Когда мы засыпаем, то многие из нас видят туманные и быстротечные образы, картинки, составляющие порой целую сюжетную линию. Что такое сны? Образы желаний человека, особенность нашего мозга или же ведения свыше, пытающиеся предупредить нас об опасности, или, наоборот, рассказать о предстоящей радости? Я не знаю. Возможно, это всё игра нашего воображения, а возможно, мы в действительности способны увидеть своё будущее…

Однажды, когда мне было только шестнадцать лет, приснился один странный сон. Повторяясь с неопределённой периодичностью, в дальнейшем стал мечтой, о которой боялась признаться даже себе.

«Тёплый летний день уже близился к приятному прохладному вечеру. Двое маленьких детей, трехлетняя дочка и пятилетний сын, играли в песочнице на заднем дворе. Я, устало улыбнувшись им, спокойно и размеренно шагала к беседке, неся большую тарелку с нарезанными овощами. Мама в немного заляпанном фартуке помогала с приготовлением еды, а папа отвечал за мясо, которое шипело на гриле, разнося вкусный ароматный запах. Поставив блюдо на стол, растерла поясницу, что периодически тянула и ныла от приятной тяжести. Любимые мужские руки нежно обхватили мой уже совсем не маленький живот, чуть поглаживая его пальцами. В ответ на такое действие малыш зашевелился, и мы отчётливо почувствовали, как он провёл ручкой со своей стороны.

Сегодня у меня день рождение. Мне исполнилось тридцать лет, о чём говорили яркие цифры, прикреплённые к беседке. У меня замечательный любящий муж и ответственный отец моих уже играющих в догонялки двух непосед и одной ожидающего своего часа рождения крохи.

Сам дом различить не смогла, так как всё находилось в туманной дымке, словно специально не давая разглядеть.

В кармане свободных летних брюк завибрировал телефон. Искренне обрадовалась, глядя на надпись «сестра», уже предсказывая наш диалог.

«Ал-ло, — улыбаясь, протянула я.»

«Мы опоздаем, — терпеливо и раздраженно говорит она. — Как всегда Олав, Свея, Отталиа и Стейн перед выходом решили слепить грязевиков! — вдох-выдох. — У нас тут ливень недавно прошёлся, и пока я собирала Лесси, муж самонадеянно оставил этих взбалмошных и непослушных детей одних! — визг в трубку. — Решая рабочие вопросы по телефону! — уже кричала сестра, а затем, успокоившись, добавила, — Ты, конечно же, не удивлена, судя по твоему молчанию.»

«Не беспокойся, без вас мы не начнём, — спокойно ответила я, уже наизусть зная их сборы на различного рода мероприятия. — Ждём всё ваше семейство в полном составе в хорошем настроении и хоть даже грязными.»

Отключила связь, иначе начались баталии по поводу наших детишек.

Повернулась в кольце мужских нежных рук, цепляя его своим животом. Я не видела лица своего мужа, но точно была уверена, что он смотрел на меня с любовью. Пришлось встать на носочки, чтобы прикоснуться к нему губами.»

К сожалению, на этом сон заканчивался, но он был столь ярок и реалистичен, что проснувшись, мне приходилось ещё долго отходить от него. Осторожно проводила пальцами по своим губам, очерчивая их линию. Каждый раз хотелось убедиться, что всё это не было сном. И только будничные реалии заставляли измученно стонать от разочарования, подниматься с кровати и жить в реальности.

*

Медленно открываю глаза, вижу перед собой белый плиточный потолок и ярко светящие лампы, что приносят некую болезненность глазам. Закрываю их. Открываю, картина не изменилась. Несмотря на то, что моя голова гудела, как от удара, решила осмотреться по сторонам. Приятного персикового цвета стены, на большом окне белые жалюзи, помимо моей кровати здесь стояли еще две пустых и одна смятая. Понимаю, что нахожусь в больнице.

Так, стоп! В больнице?

— О, Алинка, ты пришла в себя! — радостно проговорил тонкий голосок вошедшей девочки.

— Наверное, да, — тяжело выдохнула, и, кажется, моя голова раскололась от моего же голоса, а в такт ей еще и заныла вся правая сторона тела.

— Ты лежи. Главное не двигайся, а я за медсестрой схожу, — все та же девочка.

Она резво убежала, а мне пришлось вспоминать, откуда здесь вообще появилась.

