Я же, подумав, что от меня требуют взаимного ответа, решила сказать:

— Милана себя очень странно ведёт, — да, ухожу от предыдущей темы.

— Милана? — спросил, явно вспоминая, кто это.

— Жрица Огня, — он понимающе кивнул. — Когда меня Заар спас от… — очень не хотелось вспоминать тот ужас, однако, поведение бывшей подруги настораживало, — от изнасилования, тогда мы с ней впервые встретились после долгой разлуки. Я не смогла узнать в ней прежнего человека. Она стала эгоистичной и жестокой. Даже увидев её в постели с тёмным магом, была зла исключительно на него, потому что моя интуиция подсказывала, что именно он виноват. Понимаешь? — Юра неуверенно кивнул, внимательно слушая мой рассказ, а его руки с талии переместились чуть ниже, слегка поглаживая, отчего отвлеклась и хмуро смотрю в его глаза.

— Продолжай, — с улыбкой тихо произнёс парень.

Демонстративно убрала его ладони, после чего послышался полный сожаления выдох, но попыток больше не предпринимал.

— Что тебя именно настораживает в ней? Когда стихия овладевает новым сосудом, то происходит слияние магии и сущности человека. Например, если раньше ты была более сдержанной, молчаливой и предпочитала не лезть на рожон, то потом становишься вспыльчивой, начинаешь высказать своё мнение, даже когда об этом не просят, сама провоцируешь агрессора. И вместе с тем, все негативные качества выплёскиваются наружу с большей силой, нежели положительные, — не нравился мне тон, с каким он это всё говорит, будто намекая на меня. — Поэтому мы и хотели найти всех вас ещё до встречи с Аасэном и до открытия самой магии в крови, в сознании, в самой душе, чтобы дать свыкнуться друг с другом, а потом постепенно открывать каждый магический замочек, дающий ту могущественную силу, что течёт по вашим венам. Поэтому и стараемся обучить жриц самоконтролю. Чем сильнее его границы, тем меньше опасности, что сила вас поглотит, и ваш разум не слетит с катушек. Понимаешь?

— Юр, я о другом, — неуверенно пожимаю плечами. — Когда после долгого разговора с тёмным магом выбежала на улицу, то она посмотрела на меня так, словно увидела в первый раз, обрадовалась и улыбнулась той доброй улыбкой. Хотя до этого смеялась над моими… — запнулась. Не хотелось говорить об этом с тем, кому данная тема будет неприятна, особенно после моей выходки с медальоном.

Мне было стыдно смотреть ему в глаза, но он оказался слишком понимающим парнем. Вместо того, чтобы устроить сцену ревности, подошёл, обнял и сказал «я бросил тебя с тем, кого приняла за меня, именно поэтому и сделаю всё, чтобы ты снова смотрела на меня влюблёнными глазами», затем последовал его полный нежности поцелуй. И больше мы эту тему не поднимали.

— Я понимаю, — едва слышно сказал Юра, прижав к себе.

Слишком понимающий. От этого становилось только хуже, потому что я подобного отношения точно не заслужила.

— Спасибо, — ответила также тихо и продолжила. — Её радость продлилась ровно до того момента, пока не появился Заар, и снова стала холодной, жёсткой и расчётливой. Это было видно по взгляду, эмоциям, телодвижениям.

— Да? — удивился мой наставник, и я кивнула. — А глаза какого цвета были, когда она радовались тебе?

— Что за вопрос! Конечно же… — осеклась, потому что вспомнила, казалось бы, незначительную деталь, как раз в глазах у неё буквально бушевал огонь, даже тогда, когда на лице искрилась радость.

Знаю, что когда мы, жрицы, используем свои силы, то наша радужная оболочка меняет цвет на цвет стихии. Так, мои серые глаза становились воздушно-небесными. Заар также говорил мне, что переходя на новый уровень своей магии, менялась и сама форма, как с Миланой, у неё реально было пламя. Это являлось показателем средней степени нашего могущества, и только достигнув наивысшего показателя, могли вовсе скрывать применение магии.

— Обычный цвет или в них уже было пламя? — догадливо спросил он.

— Пламя, — соглашаюсь, с подозрением глядя на него. — Это плохо?

