Минивэн опоздал на пять минут. Он подлетел к парадному входу отеля, и растрёпанный шофёр-мулат засуетился, помогая носильщикам грузить багаж. Одет он был в выгоревший на солнце зелёный комбинезон, на рукаве которого красовалась красная раковина – эмблема концерна «Шелл». Гуль налегке прошёл в салон и обнаружил там трёх загорелых европейцев в белых полотняных костюмах. Они чопорно поздоровались с ним и представились. Когда Адриан назвал себя, в их глазах мелькнула искра удивления, но и только. В салоне повисла тишина: играло только радио водителя, который с прилежанием, свойственным только полукровкам, расставлял кофры дипломата. Гуль лениво следил за ним. Через несколько минут всё было аккуратно уложено, и машина двинулась на запад. Полвека назад вокруг Луиса, столицы Гвиании, располагались обширные болота. Они тянулись от устья Бамуанги до западной границы на несколько десятков километров. Часть этой никому не нужной территории получила «Шелл» в концессию сроком на 30 лет. Это произошло ещё при доминионе: с тех пора она была полновластной хозяйкой. За десять лет инженеры «Шелл» осушили болота и вырыли прямые мелиоративные каналы, свели мангры и через них проложили широкую бетонную дорогу от столицы к устью Бамуанги. Она была перегорожена шлагбаумами, которые охраняли африканцы в оранжевых касках и такого же цвета резиновых плащах. Они были вооруженные старыми британскими винтовками, оставшимися со времен второй мировой войны. Чтобы проехать сквозь эти кордоны, надо было получить специальный пропуск у представителя компании в Луисе. Это всё выложили Адриану его попутчики. Один их них по имени Чарли, занимался пропускным режимом, другой был главным финансистом отделения, а третий – начальником службы персонала. Все они работали и жили в Луисе, а теперь были приглашены на пикник.

– Мы сейчас едем в нашу штаб-квартиру, оттуда вертолёт нас доставит на остров «Эрэр», где собственно и состоится вечеринка. Вечером в воскресенье мы поплывём через лагуну на пароходике компании, – в общих чертах описал программу Чарли.

– А что такое «Эрэр»? – поинтересовался Адриан.

– Вы никогда не слышали про «Эрэр», мистер Гуль? – удивлённо спросил кадровик.

– Нет, – откровенно признался дипломат.

– Позвольте пояснить. «Эрэр» – означает «Отдых и релаксация». Это – посёлок отдыха для нашего персонала. Он построен по аналогии с подобными заведениями в Юго-Восточной Азии, созданными для американских солдат. На искусственном острове построены пятнадцать бунгало, к каждому из которых приписана девушка и бой. Они выполняют все прихоти жильца…

– Что, и даже сексуальные?

– А вы как думаете? – ухмыльнулся Чарли. – Все! За это им платят немалые деньги.

– Тринадцать американских долларов в сутки, – зачем-то уточнил бухгалтер. – Шесть – бою, пять – девушке, два – врачу…

– Зачем это нужно компании?

– Руководство хочет, чтобы наши нефтяники и остальной персонал из Европы могли безопасно развлечься и расслабиться. Они снимают, так сказать, своё напряжение пять дней в месяц. Девушек, конечно, им меняют…

– Так, что мы едем в публичный дом?

– Нет, что Вы, мистер Гуль! Туземцы рассматривают секс как естественное продолжение их основных обязанностей по домашнему хозяйству, – засмеялся кадровик. – Девушкам никаких премиальных за это не полагается и даже не думайте давать им чаевые – это только их развращает…

– Наверное содержание этого острова обходится компании в копеечку? – Адриан перевёл разговор на другую тему.

– Мы предпочитаем называть его зоной, – мягко поправил Гуля Чарли.

– Нет. Что вы! – залился соловьём финансист. – Наши европейские сотрудники довольно часто отдыхают в «Эрэр»: они чаще предпочитают истратить здесь шестьдесят пять баксов, чем лететь в Европу или сидеть в кабаках Луиса. Довольно часто нашу зону снимают и для таких мероприятий как наша. На этот уик-энд он арендован компанией Соваж. Её хозяйка арендовала «Эрэр» на три дня и заплатила за это девять тысяч!

– А я раздобыл меню, – вдруг похвастался кадровик и вытащил какой-то список. – В него включено сто восемь блюд.

– Да, мадам Соваж, превзошла саму себя.

–…сегодня к обеду подадут по четыре холодных и горячих блюда, все вегетарианские, и восемь видов фруктов.

– Фи, – произнёс Чарли. – Я люблю мясо.

– Мясо будет на ужин. Он состоит из тридцати двух блюд. Из них овощных только восемь.

– Это уже лучше, а что будет завтра?

