь?

– А то!?

Следующий вечер Валера и Валя провели в театре. Валера не мог разглядеть ничего прекрасного в занудстве балета, но терпеливо высидел до конца и не пожалел о потерянном времени, во-первых, потому, что был с Валей, а во-вторых, потому что один мужчина, по-видимому, первый раз попавший в театр, прямо во время основного танца умирающего лебедя поднялся на сцену и вручил танцовщице, исполняющей этот танец, цветы.

Растерянность актрисы, смех публики и убийственный взгляд обложавшегося почитателя разбавили Валере ощущения скуки.

Вечер удался.

Учеба в техникуме шла своим чередом. Алгебра, которую вел преподаватель по имени Роман Николаевич, была не тем предметом, к которому относились серьезно и, поэтому решать длиннющие уравнения мало кто из студентов принимал, как задание, необходимое для выполнения, а чтобы тетради все же не были пустыми, математик просто оставлял все решение на доске, чтобы те, кто «думать не хочет» могли тупо переписать.

Именно в те часы, когда по расписанию шла алгебра, старалась администрация техникума взять учащихся на такие работы, как перетащить мебель из одного кабинета в другой или распаковать и установить новое оборудование.

Была весна. За окном чирикали суетливые воробьи, и студенты, уже успевшие «решить» уравнение, смотрели с тоской на улицу.

Валя, погруженная в конспект, услышала шёпот с дальнего стола:

« Кыш-ш-ш…» – так звали ее парни из группы.

Валя повернула голову, подобрала с пола конфетку, брошенную для нее, развернула фантик и прочитала вложенный обрывок бумаги с текстом:

– Я на перемене в чебуречную иду. Ты со мной?

Приглашение поступило от Андрея.

Роман Николаевич естественно, не мог не заметить передачи информации по аудитории и сказал Андрею:

– Ты поосторожнее, а то Валю парень высоченный встречает каждый день, он тебе ребра переломает.

Андрей невозмутимо ответил:

– Уже не переломает. Служит Отечеству.

Дверь аудитории открылась и заглянула классная руководительница:

– Роман Николаевич, Вы уж извините, но там машина пришла с новыми столами в столовую, если кто-то из ребят закончил задание, то может, они бы и разгрузили?

Роман Николаевич сдвинул брови и сердито сказал: – Почему именно на моем предмете? Мы и так никогда ничего по программе не успеваем… Это же не что-нибудь, а МАТЕМАТИКА!

– Ну, пожалуйста…

Роман Николаевич покачал головой:

– Ладно, Андрей и Игорь, если вы закончили, то придется вам пойти.

Парни выскочили из аудитории в коридор. Вернулись только к концу урока, и Роман Николаевич строго спросил:

– Почему так долго?

Андрей, удивленно пожал плечами, и ответил:

– Дело в том, что у нас, как и у всех смертных, только две руки, не много силы, а руки не такие большие, чтобы ухватить все столы сразу. Пришлось не один раз от машины до дверей техникума пробежаться.

Прозвенел звонок с урока и разговор был закончен. Андрей с Валей направились в чебуречную. Шли они дворами, по пути распугивая кошек и голубей. Андрей рассказывал анекдоты, совсем не стараясь выглядеть умными. Он наслаждался Валиным присутствием и уже в самой чебуречной, сидя за столиком, смотрел на нее, не отводя взгляда. Рядом с этим парнем девушка ощущала покой, словно находилась под папиным присмотром. Можно было ничего не бояться. В такой уютной естественной обстановке Валя ловила на себе взгляды парней и мужчин, которые сидели за соседними столиками и улыбалась им в ответ. Андрей долго сохранял спокойствие, наконец, поднялся со своего места и сказал, обращаясь к залу:

– Эта девушка пришла со мной. Не отвлекайте ее пожалуйста. У меня десять минут осталось.

Валя рассмеялась, а Андрей продолжил нежно смотреть на нее.

В техникуме парни и из других групп не давали Валентине прохода. Кто-то звал в бар, кто-то в кино, но один из парней по имени Боря оказался очень изобретательным и пригласил Валю на тусовку актеров. Сам Боря играл в вокально-инструментальной группе.

Тусовались в квартире у Бори. Он встретил Валю возле метро, чтобы благополучно доставить к своему дому. Путь пересекали три улицы и, проходя поперек одной из них, молодые люди услышали отвратительный свист.

Молодые люди остановились и посмотрели в сторону, откуда свистели.

А свистел работник ГАИ. Он подошел и, запугивающее строго, отрапортовал:

– Будьте любезны, товарищи пешеходы, пройти в наш агит автобус для проведения беседы о правилах дорожного движения!

Валя и Боря прошли вместе с работником ГАИ к автобусу и поднялись в него. В автобусе был установлен письменный стол, на котором лежала пачка буклетов с правилами дорожного движения. За столом сидел очень строгий другой работник ГАИ и сказал он:

– Присаживайтесь на скамью нарушителей, пожалуйста, и заполните вот эти бланки!

С этими словами Вале и Боре выдали какие-то листочки с графами и авторучки.

Боря взглянул на авторучку и сказал:

– А у вас нет чернильной ручки? Мне мама не разрешает писать шариковой, почерк нарушается.

– Шутки здесь не котируются! – строго оборвал работник ГАИ, – эти документы будут отправлены в администрацию ваших учебных заведений. По какому сигналу вы переходили?