– Я тут собираюсь вашу столовую заценить, не хочешь составить мне компанию? На самом деле я даже не знаю, где она находится, и провожатый бы мне не помешал, – призналась я Алене.

– Да, конечно, – легко согласилась девушка, – я тоже проголодалась. Брат утром оставил без завтрака, очень торопил сюда за расписанием. А вот, кстати и он.

Алена указала куда-то в сторону входной двери, откуда к нам шла ее точная копия, правда мужского пола, с короткими волосами и без очков.

– Ничего себе, близнецы, – не сдержала я удивления.

– Да, и он, кстати, тоже на дизайнерском. Ты не против, если в столовую он пойдет вместе с нами?

– Нет, конечно, – тут же заверила я ее.

Брат Алены подошел ближе, и она представила нас друг другу. Парня звали Алексей, и он оказался таким же милым, как и его сестренка. Я рассказала этим двоим, что тоже являюсь одной из тройняшек, а также о неудачном опыте обучения на истфаке, они же, поведали о здешних порядках и преподавателях (об Олеге я их не расспрашивала, решив оставить обсуждение на потом). Вот так, за разговорами, мы уже вели себя как лучшие друзья.

– Как ты добилась такого цвета волос? – спросил меня Алексей, когда мы дружной компанией направились в столовую, – я давно хотел перекраситься в рыжий цвет, чтобы как-то отличаться от Аленки, раз она не хочет этого делать. Надоели постоянные поддразнивания.

– Это мой натуральный цвет, – заверила я его.

Алексей скептически взглянул в мою сторону, но промолчал. Оно и не удивительно, мало кто из людей верит, что ярко рыжего, чуть ли не оранжевого цвета я добилась благодаря генам (да-да ведьминским!), а не с помощью краски.

Мама была рыжей и зеленоглазой ведьмой, перед которой не устоял наш блондин отец. Мне достался ее цвет волос, а Радмиле папин. Вольга же выделялась черным цветом, и мы часто в шутку называли ее приемной, но так как мы тройняшки и от внешнего сходства никуда не деться, она никогда не обижалась.

– А что за поддразнивания? – не смогла не полюбопытствовать я.

– Да есть у нас тут некоторые хамы, – негодующе встряла Аленка, – то у Лешки телефончик попросят в шутку, а потом гогочут на все здание, то начнут издеваться – называть красоткой и говорить, что с длинными волосами ему больше идет. Да и вообще в женском роде обращаются. Я даже очки носить начала, чтобы нас различали.

– Не заводись, сестренка, я уже привык и не обращаю внимания. Тата, ты просто обязана попробовать местные булочки с корицей. У нас в столовой их готовят так, что пальчики оближешь, – сменил тему Алексей, а я и не возражала, не захотев бередить чувства парня. На вид он был худощавым и не очень мускулистым, так что вряд ли часто конфликтовал со своими сверстниками, предпочитая отмалчиваться, а всякие местные хулиганы, похоже, этим пользовались.

Так за разговорами мы и пришли в место, которое я бы никогда не смогла назвать обычным словом – «столовая». Столовые я ассоциировала с огромным помещением с кучей столов со скамейками вместо стульев и огромной очередью за едой, где тетушки с огромными половниками плюхают тебе на тарелку что-нибудь зеленое или коричневое и кричат «следующий». Так, по крайней мере, было в моем прошлом универе. Здесь же находился настоящий ресторан, с отдельными столиками по четыре стула за ними. Все отделано в стиле «лофт», по молодежному и красиво. Вместо продольного столика с подносами и тарелками, в углу стоял огромный круглый шведский стол, куда официанты приносили все новые и новые блюда, а студенты их разбирали.

– Ничего себе, – не сдержавшись от такого великолепия присвистнула я, – я остаюсь тут жить!

Посмеявшись, мы набрали себе гору еды, за разговорами дружно расправились с нею (а Лешка не соврал и булочки в этой «столовой», действительно, божественные), и направились на выход из здания. На улице распрощались, пообещав друг другу завтра встретиться на этом же месте и дружно отправиться на первое занятие.