— Это хуже, чем плохо, — обречённо ответил и замолчал, угрюмо поджав губы.

— Юр? — продолжает молчать, и взгляд стал хмурым. — Ответь, пожалуйста, — дёргаю за нагрудный кармашек его куртки, чтобы обратить на себя внимание.

— Её уже не вернуть, — очень тихо прошептал он, что мне пришлось затаить дыхание, чтобы услышать каждое слово.

— Что? Ты сейчас о чём? — чуть отстранилась от него, чтобы взглянуть в его глаза.

— Мне жаль твою подругу, но её действительно уже нельзя спасти, — повторил, старательно не глядя на меня.

— Юр, — начинаю злиться, потому что загадки и недоговоренности меня достали основательно, — давай без вот этого всего, — вопросительно смотрит на меня. — Расскажи мне правду!

— Не уверен, что ты захочешь услышать её.

— Зато я уверена! — практически рык вырвался.

— Её воля сломлена полностью! — также рыча, ответил он, продолжая глазами что-то искать.

— Так и наши воли Заар ломал, однако, выжили все! — опять ничего не понимаю.

— Нет, — он с сожалением посмотрел на меня, — ваши он надламывал, чтобы быстрей активировалась магия.

— Ничего не понимаю, — призналась я, зло смотря в глаза.

— Ты, Анна и Юлиана являетесь истинными жрицами, а она нет, — спокойно пояснял маг, но мне это всё равно ни о чём не говорило. — Помнишь, я рассказывал тебе о принесённых жертвах народа, к которому принадлежит мой предок? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Первой на жертвенную смерть согласилась родная мать братьев из рода Аасэн, в последствии многочисленных ритуалов её душа стала магией земли. Вторая — жена Заардана — магия воздуха. Третья — его дочь, став магией воды. И четвёртая — та, что зажигала в нём страсть и удерживала мужской интерес — магия огня.

— Интересная интерпретация обычной любовницы, — недовольно скривилась я.

— Не в этом суть, — не обратил он на моё недовольство никакого внимания. — Все четыре женщины были ему очень дороги, и более и менее связаны меж собой.

— Интересненько, однако, — издевательски протянула я, подозрительно прищурив глаза. — Опустим некровное родство свекрови и невестки. Каким же это образом жена и любовница были связаны?

— Помимо кровного родства, что связывала его мать с внучкой, есть и другие, — укоризненный взгляд на меня. — Например, как родство душ. Жена была очень схожа характером со свекровью, именно поэтому им хорошо удавалось ладить и понимать друг друга. А любовница оказалась дальней родственницей Ариадны.

— Ты даже имя её знаешь, — потрясённо произнесла я.

— Конечно, это ведь все мои кровные предки. Однако мы отступили от темы, — продолжал обнимать меня, но уже поглаживал по спине. — Истинными жрицами могут являться только те, кто связан между собой. В вашем случае кровь, а Милана не приходится вам сестрой, и то, что вы были раньше подругами, не дало ей надежды обрести родство душ, — с застывшим вопросом в глазах посмотрела на него. — Ты и Милана слишком разные, вы даже не смогли сберечь свою дружбу, и то под сомнением, была ли она в действительности. Одна школа, один класс, но интересы разные, взгляды на жизнь разные, характеры противоречащие друг другу.

— Одинаковых людей не бывает, — обиженно произношу, вспоминая, что с Ксю мы тоже разные.

— Правильно, но вас должно было бы хоть что-то сближать помимо школы и тех неприятных событий, что творились возле вас.

— И всё равно не понимаю, почему её нельзя спасти.

Мне тогда Юра рассказывал, что Анна ушла с Заарданом по собственной воле, без принуждения и влияния тёмного мага. Я в свою очередь уменьшила попытки поиска своих сестёр. Во-первых, обиделась. Почему нельзя было мне сказать всю правду?! Во-вторых, знала, что если и совершает безумные поступки, значит, она уверена в положительном результате оных. Конечно, было дико не по себе смотреть по новостям, что пропала одна из лучших студенток медицинского института. Но и теперь стало совсем плохо, что подруга в опасности, а я не смогу ей ничем помочь, прямо как в прошлый раз, когда не знала о её беде.