— Вот знаешь, — протянул Ичиго после долгой паузы, — Рукия совсем не так беспомощна, как может показаться. Ты бы видел ее в деле! И совсем не безрассудна. Это Ренджи у нас любитель прорваться вперед и не заметить, что все отстали. Да и я тоже увлекаюсь, бывает… Ты не бойся за Рукию, с ней все будет в порядке.
Бьякуя тихонько перевел дыхание, подавив тяжелый вздох. Не бойся за Рукию! Тоже умник нашелся. Будет не просто обидно или больно, а нестерпимо, ужасно, смертельно, если с девочкой что-то случится. Он ведь только что узнал о ее существовании!
— Хорошие у моей… Рукии друзья, — невесело усмехнулся Кучики. — Так о ней заботятся…
Куросаки ничего не ответил, и Бьякуя взглянул на собеседника. Тот отвернулся и, кажется, слегка покраснел; вид у парня был нарочито равнодушный. Глаза Кучики расширились от внезапной догадки: да рыжик не о подруге беспокоится, а за ним, за Бьякуей, ухаживает! Ну да, так и есть: таскается за ним везде, не далее, как сегодня утром, чуть не завалил прямо в снегу, сейчас вот в полотенце кутал, чай горячий принес… Ой, мать твою через оттуда!.. И что с этим кавалером делать?
Бьякуя приложился к кружке, сделал большой глоток, пряча лицо в мятном паре. Уши его отчетливо пламенели, и он надеялся, что за волосами этого не видно. В такой растерянности Кучики еще никогда не был.
========== Часть 7 ==========
Все смешалось в доме Кучики, — подтрунивал Урахара, наблюдая за локальным цирком, в который превратилась жизнь части Сопротивления. Йоруичи периодически пихала дражайшего супруга в бок и предлагала волевым решением балаган прекратить, на что ученый округлял по-детски обиженные глаза и капризно вопрошал, за что жестокая женщина лишает его бесплатного представления.
Между тем, драма набирала обороты. Кое-как начавшие общаться Бьякуя и Рукия не продержались и двух дней: потомственный аристократ строго-настрого запретил нашедшейся дочери выходить замуж за Абарая. Привыкшая к независимости в решениях, Рукия новообретенного папочку до конца не дослушала, залилась слезами и спряталась в недрах скалы так надежно, что даже любящий жених не сразу нашел.
К слову, любящий жених разрывался на части между желанием надавать по морде бывшему начальству за то, что лезет, куда не звали, и смутным ощущением того, что у отца невесты на это есть право.
Куросаки искренне сочувствовал друзьям, но у него единственного хватило терпения выслушать аргументы Бьякуи, и теперь он был частично с ним согласен. Однако даже боевого товарища Ренджи слушать не стал, с порога заявив, что Ичиго на Бьякую запал, а значит, объективно судить не может. Куросаки психанул, и их с Абараем едва разняли Айкава и Старрк. Теперь оба драчуна сидели по своим комнатам и дулись, а Бьякуя искал Рукию, то и дело ловя на себе осуждающие взгляды местной молодежи.
Девушка явно знала ходы в горном хребте лучше, и это позволяло ей с легкостью избегать разговора. В итоге Кучики забрел в такую глухомань, что всерьез начал опасаться никогда больше не выйти к людям. Ему самому было тошно, он ругал себя последними словами и в конце концов пришел к здравой мысли, что начинать надо было не с категорических возражений, а с объяснений. Отвесив себе подзатыльник, Бьякуя свернул в очередной отнорок узкой щели в скале и выпал… ох, ну и запах!
Его визгливо обхрюкала гигантская свинья, он едва увернулся от карающего пятачка, вляпался в продукт жизнедеятельности этого во всех смыслах вкусного животного… короче говоря, нервы Бьякуи не выдержали и он некуртуазно выматерился.
— Это кто тут моим свинкам гармонию нарушает? — пророкотало над его головой. Нечто мощное, огромное воздвиглось за спиной Кучики, словно титан из каменной крошки, сгребло Бьякую за одежду на загривке и приподняло над землей на метр, не меньше.
Наверное, надо хоть раз в жизни почувствовать себя миниатюрным, почти игрушечным по сравнению с другим живым существом, чтобы понять охватившее Кучики офигение. Его, взрослого мужчину, держал на весу, словно неразумного щенка, настоящий гигант. Держал одной рукой, слегка поворачивая в стороны и рассматривая, как некую диковинку.
— Ты кто? — голос великана низким рокотом отразился от сводов пещеры. — Чё-то я тебя не помню.
