– Твой малыш отпугивает от тебя всех. Спрячь свою зверушку в рюкзак и сосредоточь все свое внимание на VIP-зону.

Нет. Вот ещё. Делать мне больше нечего, как пасти мажористых козлов. Но для того чтобы Надя отстала, я согласно киваю. Потому что знаю наперёд дальнейшую схему под кодовым названием «раз два три».

Раз: мы занимаем один из столиков и заказываем спиртное. Надя – какой-то гламурный коктейль, я – текилу. От коктейлей мне на следующее утро бывает так хреново, что можно даже не пытаться их пить. Спасибо, прошлых попыток хватило. Потому я предпочитаю опрокидывать в себя пару стопочек чего-нибудь эдакого, чем мешать несмешиваемое.

Два: пляшем на танцполе, время от времени возвращаясь к столу. Причём в очередной раз я возвращаюсь к столу одна, а Надя трётся около какого-то метросексуала. Да и бог с ней. Пообжимается, сходит на свидание пару раз и подожмёт губы, махнув на прощание, а мне поведает в очередной раз историю о «затерянной половинке души, которая никак не хочет себя обнаруживать».

И три: Надя что-то торопливо мне бормочет и перебирается сначала полностью к столику метросексуала, а потом и вовсе пропадает с ним из поля зрения. Понятно дело зачем. Проверять на практике, стыкуются ли половинки должным образом.

Я машу официанту, знаком показывая, чтобы мне плеснули ещё спиртного. А сама, вооружившись камерой, щелкаю по сторонам. Иногда получаются хорошие снимки, даже при съёмке беснующегося моря тел. Разглядываю танцующих, выискивая интересные лица. Делаю пару снимком и разглядываю полученное фото. Поначалу, кажется, ничего особенного, а потом замечаю, что объектив камеры захватил с краю такого милаху, что мне становится невдомёк, как я могла сама его не заметить.

Правильное, овальное лицо, короткие золотисто-русые кудряшки на голове. Из какой сказки сбежал, принц? Ищу объект глазами и нахожу парня, прислонившегося спиной к стене. Часть обзора закрывают соседние столы, но всё же камера выхватывает занятную мордашку. Я разглядываю парня чуть пристальнее, понимая, что объект не подходит мне как минимум по одному параметру – росту.

Мать-природа щедрой рукой отсыпала мне к двадцати трём годам аж целых сто восемьдесят пять сантиметров роста. Добавьте к ним ещё мало-мальский каблук… И поиски принца оборачиваются той ещё смехопанорамой. А сейчас, при взгляде на симпатичного парня, мой глазомер передаёт мне сведения, что он будет ниже меня, даже если я не надену туфли. Я бы не заморачивалась насчёт таких мелочей. Но вот у большинства мужчин эго такое огромное и вместе с тем чувствительное, что его ущемление хоть в чём-то они воспринимают очень болезненно. Потому я мысленно машу рукой, мол, проедем мимо этого красавца с ветерком, но щёлкаю кудряша ещё пару раз, прежде чем отложить камеру на стол и заняться проблемами куда более насущными.

Стянуть к чертям эти туфли! Ноги болят неимоверно. Зачем только послушала Надю? Ей-то сам Бог велел носить туфли, чтобы добавить к своему росточку волнительных сантиметров пятнадцать, а мне они ни к чему. Потому я стягиваю туфли и обуваю слипоны. Спасибо, Господи, такое облегчение… Даже глаза сами собой прикрылись от блаженства. Потом вдруг чувствую, что рядом возник некто. Открываю глаза и впадаю в прострацию на пару мгновений. Рядом со мной на диван приземлился не кто иной, как кудряш, фотографируемый мной немногим ранее.

– Привет!

– Привет, – отвечаю я и додумываюсь сложить туфли обратно в рюкзак, боковым зрением подмечая детали. На парне тёмно-синие джинсы и туфли, длинная клетчатая рубаха, надетая поверх футболки. И в этой рубахе парень буквально тонет. Я, конечно, ратую за удобство в одежде, но даже на мой вкус, тут… слишком свободно. Рубаху парня можно поднять на флагшток. И она, раздуваемая ветром, издалека будет напоминать чье-нибудь знамя.

– Туфли, – констатирует факт парень.

– Спасибо, капитан очевидность, – отвечаю я, глядя в карие смеющиеся глаза.

– Зачем тебе такие высокие каблуки? – немного помолчав, поинтересовался парень, – ты же и без того высокая.