Это было обычное зимнее еще темное утро, и я шла в школу. Последний одиннадцатый выпускной класс. Впереди нас ждали новогодние каникулы, так как все зимние зачёты мы уже сдали. И этот день был крайним перед праздниками. Я радовалась, что, наконец-то, смогу хорошенько отдохнуть, и с новыми силами ринуться в учебный бой, сдать экзамены и да здравствует взрослая студенческая жизнь.

К слову сказать, я планировала уехать в северную столицу нашей родины для поступления в юридический институт. Там меня ждет моя двоюродная сестра Аня, которая уже три года учится на врача, а по выходным подрабатывает в местной больнице.

Помню, что переходя дорогу, услышала оглушительный сигнал машины и визг тормозящих шин. Крики людей сначала не давали мне потерять сознание. Я попыталась встать и следовать дальше по своему пути. А потом всё — темнота. Не помню ничего.

— Проснулась, наконец-таки, — подошел врач, обращаясь ко мне. — Имя свое помнишь?

— Алина, — отвечаю с неким подозрением, неужели я поступила сюда как неизвестная личность?

— Фамилию помнишь? — допытывался мужчина в белом халате и с уставшим взглядом.

— Орлова. Могу даже адрес свой назвать, и помню, что меня машина сбила.

— Это уже хорошо, — одобрительная улыбка врача. — Попробуй встать и ответь, тошнит, голова болит, чувствуешь ли головокружение?

Какие он мне ставит непосильные задачи, мне и без того лежать-то больно, не говоря уже о чём-то другом. Но деваться некуда, раз врач говорит, надо делать. Тяжело дыша и пытаясь сама встать, ощутила сильное головокружение, в глазах появились искры, а головная боль в разы усилилась, сдавливая мой мозг.

— Болит. Но не тошнит, — а затем, прислушавшись к своему организму, который, кажется, хотел вытеснить наружу содержимое желудка, добавила, — вроде как.

— Твоим родителям мы уже позвонили, так что жди гостей, — говорил он устало и медленно. Видимо, тяжелая смена у него выдалась. — Возможно, у тебя сотрясение. Выпишу направление на МРТ. Переломов костей нет, а вот большая гематома на правом бедре и небольшие синяки по телу имеются. Можно смело сказать, что отделалась лёгким испугом, — ободряющая улыбка. — Не переживай, полежишь несколько дней и домой отправим.

— Не, мне нельзя несколько дней, — уж очень не люблю больницы. — Нам должны сегодня зачетки выдать с оценками, — почему-то я была уверена, что день обнимания меня с машиной ещё продолжается.

— Ты сутки в бессознательном состоянии провела. Думаю, эта проблема решилась без твоего присутствия, — осведомил он меня, и повернулся к рядом стоящей медсестре.

Дмитрий Георгиевич — мой лечащий врач раздавал ей указания, а я находилась в шоковом состоянии. Поверить не могу, что проспала сутки. Далее он же мне и рассказал, что упав в обморок, очевидцы произошедшего случая вызвали скорую помощь. Сбила машина меня на светофоре, за рулем сидел какой-то пьяный мужик, по которому в данный момент проводится проверка.

Чуть позже пришли мои родители, запыхавшиеся, видимо, после звонка из больницы в прямом смысле слова бежали ко мне. Целовали и обнимали. Я их успокаивала, что со мной всё в порядке, и уже готова завтра ехать домой. Но отец "обрадовал", ответив, что домой меня выпишут тридцатого декабря (а сегодня у нас двадцать шестое), при случае если будут хорошие показатели моего здоровья.

Прошёл не один час, как, удостоверившись, что всё в порядке и со мной не надо сидеть, они ушли обратно на работу. Соседка по несчастью оповестила меня о конкретном времени, заглянув в свой сотовый. Два часа дня — как раз время для изъявивших высказать своё мнение по поводу моей невнимательности на дороге.

Далее мне позвонила сестра с грозным криком, что на праздники она приедет ко мне и будет водить за ручку, раз сама не в состоянии одна ходить. Это она, скорей всего, вспомнила, как год назад я упала на ровном месте и получила вывих левой ноги. А ещё год назад после этого случая, не вписалась в поворот и ударилась лбом об дверной косяк. Было больно, шишка большая, но ведь живая осталась. Мы обе рассмеялись, сделав вывод, что пора меня обмотать поролоном, чтобы легче переносить удары.