========== Часть 1 ==========

Комментарий к

*коку – мера веса в 150 кг.

**- около 6-ти утра

***куноити (яп. くノ一 куноити) — термин, обозначающий женщин-ниндзя.

А это топает Лапкин,

Девица вздорная и замысловатая.

Магазинчик Бо.

Когда рокубантай-тайчо женился, в Готей-13 этого даже не заметили.

Ни командование, ни сослуживцы-капитаны, ни подчиненные на перемены не обратили внимания. Ну, стал Кучики Бьякуя проводить выходные дома, а не на службе. Ну, взял отгул пару раз. Подумаешь! Некоторые вообще не догадались, что матримониальный статус князя претерпел какие-то изменения. И только верный лейтенант втихаря молился всем известным ками, тэнгу и даже ёкаям, чтобы тайчо оказался доволен и его характер не потяжелел еще на пару коку*.

Сам Бьякуя поначалу тоже особого значения своей женитьбе не придал. Всего десять лет прошло со времен Зимней войны, и еще меньше — с вторжения квинси. Сейретей все еще носил на себе следы тотальной разрухи, капитаны занимались всем и сразу, отчаянно разрываясь на десяток мелких капитанчиков, чтобы прикрыть дыры. Дайме Великого Дома был занят по самый кенсейкан и от несмелых поползновений гэнро в его сторону попросту отмахивался. Однако упрямое старичье брало не мытьем, так катанием. Когда в бой пустили тяжелую артиллерию, то есть на беседу с главой клана заслали дядюшку Изаму, троюродного брата давно почившего Гинрея, Бьякуя сдался. Все равно он точно знал, что достойной невесты для него не найдут, и готовился перебирать харчами до морковкина заговенья.

Ох, как же он просчитался! Он как-то упустил из виду, что старейшины клана не всегда были старыми маразматиками, и большинство из них занимали свои места в Совете не за красивые глаза. Умудренные опытом дедули изучили молодого князя вдоль и поперек и даже осилили просчитать его реакцию на некоторые их предложения. Именно поэтому от попытки породниться с Шихоин — у тех в младших родах имелись девицы подходящего возраста — отказались по старту. Немного повздыхали из-за того, что принцесса клана Касумиодзи уже пристроена, но после того, как упомянутая барышня на пару со своим юным супружником организовали всесейретейский футбольный матч (ага, дабы собрать средства на восстановление Белого Города, как же!), вздохнули с облегчением. Князю Кучики нужна степенная, скромная, умная жена, иначе фигушки клан дождется наследников. Все ведь знают Бьякую-доно, если тому что-то не понравится в поведении супруги, общаться с ней он не станет, а тогда какие наследники?

Мудрецы долго чесали лысины и едва не повыдергивали друг дружке бороды, перебирая варианты и оспаривая аргументы оппонентов, пока однажды дядюшка Изаму не ввалился в зал заседаний, рассыпая вокруг пригоршни песка, сияя щербатой улыбкой и потрясая каким-то свитком. Оказалось, что у его старого товарища, Кентадзи Имуры, есть правнучка подходящего возраста и правильного воспитания, и она только что вернулась в Общество Душ после обучения. Клан Кентадзи испокон веков сотрудничал с Готей-13, развивая какие-то запредельные техники, в вассальной зависимости ни у кого не находился, имел прекрасную репутацию и еще более впечатляющее состояние, и вообще — подходил для заключения династического союза как нельзя лучше.

Бьякуя тяжело вздохнул, прикрывая глаза, но слово свое сдержал: сказал старикам, что согласен жениться — будь любезен, женись.

Так в семью Кучики вошла Кентадзи Акеми, миловидная стройная девушка чуть выше среднего роста, с густой копной медных волос, которые она заплетала в толстую косу, и яркими карими глазами, на дне которых прятались бесенята — совершенно не похожая на первую супругу князя. Ни в чем.

Первая брачная ночь прошла… задорно. Покончив с церемониями, предполагавшими чужое присутствие, молодожены уединились в специально выстроенном для этого дня павильоне, скрытом от посторонних в глубине сада. Вежливые речи, выверенные движения, некоторая церемонность… все так, как и надлежит молодым супругам из благородных семей. До самого последнего момента Бьякуя был уверен, что упрекнуть его не в чем. К юной княгине претензий тоже не было. Немного уставший и вполне довольный собой, дайме уже собрался было проводить вторую половинку в ее покои и, наконец, спокойно почитать перед сном, но был остановлен неприкрыто насмешливым вопросом:

— А поговорить?