Ну началось…

«Уважали дядю Степу

За такую высоту.

Шел с работы дядя Степа —

Видно было за версту».

Задолбали, шавки половинчатые. Потому я выдала в ответ этому златокудрому пуделю:

– Чтобы давить ими мелких клопов вроде тебя!

– Мелкий? По-твоему, я мелкий?

– Мелкий, но надоедливый, как…

– Как клоп, да?..

– Как клоп или как микроб. Короче, смысл тебе ясен, хоббит.

– Вставай, – протянул он мне ладонь.

– Зачем?

– Вставай, посмотрим, кто из нас мелкий.

Вставать я не желала, мне и на диване хорошо сиделось. Особенно сейчас, когда мои ножки блаженно кайфовали в любимых слипонах. Но парень крепко схватил меня за руку и дёрнул, заставляя подняться.

– И кто из нас хоббит?

Э-э-э-э-э… Как так-то? Издалека он казался мелким, на голову ниже всех, кто стоял с того края танцпола.

– Там ступеньки, я стоял на пару ступеней ниже, – подсказал парень улыбнувшись.

Мне пришлось поднять голову вверх. Боже, забытое ощущение, когда смотришь на парнях снизу вверх, а не наоборот. И даже не глаза в глаза. Кайф, одним словом. Сразу чувствуешь себя как-то иначе, особенно когда тебе улыбается такой красавчик.

– И всё же. Если я надену туфли на каблуке, я буду с тобой одного роста.

– А ты ещё на тридцати сантиметровые ходули встань и будешь выше Майкла Джордана.

– Ладно-ладно, беру все свои слова обратно. Ты не клоп.

– Спасибо, – приложил руку к сердцу парень, – ты меня обрадовала. Очень.

Я приземлилась обратно на диван, как и он. Следом за мной.

– Вообще-то, я подошёл к тебе не затем, чтобы ростом мериться.

– Да ну? А я думала, что ты только с этой целью к девушкам и подходишь. Встаёшь навытяжку, головку прижимаешь и ласково так треплешь по щеке избранниц со словами: «Все, кто выше моего пупка, могут пройти направо, вы свободны! Все, кто ниже, добро пожаловать, крошки…»

Парень загоготал.

– А ты какую головку имела в виду, а?

Теперь настал мой черёд давиться смехом.

– Проехали, парень…

– Нет, не проехали. Интересно же…

– Какую хочешь видеть в своих фантазиях, такую и представляй.

– Кстати, о фантазиях… Я не давал разрешения на съёмку.

– Что?

Думаю, у меня натурально получилось изобразить изумление. Парень улыбнулся и подался вперёд, заграбастав мою камеру.

– Так, руки убери от моей аппаратуры.

– Я же говорю, что не давал разрешения на съёмку…

Тыкнув пару раз по кнопкам, он разворачивает камеру, показывая себя, запечатлённого на фото.

– Отдай.

– Нет… Сначала удалю.

Тык-тык-тык…

– Вот теперь держи.

– Вообще-то, я фотограф. Работа у меня такая, людей снимать.

– Ага, то есть ты так работала, лениво щелкая раз в полчаса и закидываясь после этого текилой?

Внимательный. Значит, не только я пялилась в его сторону, когда думала, что он меня не видит. Но и он тоже. Занятно.

– Да, я так работаю. Для души иногда щёлкаю, ловлю моменты из жизни. И почему тебя нельзя снимать? У тебя с этим какие-то проблемы?

Парень придвинулся поближе, иронично оглядев перед этим меня:

– Проблемы? У меня? Похоже, ты перепутала меня с собой.

– А с чего ты взял, что у меня проблемы?..

– Не в обиду будет сказано… Но с твоим ростом парня найти нелегко. Большинство – чипиздрики, ростиком метр семьдесят.

Я хихикнула, не удержавшись, но следом он выдал:

– Потому я тебя, с одной стороны, понимаю… Ты девушка темпераментная и из-за отсутствия парня приходится выкручиваться вот так…

К чему он клонит? Что-то я его не понимаю. Или, правда, текилы перебрала? Парень услужливо подсказывает:

– Да, я польщен быть объектом чьих-то фантазий, но…

– Что?! Ты, случайно, при рождении не вылетел из чрева со скоростью пули, ударившись головой об стену?

– Со мной всё в полном порядке, – нагло заявляет парень.