Скоро рейс кончается. Скоро домой. В хорошее время придет судно в родной порт. Это будет май месяц, все уже будет зеленым, будет тепло. А впереди отпуск, отгулы. Месяца на три хватит отдыхать. Георгий решил съездить домой, повидаться с родителями, друзьями детства.

Через двадцать дней судно, закончив рейс, после захода в иностранный порт, взяло курс к родным берегам. Подвели итоги. Рейс был хорошим, все планы были перевыполнены. Значит люди недаром потратили время в море, вдали от семей и берега. Заработали неплохо. Кто-то купит машину, кто-то съездит в отпуск, кто-то обставит квартиру. Ведь человек и работает для того, чтобы добиться своего благосостояния.

Переход судна с района промысла до порта Надежда длился двенадцать суток. Наконец на рассвете, на вахте Георгия, прошли траверз мыса Разворотного и вошли в залив. Встали на внешнем рейде. Через час приехали власти, таможня. Формальности прошли быстро. И судно, подняв якорь, пошло в узкую и тихую бухту к причалу Базы Океанического Рыболовства. Из диспетчерской Базы сказали, чтобы становились к девятому причалу, там уже ждут встречающие. Девятый причал представлял собой пирс, у которого можно было встать двум судам. Подошли портовые буксиры, чтобы помочь траулеру ошвартоваться. Через пятнадцать минут траулер встал у пирса, был остановлен главный двигатель, спущен трап. На пирсе оркестр грянул «Прощание славянки», этим старинным маршем всегда встречали суда из рейса и провожали в рейс. Вдоль левого борта, которым был ошвартован траулер, выстроились военные моряки с оркестром, приглашенные начальством Базы, встречающие махали с причалов цветами, руками. Наступала самое хорошее время в жизни моряков и их семей – встреча. Нет прекрасней и лучше этого времени! По трапу начали подниматься жены моряков с детьми, друзья. Поднявшись на борт, обнимали и целовали своих мужей жены, отцы удивлялись, как подросли за эти месяцы их дети. Восклицания, приветствия, объятия, поцелуи. По традиции все расходились по каютам, моряки оделяли родственников заморскими подарками, купленными в иностранных портах. Потом взяв вещи, начали расходиться по домам. Дома их ждал домашний уют и накрытые столы.

Основной экипаж начал сдавать судно подменному экипажу. За часа полтора управились, подписали все бумаги. Основной экипаж был свободен.

Георгия пришли встречать два его друга, Семен и Максим. Поздравили с приходом, выставили на стол в каюте бутылку дорогого коньяка. Георгий достал их холодильника балык угольной рыбы собственного изготовления, сбегал на камбуз за хлебом. Максим и Семен сели на диван, Георгий сел на стул.

– Ну, с приходом.

Чокнулись и выпили. Закусили хлебом и балыком.

– Вот это рыба! Почти сало, – сказал Семен, он был с Украины.

– Даже лучше сала, – сказал Максим.

– Лучше сала ничего не может быть, – парировал Семен.

– Ну уж ты скажешь.

Георгий засмеялся. Максим был природный дальневосточник, он любил рыбу, особенно корюшку, кальмаров, гребешки, мидии. Мясо и сало тоже любил.

– Как рейс? – спросил Максим.

– Хорошо сходили. Денег немного заработали. Недаром проболтались в море.

– Что ж, это уже радует. А то у меня был рейс не приведи господь. Никогда больше не пойду с этим капитаном, вплоть до увольнения.

– Что, глупец?

– По-русски дурак. У него на уме только исполнения субординаций и формы одежды, а о промысле рыбы совсем не думает.

– Не приведи Бог с таким, – сказал Георгий, – был у меня такой. Нахлебался я с ним. Не рейс был, а ад. А как фамилия твоего капитана?

Максим назвал.

– Так это же он и есть, это же я с ним и был. Про него хорошее никто мне не мог сказать, а я и сам ничего не могу хорошего сказать тоже.

– Такие рейсы унижают человека. В капитаны пролазят все, у кого есть образование и плавательский ценз. А я бы еще рассматривал бы моральные и деловые качества человека. Ведь капитан это царь и бог на судне, он должен видеть в каждом члене экипажа человека, не унижать его, не оскорблять своим поведением, – сказал Максим.

