Так я узнала, что Джек учится на третьем курсе и вскоре заканчивает обучение. Быстро. Не то, что мне восемь лет пахать, как проклятой, на медицинском факультете.

– Девчонки, в конце недели будет вечеринка для первачков. Приглашаю, – весело тараторит Джек. Мне кажется, или парень слегка замялся? Нет, вряд ли.

Вокруг собралась огромная толпа студентов, когда мы подошли к главному входу в корпус. Кто-то курил, кто-то заливисто смеялся, и только мы втроем вели себя как истуканы, не в силах разорвать возникшее напряжение.

– Спасибо. Мы подумаем, – Сара осмеливается пойти на этот отчаянный поступок. А она быстро догнала нас. Хм…

– А ты придешь? – повернувшись ко мне, спрашивает Джек.

И вместо того, чтобы громко выкрикнуть заветное «ДА!» и прыгать от радости, что меня позвал такой красивый парень, я сомневаюсь в правильности выбора. С одной стороны, хочется впервые в жизни повеселиться, а с другой – преследует напутствующий образ матери с грозным видом и скалкой в руке. «Никаких вечеринок!» – крикнула бы она.

– Не знаю, наверное…

– Я буду ждать.

Замечаю, как его голос становится тише, но я все равно слышу даже самые тихие нотки, скрывающиеся за легкой, внезапно возникшей хрипотцой.

«Я буду ждать».

Джек разворачивается и направляется к своему корпусу, а я, как загипнотизированная, смотрю вслед парню. Тому, кто мне действительно нравится.

Наша симпатия взаимна, и от осознания этого факта в груди трепещет что-то ранее неизвестное, проснувшееся после долгой спячки. Это легкое тепло, окутывающее душу мягким бальзамом, это ожидание следующей встречи.

Я приду, Джек. Обязательно приду.

– Тебе понравился Адамсон, – Сара возвращает меня с небес на землю. На грешную землю, где смеются студенты, покуривающие сигарету, а прохладный ветер просачивается под куртку.

– Он милый.

– Сопливый немного, на бабу похож.

Я молчу. У каждой из нас свой взгляд на парней. В принципе, не удивлена подобной реакции – уже второго парня подряд Сара вывела из рядов красавчиков.

– Осторожнее с ним, – добавляет блондинка. – Говорят, он бабник.

– Разве?

– Да, да. Причем ужасный. Оприходует, и не заметишь, как развел на секс.

Вот теперь становится интересно. Оприходовать? Развести на секс? Это вообще связано как-то с Джеком? Он же не такой веселый, общительный и… Что я о нем знаю? Только место жительства, возраст и национальность. И еще то, что у него удивительно красивые глаза. Утонуть в них хочется. Все это никак не вяжется со словами Сары.

– Я не отдам невинность кому попало, – тут же протестую я.

– Не сомневаюсь. Но лучше сделай так, чтобы это произошло не в потрепанном туалете дешевого клуба.

На мгновение представляю в голове эту картину. Свет софитов едва дает возможность разглядеть лица окружающих, шумная музыка закладывает уши. Вокруг весело и беззаботно. И только одна пара заперлась в кабине туалета для того, чтобы уединиться. Сверху лампочка приветливо мигает, перегорая, а через стенку шепчутся девчонки, не догадываясь, что происходит в паре метров от них.

Темно, грязно, отвратительно....

Нет! Не так представляла свой первый раз, да и последующие тоже. И вообще, каким нужно быть идиотом, чтобы не дотерпеть до дома и не заняться сексом там, раз так приспичило? Вот и я не знала.

Честно говоря, о девственности я мало задумывалась, но мне важно провести первую в жизни ночь с тем, кому можно довериться, к кому испытываешь чувства и желание оказаться вместе. Слиться в единое целое. Звучит слишком ванильно со стороны, правда? Скорее всего, так и есть.

Станет ли Джек моим первым мужчиной в свете недавних событий и слов Сары?

Не ответив на этот вопрос, я поспешила на пары.

Говорят, университетская жизнь самая запоминающаяся. Именно в этот период недавние дети-школьники становятся взрослыми, начинают самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность. А главное – учиться жить.

