– А ведь я совсем не так собиралась завершить вечер… Не знаю, что это на меня нашло и зачем мне было заказывать еще одну бутылку шампанского… Послушай, такое легкое, аристократическое вино, а во что может превратить двух интеллигентного вида и совсем неглупых девушек… Что с тобой сделал Леша, когда узнал, что ты провела вечер в ресторане?

– Видишь ли, он был в таком состоянии, что, даже если бы я сказала ему, что выхожу замуж за соседа, он вряд ли бы как-то прореагировал…

– Ты так свободно говоришь об этом… Его что, уже нет?

– Он на работе. Я накормила его завтраком и проводила. Сейчас вот приведу себя в порядок и тоже поеду в агентство, где надеюсь встретить в ближайшее время и тебя… Не забудь, кстати, прихватить деньги…

– А ты поговорила с Лешей о том, что мы запланировали с тобой на сегодняшний вечер?

– Поговорила, конечно. Более того, уже сегодня утром мне показалось, что этот вопрос в моей жизни должен занимать куда более важное место, чем он занимает сегодня… И я тебе благодарна за заботу о Чайкине…

– Он согласился?

– Согласился. Ты думаешь, что он ничего не понимает?

– А ты не знаешь, куда это он полетел так рано?

– Знаю. Ты же сама рассказала мне про девушку из теплицы…

После разговора с Надей на душе стало несколько спокойнее: она ни слова не сказала о пианисте, а ведь Юля прекрасно помнила, как подходила к нему после того, как потанцевала с Крымовым, и пригласила его к себе домой… Он вежливо отказался, сославшись на головную боль. Зато Юля увидела вблизи, прямо рядом со своим лицом, его лицо, глаза, губы и тонкую темную полоску, где он каждое утро сбривает свои почти мальчишечьи нежные темные усы… Если Надя промолчала, значит, ничего вызывающего по отношению к пианисту в тот вечер она не допустила. Уже это слава богу…

За окном шел дождь. Утро выдалось серо-фиолетовое, прохладное, будничное до мурашек… После душа Юля выпила чашку горячего какао, съела грушу и перед тем, как выйти из дома, достала из встроенного в стенку спальни сейфа шонинские деньги, доложила туда недостающие шесть тысяч с половиной рублей, которые потратила на покупку кольца у Иноземцева и на ужин в ресторане, затем разделила полученную, первоначальную, сумму пополам, одну часть вернула в сейф, а другую положила к себе в сумку, чтобы отдать Наде, и только после этого занялась собой.

Раз на улице дождь, решила она, то волосы надо бы уложить в прическу, а лицу придать более теплые, розово-оранжевые тона… Черные тонкие шерстяные брюки, красная трикотажная кофта и объемная, рыжей мягкой кожи, сумка, набитая фотоаппаратурой, блокнотами, ключами и прочими необходимыми вещами…

Машину она нашла у себя в гараже за домом и впервые подумала о Крымове более тепло. Зато чувство стыда за свое вчерашнее поведение жгло ее всю дорогу вплоть до агентства.

Остановив машину прямо у подъезда, она выключила «дворники», которые не успевали справляться с прозрачной толстой пеленой дождя, обрушившегося с неба на город и за одно утро превратившего его почти в Венецию… За несколько секунд, которые ей понадобились, чтобы добежать до двери, она успела промокнуть.

– Что же это происходит в природе?.. И откуда берется столько воды?.. – спросила она наслаждавшуюся покоем и комфортом Надю, заходя в приемную и с ходу наливая себе чашку горячего кофе, аромат которого она услышала еще в коридоре.

– Звонила Орешина и спрашивала, заносить ли тебя в список приглашенных на похороны…

– Список? – удивилась Юля. – Они что, собираются устроить закрытые похороны?

– Не знаю… Все люди разные.

– Мне кажется, я начинаю кое-что понимать… Она хотела узнать, приду ли я на похороны, чтобы посмотреть на тех, кто придет попрощаться с Таней… Мне кажется, она хочет мне рассказать о том парне, вернее, мужчине, с которым встречалась ее дочь… Знаешь, может, она и права, что не хочет видеть на кладбище посторонних… Похороны – это не всегда что-то общественное…

Она позвонила Орешиной.