— Здравствуйте, — выдавил Бьякуя, чувствуя себя не видавшим виды человеком с нелегким жизненным опытом, а нашкодившим сопляком, пойманным с поличным. — П-простите…
— Вежливый, — хмыкнут гигант. Лицо его вдруг преобразилось, довольная усмешка стерла пугающее выражение, сделав этого человека-гору если не приветливым, то хотя бы не устрашающим. — Ну ладно.
Он перенес Бьякую через высокое деревянное ограждение, поставил в паре метров от загона, которого Кучики поначалу не заметил, и обратил все свое внимание на возмущенную свинью. Бьякуя счищал с ботинка навоз и во все глаза таращился на воркующего с животным великана.
А тот погладил успокоившуюся хрюшку по лобастой башке и пошел куда-то в сторону, поманив за собой пальцем. Кучики покорно отправился следом.
В соседней пещерке не воняло дерьмом, стоял столик, на выточенной в камне ступени раскиданы были шкуры, — явно лежанка этого животновода, обычная-то кровать не выдержит! — в разложенном на полу очаге потрескивал огонь, а за столиком сидел… м-да, Бьякуя-кун, не верь не только своим глазам, но и абсолютному знанию, данному свыше. Уж пора было привыкнуть, что императорская администрация извратила все, что он знал о Нихоне, ан нет — не привык пока.
— Бьякуя-кун! — радостно помахал рукой Укитаке. — А мы тут с Ямми как раз чайком решили побаловаться. Какими судьбами?
— Знаешь этого заморыша? — пробасил Ямми, кивая на Бьякую. Тот даже не обиделся — в сравнении с этим Ямми он и был заморышем.
— Ой, ладно тебе, Льярго-сан, не обижай моего кохая! Бьякуя-кун, иди-ка сюда… только разуйся.
Вообще-то, поговорить с самым первым своим сенсеем оказалось приятно и полезно. Укитаке почти не изменился за прошедшие четверть века, все так же щебетал обо всем и ни о чем, благожелательно улыбался и все подливал горячего чая. Бьякуя сам не заметил, как выложил ему все, от женитьбы на Хисане и похорон дедушки до вчерашней ссоры с внезапно обретенной дочерью. Укитаке слушал, сочувственно вздыхал, качал головой и норовил погладить по плечу, как делал это много-много лет назад.
— Ну, Бьякуя-кун, не все так страшно, — вынес он свой вердикт. — Рукия умная девочка, и если ты ей все объяснишь, она прислушается. Только на этот раз начни с того, что не запрещаешь, не против и вообще рад за нее и Абараи-куна. У девочки только-только наладилась жизнь, появились друзья, семья… Вот увидишь, она будет тебя уважать и любить.
— Осталось только ее найти, — пробормотал Бьякуя, глядя в каменный пол. — Извиниться я уже и сам догадался.
— Ну и хвала Великим! — обрадовался Укитаке. — А расскажи мне, как там… дома? — взгляд легендарного капитана и старого друга семьи стал каким-то заискивающим, почти молящим.
Бьякуя смутился и немного растерялся. Пока он говорил о себе, острые темы получалось обходить, но тут… Укитаке понимающе улыбнулся, склонив голову набок.
— Ладно уж, не мучайся, говори как есть. Что там Шун-тян отчебучил?
Бьякуя набрал воздуха в легкие, как перед прыжком со скалы в воду, и сдал бывшего коллегу с потрохами, старательно отводя взгляд. Ему казалось, что сенсею будет горько и неприятно слышать о собственном рейгае, о регулярных запоях возлюбленного, обо всех тех мерзостях, в которых погряз Белый Город и его жители. Однако Укитаке лишь тихонько фыркнул, когда Бьякуя замолчал, и Кучики вскинул на него удивленный взгляд.
— Не удивил, — посмеиваясь, сказал Укитаке. — Про Ниджуро я знаю, Шун-тян еще когда на него наткнулся, все мне рассказал. Я не стал возражать — в конце концов, рейгаи только считаются бездушными созданиями. Любой организм, наделенный мыслительной функцией, есть самостоятельная личность… м-да. Мы с Кёраку еще тогда решили, что он возьмет мальчика под свое крыло. Правильно было бы вообще его выкупить из борделя, но… во-первых, наш драгоценный директор Технологического Бюро моментально сделал бы еще одного, во-вторых, Ниджуро там безопаснее. Шунсуй оплачивает все его рабочее время, так что никто посторонний…