В первую неделю учебы мы не только перезнакомились с одногруппниками и преподавателями, но и с курсом обучения. Первое занятие по каждому предмету начиналось с одной единственной фразы: «Забудьте обо всем, чему вас учили в школе». И перебегая по длинным коридорам с одной пары на другую, готовилась услышать одну и ту же фразу:

«Выбросьте школьные знания в мусорное ведро».

Но не только это поразило меня. Подход преподавателей к обучению тоже заставил задуматься. Либо ты учишься, либо становишься тунеядцем, если выражаться по-русски. В этом и проявляется самостоятельность.

Со мной же все наоборот. С одной стороны, я буквально стремилась к саморазвитию и успехам, а с другой… этому препятствовал строгий голос матери, которая ни за что не допустит постороннего вмешательства в учебу. Он все звучал и звучал в голове, напоминая о себе.

Я привыкла, что мама вмешивалась в мою жизнь, давала советы, говорила, как лучше поступить. А теперь никто не стоял над душой и не причитал. Необычно, если честно. Дышать даже как-то спокойнее стало.

Этот вкус свободы испарился так же быстро, как и появился. Его пресекли на корню одним-единственным разговором.

– Софа, как ты там? – кричит мама, высветившись на экране телефона, слегка расплываясь. Да, этому девайсу сто лет в обед, но пока работает. Даже через треснутое посередине стекло вижу женщину, которая меня родила.

– Все отлично. А у вас как? Как погода?

– Нормально-нормально, – быстро тараторит в ответ. – Ты не пропускаешь пары?

– Нет, конечно! Тут вообще так здорово, я столько предметов выбрала и…

– Зачем ты выбрала много предметов? В центре тебе же ясно дали понять, что нужно выбирать только самое необходимое!

Если говорить откровенно, то выбрала я лишь четыре основных курса: органика, анатомия человека, латынь и биология. Взяла еще парочку дополнительных для общего представления, но вряд ли они оказались бы бесполезны в будущем.

– Мам, они все нужны.

– Так, ладно, – нервно выдыхает женщина. Скорее всего, махнув рукой, но этого мне увидеть не удается. – Надеюсь, это ты быстро исправишь и работу поскорее найдешь. Не заставляй разочаровываться в тебе.

Слова, сказанные с пренебрежительными нотками в голосе. Вновь не угодила, где-то просчиталась. Не учла. Порой во время таких разговоров я спрашивала себя: «Чем заслужила эту фразу?» Спустя время ответ приходил сам собой. И сейчас это не стало исключением, только времени потратила меньше.

Совсем забыла, что обещала устроиться на работу…

Знала ведь, что маме тяжело одной содержать меня, учитывая цену за проживание в общежитии и траты на продукты. Надо было подумать об этом, как только приехала сюда, а не через полторы недели.

Разговор с мамой знатно подпортил настроение. Именно он посеял в голове сомнение о предстоящей вечеринке. Стоит ли идти, раз у меня появилось неотложное дело? Ведь я могу поискать свободные вакансии и обзвонить компании, пока есть время. Если повезет, приступлю к работе уже вечером.

Но я не учла один важный фактор. Сару.

– Софи, ты же хотела начать новую жизнь, правильно? Правильно! Так начинай! Что ты прячешься, как черепаха в домике? Пора тусоваться! Хватит цепляться за свою девственность! – грубовато, но не без улыбки произносит соседка в тот же день, когда возвращается с занятий. Кстати, она теперь тоже называет меня Софи, как и другие однокурсники. Видимо, англичанам так удобнее.

– Эй, я не цепляюсь за свою девственность!

– А что ты делаешь? Сначала горела возможностью тусоваться, а теперь заднюю даешь? Так только ссыкухи делают!

Девушка активно жестикулирует, скидывая на кровать то одно платье, то другое. Будто вещи собирает в дальнюю поездку. Но все гораздо банальнее – долгий выбор наряда на предстоящую вечеринку.

– Знаешь, я все-таки лучше… – хочу сказать: «Останусь здесь», но Сара быстро перебивает меня красноречивым жестом.