Так когда Хаски припёрся с нами скандалить, близнецы оба сразу боятся пока к нам лазить, его от перекладины пришлось за ноги отдирать, в себя пришёл только на камбузе у маэстро Филиппа.

Это дело мы быстро упорядочили, и оно перешло на новый уровень. Вскоре, пока основной состав занят делом, два десятка «технических эсцесовцев» или французики в такой же точно форме с нашей стороны и очередные ватаги гостей под руководством дежурного тренера из штрафных огольцов развлекаются во все тяжкие.

Своята не всегда свободен от вахт, так он быстро подобрал себе помощников и двух помощниц, а чуть позже и сталкеры стали подключаться. Близнецы-то сами ещё дети, хотя и здорово у них получается – они ж вне игры увлекаются паркуром. Главное, что за ними следом потянулись другие э… условно взрослые э… демоны.

Первым пришёл Пушок, то есть Эндрю Окошко просто один из первых атаманов привёл ватагу подработать. Вахты за шиллинг на нос их не особо привлекали, так Пушок в первый же визит нарисовал на палубе «д’Артаняна» доску десять на десять, а раскрашенные деревяшки и двухминутные склянки они с собой притащили.

Ну, тоже спорт, подумали мы с Плюшем. Тем более штрафники на шашках не подвергаются обидной дискриминации – игроки при их приближении не разбегаются, охотно принимают ставки.

Да и самим бывает интересно размять мозги, хотя с нашей стороны играть было бы нечестно – мы же с Захаром можем в уме всё наперёд быстро проигрывать. Уверен, что Плюшевый с Грегори тоже играют, хотя друг с другом мы партий не разыгрываем – никто ж не рискнёт и пенса поставить, а за так время терять нет желания.

Просто стоим молча, наблюдаем, ставок не делаем, в игру не лезем, для приличия вполголоса беседуем с Пушком.

Признаться, испытывали мы что-то вроде головокружения от успехов, вот и принялись озираться вокруг, а рядышком «Подарок», но ей уже занимаемся, и как будто всеми забытый шлюп!

А я, между прочим, очень хорошо помню, что награбленное нами с Плюшем вино, сыры, колбасы и прочие вкусности грузили именно на «Забияку» – «Бродягу» отвели под пленных и другую несъедобную дрянь, а на купце слишком много свободно гуляющих завидущих глазок и загребущих ручек.

Это, конечно, неглавное, мы и так на «д’Артаняне» не голодаем, зацепил нас разговор с Боу. Если действительно очень маловероятно встретить по договорённости корабль или шлюпку в океане, тогда какие в задницу приговорённые к виселице, о которых плёл Кэп? Кто те гиганты в клетке? Проведать бы, по идее ещё живые, из клетки их вряд ли выпустили, но кормить должны.

Кроме загадочных амбалов, на шлюпе пленные офицеры, один даже хирург, а его инструмент Руда забрал – надо помочь вернуть. Ну и просто семьдесят пленных морских пехотинцев при пяти дамах несложного поведения. Что-то со всем этим надо делать!

Обо всём этом мы с Пушком, само собой, не говорили, просто трепались за жизнь. Оказывается, у него тоже перед Эндрю почти нет тайн. Даже больше – он открыто своё демонское вселение называет игрой! Мы с Плюшем сначала растерялись – он же зараза и нашим вот только что это сказал! Захар спросил деловито. – А какой игрой?

Вот и всё, думаю, попробуй как-то объяснить себе это «какой игрой», не говоря уж что-то растолковать подростку! Оказалось, что ничего сложного, если не врать. – «Жили мы своей скучной демонской жизнью, и колдуны предложили нам сыграть, вселиться в людей, ну а кто бы отказался»?

Захар заявил, что он бы на моём месте точно согласился!

Сразу стало намного легче, отпала надобность в туевой куче лукавства и недомолвок, заговорили свободнее. С общих философских вопросов плавно съехали на жизнь вне игры, так Пушок немного рассказал о своей работе в ребцентре. Последнее время ему часто приходилось общаться с родственниками больных.

Есть диагноз – созависимость, почти ничем не лучше зависимости. Он говорил мамам, сёстрам, жёнам, отцам – забудьте жалость, пусть ваш родной человек отчается искать в вас сочувствия. Единожды уступив его мольбам «последний раз, клянусь!», вы его убьёте.

