— Добрый вечер, дамы. Акеми-сан, вы закончили на сегодня?

В ответ девушка только дернула плечом, но Сой Фон поднялась с кривой усмешкой, слегка поклонилась Бьякуе, многозначительно переглянулась с Акеми и ушла. Проводив ее глазами, капитан Кучики повернулся к жене. Взгляд его прикипел к простенькому тазику, в котором только что смывали… ну да, кровь — только после крови вода приобретает такой оттенок. Он вопросительно выгнул бровь. Акеми улыбалась немного растерянно и смущенно. Впрочем, объясняться она явно не собиралась.

— Я вот думаю, — произнес князь, разглядывая лицо девушки, светлое, чистое, слишком невинное, — мне бояться за тебя или бояться тебя?

— Уж точно не меня, — Акеми тихо засмеялась, и у Бьякуи слегка отлегло от сердца. — И за меня — не надо.

— Скажи мне, чем ты тут занимаешься? — Кучики опустился на стул, с которого недавно встала Сой Фон, положил руку на стол, поднял взгляд на жену. Акеми стояла напротив него в паре шагов, в аккуратном неброском кимоно, со скромной прической. Такая приличная девушка, что просто невозможно представить ее с окровавленными руками.

Между тем Акеми склонила голову на бок и улыбнулась так, словно перед ней сидел ребенок и она готовилась закармливать его сладостями.

— Я даже не знаю, с какой стороны подойти к вопросу, — немного растягивая слова, сказала она. — Мы женаты больше полугода, а ты до сих пор не выяснил обо мне элементарных вещей.

Бьякуя тоже немного растянул губы в улыбке.

— Я пытался. О Кентадзи нет информации.

— Ох, ну конечно! — Акеми фыркнула, закатывая глаза. — Ты либо не там искал, либо не то.

— Просвети меня, — начиная раздражаться, предложил Бьякуя.

— Ну, я уже поняла, что ты до сих пор думал, будто я целитель. Я не то чтобы специально ввела тебя в заблуждение, просто о некоторых сторонах моей специальности не следует разговаривать вслух. С другой стороны, в целительстве я тоже понимаю, иначе хреновенький из меня специалист.

Бьякуя глубоко вздохнул и внимательно всмотрелся в Акеми. Ну не тяни, говорил его взгляд. В ответ девушка тоже вздохнула, снисходительно улыбнулась и просто сказала:

— Я куноити***.

— Охренеть, — вырвалось у Бьякуи.

Акеми засмеялась, но в ее глазах Кучики уловил некоторую настороженность. В принципе, она была права. Как дайме Великого Дома он должен был — обязан был! — заподозрить ее в некоем подвохе, в злом умысле, да хоть в чем-нибудь. Иначе какой смысл ей скрывать от мужа такую информацию. И, возможно, так и случилось бы, не знай он Акеми. Бьякуя видел ее в моменты страсти и в моменты неги, и еще во многих ситуациях, в самые обычные дни, и при посторонних, и наедине. Всегда, когда супруги Кучики встречались глазами, взгляд Акеми теплел, становился мягким и радостным. Кроме того, она не была идеальна, и это, пожалуй, лучше всех доводов убеждало в ее искренности. Ведь шпион в доме непременно строил бы из себя воплощенное совершенство, дабы не быть заподозренным ни в чем.

Бьякуя протянул руку, и Акеми осторожно вложила ладошку в его пальцы. Повинуясь легкому движению, она подошла, выжидающе глядя на мужа. Тот поднял голову.

— У тебя было задание, когда ты выходила за меня замуж?

— Конечно, — девушка серьезно кивнула. — Мне поручили добиться невозможного: стать хорошей женой и сделать тебя счастливым.

Бьякуя хмыкнул и усадил юную супругу к себе на колени. Она тут же обхватила руками его шею, пристально, но уже с веселой искоркой посмотрела в глаза.

— Ты близка к успеху, — проинформировал князь.

— Еще нет, — шепотом ответила девушка. — Но у меня очень выгодные условия контракта — нет временны́х рамок. Я могу идти к цели всю свою жизнь.

— А на чем ты специализируешься? — голос Бьякуи немного дрогнул, потому что Акеми прошлась кончиком языка по скуле и мочке уха. Дабы восстановить баланс сил, он потянул из ее прически гребень.