– Обед из двенадцати блюд, холодных и горячих, – углубился в чтение кадровик, – и четыре вида фруктов. Ужин – восемнадцать блюд и те же фрукты…

– А в воскресенье?

– Обеда не будет, – деловито произнёс кадровик. – Только ужин на пароходе – двадцать четыре холодных блюда: птица, свинина, овощи…

– А какая кухня? Местная?

– Нет. Она выписала из Гонконга целую бригаду поваров. Они будут специально нам готовить…

– Разве в Гвиании китайская кухня в диковинку? – поинтересовался Гуль.

– В Луисе почти нет китайцев. Есть арабы, греки, даже индийцы и вьетнамцы, но настоящих китайцев нет.

– Интересно. Почему?

– А я почём знаю? – пожал плечами Чарли. – Вероятно сбежали во время последних гражданских беспорядков.

– Колониальная администрация предпочитала завозить индийцев, в основном, мусульман – пояснил кадровик. – Они не дали конкурентам развернуться.

– Угу! Гвиания – самая настоящая мусульманская страна! Почти как Нигерия!

– Ну это ты преувеличиваешь, Чарли! Здесь мусульман от силы процентов двадцать…

– Зато лезут во все дыры и своих родственничков тащат!

– Это точно!

Вялотекущую беседу прерывали частые остановки минивэна у многочисленных шлагбаумов, перегородивших бетонку. Наконец он преодолел последний блокпост на пути к штаб-квартире «Шелл». Это было длинное белое здание, одиноко стоявшее на плоской равнине, где когда-то были бесконечные болота, тянувшиеся до самого океана. Рядом с ней находилась бетонная полоса аэродрома с небольшой диспетчерской будкой и длинным пакгаузом. Рядом с ним одиноко стоял самолёт, возле которого суетились люди. Они тянули к нему шланги от большого оранжевого бензовоза, стоявшего неподалеку.

– Мы летим на этом самолёте? – поинтересовался Гуль у собеседников.

– Нет, что вы, – ответил за всех Чарли и махнул рукой в сторону. – За нами прилетит вертолёт, а остальные поедут на прогулочном катере.

Гуль посмотрел в том направлении, куда указывал менеджер. Милях в трех от взлётной полосы на солнце серебрились огромные шары и высокие цилиндры нефтеочистительного завода. Дорога огибала его по дуге и уходила к посёлку, где жили рабочие. Прямо за ним располагалась «джетти» – узкий пирс, выходящий далеко в зеленые волны Атлантики. Параллельно ей туда тянулись трубы от нефтеочистительного завода: полдюжины блестящих металлических змей. Издалека было видно, что у пирса стоял танкер с красной раковиной на борту. Минивэн скользнул за металлическую сетку, ограждавшую штаб-квартиру и остановился. Чарли вышел из салона и вошёл в здание. Буквально через пару минут он высочил из него и быстро вернулся. ОН сел рядом с водителем и кинул через плечо:

– Вертолёт нас уже ждёт, летим!

Минивэн тихо покатился по двору штаб-квартиры и обогнул здание: за ним находилась вертолётная площадка, на которой стоял «Белл-206», на борту которого красовалась ракушка «Шелл». Его пилот, суровый малый лет двадцати пяти, меланхолично жевал резинку и никак не отреагировал на прибытие пассажиров. Даже на оклик Чарли, он почти не отреагировал: только переключил какие-то рычажки. За то время, пока вещи и пассажиры были перенесены в салон вертолёта, его винт стал набирать обороты, издавая «вуп-вуп-вуп».

– А Гарри с нами летит? – вдруг спросил лётчик у Чарли.

– Мистер Блейк? Нет, он будет позже вместе Маджаи, – ответил начальник безопасности. – Мы летим вчетвером…

– Это хорошо, – сказал пилот, двигая челюстями. – Места будет больше.

Адриан рассмотрел пилота повнимательнее. Несмотря на желтоватую кожу, у него была совершенно европейская внешность и открытое, располагающим к себе лицо. Он изящно управлял летательным аппаратом, который сделал круг над заводом и устремился на юго-восток. Гуль стал смотреть по сторонам: на севере извивалась лентой Бамуанга, за ней угадывались джунгли. На западе было видно, как на берег обрушиваются бело-зелёные волны Атлантики, но самое интересное было внизу: вся территория болот была разделена на прямоугольники мелиоративными канавами и покрыта сетью узких дорог и труб, соединявших между собой нефтяные вышки. Здесь производилось главное богатство Гвиании – нефть. Вертолёт быстро рассекал пространство: в некоторых местах квадраты сменились зелёными зарослями болот, лента реки выросла в размерах и повернула к югу. Вертолёт сделал круг и стал снижаться: внизу показался сад, среди которого была разбросана дюжина белых домиков, соединённых бетонными дорожками. Чуть дальше располагались два здания покрупнее, а за ними – вертолётная площадка.