И приводил простой научный пример. Если лабораторную мышь поместить в колбу с водой, она утонет за четверть часа. Но если в последний момент «спасти», обсушить, покормить, в следующий раз на одной надежде на спасение она продержится около суток.

Тут мы с Плюшем переглянулись, он просипел. – «Да это ж про меня, про нас про всех! Какие к чёрту…» мыши!

Захар с его живым воображением прикинул уровень могущества человека по отношению к мыши и попытался представить себе существо настолько же могущественнее человека… э… получалось, что это – Бог. Тогда можно признать всё с нами происходящее Его экспериментом – значит, Он есть! А если не экспериментом, получается, что это чудо – ну тогда тем более Он существует!

Судя по застывшему взгляду Плюша, в его душе шли схожие процессы. Но раз уж мы в руке Его, и до сих пор живы, значит…

– Будем спасать. – Озвучил дружище общее решение.

– Кого? – Нарочито безразличным тоном спросил Пушок.

– Всех. – Не стал я ничего скрывать, впрочем, в подробности тоже не вдавался.

Неждан.

Никого мы сразу спасать не побежали, дождались приличного повода – каждый день, если волнение позволяет, в адмиральский час эскадра ложится в дрейф, две склянки отводится для обмена шлюпками.

Поднялись на мостик, просим сэра капитана через час подойти поближе к правому борту «Забияки» и убавить ход узлов до двух-трёх. Сэр Грегори на трость опёрся, отвернулся, обидно старому, что мы опять без объяснений. Едва заметно кивнул, судя по его поджатым губам, уже в предвкушении моральной компенсации – какой разговор, не обидим, отче!

Да он и не сомневается, его снедает любопытство, в глазах пляшут бесенята – вот за что мы старых обожаем! Но сэр Грегори не унизится до вопроса, даже если собственную трость с досады сгрызёт…

Во! с набалдашника начал, пока задумчиво. Мы быстро, дядя Гриша! Или новую трость тебе закажем.

Отправились обычным порядком на «Подарок», я с Захаром в хоре петь, а Плюш повидаться с «братцем Фреди» и поговорить с мастерами. Люди опечалены Командорским приказом о командорских же заказах. Выкупил Руда их контракты у SC, никуда не делся, только монеты получила штрафная касса, а мужикам ничего не обломилось.

До радостного освобождения пиратская банда им платила даже за ковыряние в носу, а сейчас только довольствие по нормам рядового состава на каждого члена семьи, читай сухари и дистиллят по две пинты в день, то есть то, что им как пленным и так полагалось!

А по заказам расчет после прибытия на острова, да где эти заказы? Командор с близнецами не смогли обеспечить и половины объёма заказов SC, и что в них толку, если доля уже полагается, хоть работай, хоть на волны любуйся?

Плюш обратился к мастерам напрямую как к знакомым уже людям, на лирику не отвлекался, сказал просто. – Гинея на нос, работы на час, нужны трое с кузнечным инструментом ломать замки и сбивать оковы.

Эсцесовская широта никого не удивляет, пираты ведь, к тому же подростки, ещё и с демонами в бошках – подвоха не заподозрили, бригада собралась за пятнадцать минут. Плюш зараза Захара из хора за рукав выволок, как тот ни упирался. Ну, жалко ему было дать ребёнку хотя бы псалом допеть? Всё торопимся куда-то сломя голову, даже в игре никакого покою!

На «Забияку» пригребли минут через двадцать, как предупредили сэра Грегори, эскадра снимется с дрейфа через склянки, минут десять-пятнадцать «д’Артаняну» приблизиться к шлюпу, итого у нас вагон времени. Степенно поднялись на мостик, со всем почтением приветствовали сэра Джона и повели работяг в трюм. Хорошо на шлюпе, деревянные трапы, вполне безопасные, если не бегать и человек хороший.

У люка к пленным скучают пара вооружённых пиратиков. Нас впустили, конечно, без всяких вопросов. А там праздник жизни! Мы по-детски были уверены, что вытащили весь ром из трюма, – угу, наивные британские юноши!