– Юлечка, – совсем по-родственному, чуть ли не по-домашнему обратилась к ней Галина Викторовна, словно бы обрадовавшись ее звонку, – мне бы хотелось с вами встретиться и поговорить… Я знаю, что у вас свои методы, но выслушайте, пожалуйста, меня… Я не могу сейчас к вам приехать, поскольку у меня здесь столько дел, связанных с погребением Танечки, но кое-что, самое важное, на мой взгляд, я вам все же скажу или даже… посоветую… Я знаю практически всех подруг Тани, друзей по школе, двору… Я никого из них не подозреваю. Но она в последнее время встречалась с мужчиной… И, пожалуй, впервые она мне ничего не рассказывала… Вы понимаете, что я хочу сказать? Я не видела этого человека, но думаю, что он может прийти попрощаться с ней… Мне кажется, вам стоило бы с ним поговорить…

– Но если вы его не видели, то как же я узнаю его среди остальных?.. Или вы хотите сказать, что этого мужчину видел кто-то из подруг Тани?

– Нет, его видела только одна женщина, с которой я знакома, и она должна сегодня после обеда вернуться…

– Ее зовут Валентина?

– Да, а вам откуда это известно? – удивилась она вполне искренне.

– Так я же работаю… Это тетка Вари, у меня запланирован разговор с ней… Вот только я не уверена, что Варя в тот момент, когда ее тетка объявится, найдет меня…

– Найдет. Она хорошая девочка и понимает, насколько это важно… Вы уж извините меня, что о таких вещах я говорю с вами по телефону, но у меня действительно нет времени…

Надя, прослушавшая этот разговор, покачала головой.

– Какой ужас… Такая молоденькая… А ты знаешь, кстати, что она была беременна?

Юля чуть не выронила чашку из рук.

– Это тебе Леша рассказал?

– Да. Ты хочешь поговорить с ним? Тебе набрать его номер?

– Нет, я сама к нему съезжу, ты можешь только позвонить ему и предупредить о моем визите… А пока у меня к тебе целый ворох дел… Доставай свою записную книжку и пиши… Итак, начнем со слайдов… – Она достала из сумки коробку и выложила ее на стол, следом показался пакет с веревкой. – Надо найти девушек, которые здесь засняты… А веревку отдай на экспертизу – пусть скажут, что это за шерсть… Дальше. Меня, конечно же, интересуют результаты экспертиз, проведенных в квартире Оленина. Отпечатки пальцев… Знаешь, у меня из головы не идут эти следы туфель на шпильках… Я все-таки склонна предположить, что это всего лишь совпадение. Вот пока и все. – Она отметила что-то в своем блокноте и вздохнула: – Когда следствие только начинается, так все трудно и запутанно, что даже страшновато как-то становится… Но Сазонов обещал помочь в поисках женщины по имени Вера… А теперь прими у меня деньги. Пересчитай и все оформи чин чином.

Пока Надя пересчитывала деньги и записывала в реестровый журнал, который ее заставил завести Крымов и за чтением которого он мог проводить часы напролет, что-то выписывая, пересчитывая и анализируя, Юля сама позвонила Чайкину и предупредила о своем визите.

– Ты уезжаешь надолго? – спросила Надя после того, как все формальности были соблюдены и гонорар Шонина перекочевал в сейф агентства.

– Сначала к Чайкину, затем к Сазонову, дальше постараюсь выйти на тетю Валю, и хорошо хотя бы к концу этого дня разыскать Веру… Да, кстати, совсем забыла, как дела у Саши? Он показывал Танину фотографию в магазинах?

И словно нарочно в коридоре послышались легкие и быстрые шаги, распахнулась дверь, и Юля увидела худенького, мокрого как мышь паренька в черной болоньевой курточке, джинсах и огромных смешных кроссовках. Это и был Сашок. По лицу его стекала вода.

– Я принес то, что вы просили, – сказал он, обращаясь одновременно и к Наде, и к Юле, поскольку понимал, что в основном-то он собирал информацию для Юли. – Я записал все магазины, где она была… У продавщиц на редкость хорошая память… Везде, где в центре города продаются пляжные широкополые шляпы из соломки (а я так понял, что эта девушка не станет покупать себе шляпы из лески и прочей ерунды), Орешина была, и ее запомнили.