– Полностью с тобой согласен, – согласился Георгий.

Посидели еще немного в каюте. Затем сошли на берег.

– Поехали ко мне, – сказал Максим, – я сказал своей, чтобы она приготовила стол.

Семен и Георгий согласились. Взяли такси у проходной и поехали к Максиму.

Георгию не удалось пойти в отпуск. Сдав все отчеты, он настроился лететь домой. Время было подходящим. Но его вызвали в отдел кадров. Зайдя в кабинет руководителя по кадрам группы судов, он увидел в нем представителя судовой службы. Это был один из капитанов, работавший сейчас в судовой службе капитаном-наставником. Георгий работал с ним в море, это был хороший специалист и неплохой человек.

– Садитесь, Хугаев, – сказала инспектор, – мы хотим с вами поговорить.

– Георгий, – сказал капитан-наставник, – выручай. Людей нет, лето, у всех семьи, все рвутся в отпуск. На четырех судах нет капитанов, а суда стоять не будут, ты знаешь. Мы с Ниной Васильевной очень просим тебя сходить в море, хотя бы на один рейс. В этот раз капитаном. Я тебя знаю, в личном деле характеристики на тебя прекрасные, за время работы старпомом почти все характеристики с рекомендациями на капитана. Сдавай аттестацию и через сорок дней, после профремонта, принимай свое же судно. Очень прошу тебя.

– Анатолий Гаврилович, я два года не был в отпуске, не скажу, что сильно устал, но есть. Хотел домой съездить, родители уже обижаются. Отгулов столько накопилось, что не знаю, куда их девать.

– Твой капитан не сможет пойти в рейс, Георгий. У него жена болеет серьезно и трое детишек на руках. Он сам меня просил, чтобы судно принял ты. А родителям твоим оплатим за счет Базы дорогу, пусть прилетают. Если есть на родине девушка, ей тоже оплатим дорогу. Мы не сможем найти замену твоему капитану и тебя заставить не можем, потому что ты два года не был в отпуске. Если ты не согласишься, твой капитан будет вынужден бросить одних больную жену и детей и пойти в море.

Георгий задумался. Впереди сорок дней, дней десять уйдет на аттестацию. Месяц можно отдохнуть, поваляться на пляже, пожить береговой жизнью. Родители не поедут летом сюда, у них все лето напряженная работа: прополка кукурузы, окучивание картошки, сенокос, заготовки на зиму овощей, дров. Девушки нет. Капитана тоже жалко, человек в беде.

– Ну, что думаешь? Может тебе дать на раздумья день-второй? Судно планируется на работу в Новую Зеландию.

– Значит, рейс длиною год?

– Да, но ты же знаешь, что в Новой Зеландии работать легко, заходы в порты каждый месяц, а то и дважды в месяц.

Георгий тряхнул головой.

– Хорошо, я согласен.

Нина Васильевна немного смущенно попросила.

– Георгий Христофорович, у меня к вам просьба. Компенсируйте хотя бы часть отгулов. И вам деньги не лишние и мне спокойней. Не дай бог какая комиссия из Дальрыбы, мне голову снимут за то, что я направила в море человека, имеющего столько отгулов.

– Хорошо, я за один год компенсирую отгулы. Давайте я прямо сейчас напишу заявление, а вы подпишите.

Георгий написал заявление, Нина Васильевна подписала его.

– Несите в бухгалтерию, пусть посчитают деньги.

– Хорошо.

– Георгий, вот тебе аттестационный лист. Я уже проставил тебе зачеты, которые имею право проставить. Твою квалификацию и твой опыт как специалиста знаю, поэтому поставил зачеты не сомневаясь. Тебе останется военный отдел, пожарники, английский и другая мелочь.

Георгий взял аттестационный лист, посмотрел его.

– О-о-о! Спасибо. Остальное я дня за три-четыре сдам.

– Сдашь и придешь в службу. Я выдам тебе аттестационное свидетельство капитана.

– Хорошо.

Георгий попрощался и пошел в город. Жил он в межрейсовом доме отдыха (МДО), там же помещался и кабинет английского языка. Зашел, «англичанка», как ее звали на флоте, была на месте. Через полчаса Георгий вышел от нее с зачетом. Встретил рулевого, Володю, тот тоже жил в МДО.

– Привет, Володя! Как дела?