Кучики замер посреди движения, перевел взгляд от незаконченного узла на оби, вопросительно выгнул бровь. Акеми лежала на животе, болтая ногами в воздухе, прикрывали ее наготу только медные локоны, сворачивающиеся в крупные кольца. Яркие глаза горели весельем, на дне тлело нечто колкое и, пожалуй, опасное в своей непредсказуемости.

— Госпожа моя, супруга, что-то желает?

— Госпожа желает, — кивнула девушка. Прищурилась на молодого князя, слегка склонив голову на бок. — Госпожа желает общения, раз уж ответных чувств ей не дождаться.

Бьякуя усилием воли сдержался и не закатил глаза. Но когда смысл слов юной княгини дошел до сознания, он слегка напрягся. Было очевидно, что девушка знает о нем гораздо больше, чем он о ней.

Контролируя каждое движение, Бьякуя приблизился, сел рядом и спокойно посмотрел на жену. По крайней мере, он очень надеялся, что спокойно. Между тем, девушка тоже выпрямилась, завернулась в покрывало и уставилась на мужа своими глазищами. Бьякуя улыбнулся. В конце концов, с этой женщиной ему предстояло провести много, очень много лет.

— Давайте поговорим, — мягко произнес он. Возможно, барышня права: брак, построенный только на долге и взаимном уважении, грозит очень скорым очерствением. Нормальное же человеческое общение не противоречит никаким правилам и традициям. Оставалось лишь надеяться, что новоиспеченная супруга не потребует пылкой любви и нежных чувств.

К счастью, девушка оказалась довольно умненькой, чтобы ни о чем таком речи не заводить. К несчастью, она оказалась слишком умненькой, чтобы с веселой непринужденностью поставить князя перед фактом, что занятия свои прекращать не намерена, что практиковать собирается прямо в поместье, что некоторые перестройки дома оплатит сама, из той части приданого, которая по брачному договору находится в ее распоряжении. И главное — что очень обидится, если господин муж вздумает загнать их супружескую жизнь в рамки отстраненной вежливости.

— Что вы имеете в виду? — Бьякуя понадеялся, что скроется от напора молоденькой нахалки за обтекаемыми фразами.

Молоденькая нахалка коротким слитным движением оказалась почти вплотную к нему, ее горящий взгляд впился в его глаза, полураскрытые пухлые губы едва касались его губ. Девчонка развлекалась. Девчонка провоцировала. Девчонка даже не пыталась скрыть, что намеренно ставит мужа в неловкое положение.

— Вы правда думали, что в свою первую ночь я позволю вам оставить меня? — она улыбалась, глаза ее тоже смеялись.

От Акеми исходил тонкий аромат мяты и лайма, кожа была горячей и гладкой, тело — юным и гибким. Ее возбуждение катилось по венам и выплескивалось наружу, заражая, захватывая, проникая в клетки и запуская в них термоядерные реакции. Бьякуя улыбнулся в самые губы своей жены, чувствуя, как ему передается ее взбудораженность и отчаянная смелость.

— Вы сумасшедшая? — спросил он, пытливо глядя в полыхнувшие азартом глаза.

— Да! — тихо и радостно выдохнула девушка.

Что ж, она добилась своего — князь уверенно положил ладонь ей на затылок и рывком притянул к себе, целуя напористо и почти жадно. Акеми засмеялась в поцелуй, и Бьякуя сам не понял, как оказался лежащим спиной на татами, а его благовоспитанная жена оседлала его бедра…

Весенняя ночь хороша своей прохладой и тишиной. Из-за закрытых седзи не доносилось никаких звуков, только на границе часа тигра и часа зайца** по роуке проскакало что-то некрупное и увесистое — то ли кот, то ли сбрендивший кролик. Акеми почти лежала на Бьякуе, уткнувшись носом ему в основание шеи. Дайме задумчиво водил кончиками пальцев по спине девушки, изредка наматывая на указательный медные локоны.