Утреннее предчувствие меня не обмануло. Это, действительно, был прекрасный день. Мало того, что я поступила на любимую специальность в отличный универ, так еще и умудрилась в первый же день завести друзей, чего со мной раньше не бывало. Всю жизнь моими лучшими подругами были сестры. С другими людьми я знакомилась не очень охотно и также в сопровождении сестер. Да и не было у меня ситуаций, когда я бы оставалась одна. Всегда одна из кровинок была рядом и прикрывала тыл. А тут я не только не растерялась, но и первая пошла на контакт. Есть чем гордиться!

Заспешив к остановке, я передвигалась так быстро, как позволяли каблуки. По пути нужно было перейти дорогу, поэтому я дождалась зеленый и беззаботно поскакала по зебре. Движение здесь было не интенсивное, поэтому по сторонам я не смотрела, тем более что горел нужный мне свет.  Чуть замешкавшись на середине, я услышала сначала скрип тормозов, затем крик людей с другой стороны дороги, и только потом осознала, что уже не стою на земле, а лежу на ней, не чувствуя ни рук, ни ног, и уставившись в голубое небо.

Великая богиня Бенедикта, прошу, пусть это будет рай, для ада я не большой фанат жары!

Прошло несколько секунд, а для меня будто часы пролетели. Первоначальный шок, когда все тело немеет и ты ничего не чувствуешь, сменился резким жжением в области локтей и болью в пояснице, что доказывало, что я еще жива и умирать мне пока рано. Надо еще расквитаться с виновниками этой аварии, которые купили себе права, а правила дорожного движения изучить поленились.

При падении показалось, что я услышала какой-то треск, а когда, чуть приподнявшись на руках, пощупала себя снизу, поняла, что разрез сзади на юбке порвался аж до самой талии, из-за чего на белый свет выглядывали мои ажурные черные трусики. Блузка на спине почернела от асфальта, хвост на голове съехал набок, а кожа на локтях содрана до крови. Про мелкие царапины и ссадины, вообще молчу. Хорошо еще ноги не поломала, на таких-то каблучищах. Да наш районный бомж Михалыч, на моем фоне сейчас выглядел бы супермоделью.

Сил хватило только на то, чтобы нашептать заклятие, останавливающее кровь, но и тут надо было хорошенько сконцентрироваться, а в голове стоял такой гул, будто я на взлетном поле нахожусь.

– Тебя кто на таких костылях дорогу учил перебегать? – раздался хриплый бас откуда-то сверху. Затем крепкая мужская рука приподняла меня в сидячее положение и напротив, на корточки, опустился молодой парень.

Я не могла произнести ни слова, до такой степени пересохло в горле от пережитого страха, поэтому постаралась сосредоточиться на его лице, которое даже можно было бы назвать красивым, с правильными чертами, полными губами и этими голубыми глазами, если бы не глубокий, уже побелевший шрам, пересекающий всю правую щеку, покрытую трехдневной щетиной, и захватывающий переносицу. Его отросшие черные волосы разлетались на ветру и лезли в глаза, но это, казалось, совершенно не заботило их хозяина. Одет он был в черные брюки и белый свитер с закатанными рукавами, а на ногах красовались новенькие армейские ботинки цвета хаки.

Парень напряженно изучал меня и, судя по тому, как интенсивно шевелились крылья его носа, еще и обнюхивал.

– Черт! Только ведьмы мне тут не хватало, – устало вынес он вердикт и резко встал в полный рост. Кстати, нехилый такой рост под два метра (у меня аж шею свело пока я вверх глядела) и комплекция накаченного бойца (вот никогда не любила качков, считая, что все они тупы, как пробки).

К этому моменту мои мозговые извилины, наконец-то, заработали, и я осознала, что нахожусь в компании оборотня, да не просто оборотня, а самого настоящего вербера. Спросите, как я догадалась? А легко. Только оборотни могли учуять ведьму по запаху, и только община оборотней-медведей находилась на территории нашего города. Да и внешне этот экземпляр походил на разъярённого медведя, которому в лапу колючка попала.

– Ну чего расселась, налюбоваться не можешь, вставай давай, – этот бугай схватил меня за, как оказалось, больное плечо и поставил на ноги.