— На информации, — она уже дышала не так ровно, как минуту назад. — На добыче информации…

— А… ах ты, хулиганка! — Кучики рассмеялся, откидываясь на спинку стула, позволяя Акеми и дальше запускать ручки в прорезь хакама. Она сверкнула глазами, пухлые губки сложились в многообещающую улыбку.

— О! Я покажу тебе много разных техник, — пообещала девушка.

— Что, прямо здесь?

— А что тебя не устраивает?

— Твои посетители?

— Часы приема окончены.

— Ну тогда… м-м-м… пожалуй… Акеми, может, пойдем домой?

— Обязательно пойдем, — как хорошая жена, она не спорила и всегда соглашалась с мужем. — Вот только…

Бьякуя запрокинул голову, сдаваясь на милость коварной интриганки. Ну не отбиваться же от родной жены, в самом деле!

Когда знаешь, о чем спрашивать, ответы получить легче. О своем обучении Акеми рассказывала весело и с удовольствием. Больше всего ее истории напоминали студенческие байки, и Бьякуе стоило некоторого труда мысленно напоминать себе, что за забавными побасенками кроются страшные тайны Генсея, многие из которых живые по сей день считают неразрешимыми. Двадцатый век в мире живых изобиловал социальными потрясениями, и юная княгиня Кучики живо и в лицах изображала видных персон мировой политики, неизменно вызывая у мужа улыбку. Акеми постигала нелегкий путь «бойца невидимого фронта» немного со стороны, в громких скандалах не участвовала, а в последние десятилетия и вовсе ушла в узкую специализацию медика (медицинский колледж Гарварда, фармацевтический факультет ТГМУ). Однако параллельно были еще и британская степень бакалавра по юриспруденции, и три года во французской полиции, и развеселая карьера частного следователя на Среднем Западе… В итоге нынешнее дело Акеми более всего соответствовало понятию «частный детектив». И занималась девушка выведением на чистую воду нечестных наследников сейретейских кланов, розыском разнообразных потеряшек, аудитом и анализом всяческих странных документов — и посильной помощью второму отряду. На этом месте Акеми всегда замолкала, нарочито хлопала ресницами и превращалась в расписную куклу без капли разума во взгляде. Бьякуя махал рукой и с расспросами не лез.

У него хватало своей головной боли по службе. Обновленный после войны с квинси Совет Сорока Шести опомнился, освоился и начал закручивать гайки, пытаясь водворить капитанов Готей-13 в прежние рамки. Памятуя обо всех неприятностях, вызванных недальновидностью и чрезмерным самомнением предыдущего состава Совета, капитаны во главе с сотайчо этому активно сопротивлялись и на данный момент даже имели некоторые преимущества. Весьма в этом деле способствовали неизвестно откуда берущиеся на рабочих столах стенограммы и фотографии, которые можно было тихонечко демонстрировать некоторым членам Совета и быть полностью уверенными в их лояльности и затяжном молчании. Бьякуя после таких эксцессов всегда подозрительно косился на свою супругу, но та делала настолько невинное лицо, что сомнений у дайме не оставалось — ее рук дело.

Заходить за Акеми после службы стало милой традицией достаточно быстро, и когда Бьякуя задерживался, он всегда отсылал супруге адскую бабочку с предупреждением. Иногда задерживалась сама княгиня — в таких случаях рокубантай-тайчо получал послание с каким-нибудь крылатым насекомым, назвать которое бабочкой мог только очень увлеченный энтомолог. Бабочки Акеми могли иметь от двух до восьми крылышек, быть самых разных цветов — от классических, свойственных живым существам из Генсея, до кислотных, про которые сама девушка говорила «вырви глаз» — и перемещаться плавно и грациозно или носиться по воздуху со скоростью укушенного под хвост стрижа, издавая при этом угрожающее гудение. В таких случаях Бьякуя не слишком торопился, но все равно приходил к «Агентству Кентадзи», чтобы вернуться домой с женой под ручку. К слову, когда первая бабочка от Акеми прилетела с предупреждением, Ренджи ее сначала чуть не зарубил, с перепугу высвободив шикай, а потом долго икал и громогласно клялся всеми ками, что это чудовище на него напало…