– Не помогли ваграм длинные мечи, что они носят за спиной. А их круглые щиты гораздо хуже наших длинных.

После этого конунг оглядел горы сказочных богатств, которые в нём не вызвали никаких эмоций. Он распорядился выделить долю, чтобы разделить её здесь же среди ярлов²⁶, херсиров²⁷, берсерков²⁸ и простых бондов. Остальное он приказал грузить на корабли, чтобы уже в Швеции отдать обещанное храмам Одина, Тора и Фрейра²⁹, а также семьям героев, погибших здесь.

Затем конунг подошёл к бондам, которые сооружали погребальные костры. Они складывали тела павших воинов на бревна, сверху снова бревна и опять тела. Получались огромные пирамиды.

Бредущий следом Бальдр сказал:

– Веринги – сильные воины. Их непросто победить. Кровавая досталась нам победа. Большое в небесном воинстве будет пополнение.

– Погибли в битве все они. Теперь они эйнхерии³⁰ в Вальхалле, где пьют священный мёд, закусывая его мясом вепря Сехримнира.

– Что мрачен ты, бесстрашный конунг? Неужели тебя не радует вид этих всех богатств и Старигарда пепелище?

– Приснился сон мне.

– Позвать мне старого и мудрого Бура, что лучше всех толкует сны?

– Не надо. И так понятно всё.

– Что понятно?

– Сбылось два пророчества. У меня родилась дочь, и сам колдун умер от меча, того, кто носит имя бога. Теперь мне придётся весь остаток жизни ждать его отмщения.

– Наврал проклятый волхв.

– Нет, не наврал. И сон мой это подтвердил.

– Ты видел смерть свою?

– Да. Во сне я старым был, когда меня убили.

– Убийца кто?

– Этого не знаю. Я видел только меч.

– Такой? – Бальдр пнул кучу вендельских мечей.

– Нет. Наш, короткий. А может длинный нож, который «саксом» называют.

– Убийца кто? Подкупленный слуга или страж у твоего шатра?

– Убийцы не видел я лица, но думаю, что прав ведун. Это мой отпрыск.

– Почему ты так решил?

– Руку я не видел.

– Это плохо.

– Нет. Не дала бы эта мне рука особых подозрений на кого-то. У меня двенадцать сыновей. Но старшему всего тринадцать зим. Через много лет их руки станут не такими, как сейчас. И мне их не узнать. Но меч или клинок явно держала королевская рука.

– Я ничего не понял, Ивар. В чём логика?

– Меч был очень дорогим. Украшены его рукоять и гарда³¹ финифтью и камнями, достойными лишь конунга. Его могла держать рука сына моего. Но только вот какого?

– Вспомни. Там были руны?

– Была там гравировка с узорами и рунами на рукояти и на лезвии клинка.

– По ним ты узнаешь имя своего убийцы.

– В том-то и дело. Сон оборвался в тот самый миг, когда хотел я их прочесть. Теперь мне мучиться навеки.

– Ивар! Ты великий воин. Удачу, отвагу и силу тебе подарили боги. Забудь про сон. Забудь про волхва и его бредни. Нам предстоят великие дела. Твои завоевания лишь в зачатке. Не стоит унывать, когда вчера мы победили вагров. Тех самых вагров, которыми детей пугают в наших семьях. Так прочь унынье! Всё пройдёт, всё сгинет!

В это время ярл Сигурд со своими воинами, притащил за волосы молодую женщину и мальчишку.

Сигурд, запыхавшись, доложил:

– Мой конунг, это Висна, жена Скиры, как зовут его у нас. Вернее, звали до вчерашней битвы.

– Где вы её нашли?

– По дороге к морю есть озеро большое. Там в камышах была она с ребёнком и десять витязей при ней. Видимо, ночью их должен был забрать корабль. Но, к счастью нашему, он не пришёл.

Стоявший рядом с конунгом Хёрд заметил:

– Наше счастье зависит только от нас самих: от силы наших рук и мужества. Не приплыл он – к их несчастью.

Но Сигурд возразил на это:

– Сын Скиры мог вырасти с жаждой мщения в своём сердце. Зачем нам такое «счастье»? Конунг, прикажешь их убить?

Ивар подошёл вплотную к Висне:

– Красивые женщины у вендов. Тебя не испортило рождение ребёнка. Ты просто жемчужина в любой короне.

Он протянул руку, чтобы коснуться её лица. Но женщина сразу плюнула в ответ.

– Да ты дикарка! – конунг вытер лицо своей крепкой ладонью и рванул на Висне сарафан, обнажив её левую грудь: – Пусть порезвятся воины. Они привыкли дикарок объезжать. Сигурд, делай с ней всё, что захочешь. Только не оставляй в живых.

– И мальчишку?

– И его.

Висна неожиданно резко метнулась в сторону конунга, и в руке у неё блеснул маленький изящный кинжал.

Но Ивар успел перехватить её удар:

– Зря стараешься. Не суждено мне умереть сегодня. Ваш старик-колдун напророчил, что доживу я до седых усов. Сигурд, убери эту вендскую кошку с моих глаз.

Два воина сделали шаг вперёд, чтобы схватить Висну. Но она неожиданным резким движением вырвалась из мощной хватки Ивара и полоснула кинжалом по горлу одного из воинов, а второму воткнула клинок прямо в глаз. В следующее мгновение голова её покатилась по земле.

Конунг вытер кровь со своего меча о штаны одного из мёртвых воинов и проворчал:

– Всё приходится делать самому.

Но неожиданно в тот самый миг его атаковал малец, которому отроду явно ещё не было и пяти вёсен.

С яростным криком, скрежеща зубами, он ловко прыгнул на грудь конунга, пытаясь прокусить ему шею.

На помощь Ивару подоспели Сигурд и Бальдр. Они оттащили мальчишку от конунга, которого тот успел исцарапать и покусать.

Сигурд вытащил меч и снова обратился к конунгу:

– Убить этого волчонка?

Ивар даже повеселел:

– Нет. Поступим по-другому. Вот если бы малец заплакал и намочил штаны, тогда его можно было и утопить. А так он показал свой нрав бойцовский. Из него выйдет храбрый воин. Бальдр, ты прекрасный учитель. В твоей школе берсерков найдётся место для него?

– Ты как всегда поступаешь мудро. Я его выучу. Он забудет родителей, язык и родину свою. Не сомневайся, лет через пятнадцать, он будет лучшим. Повсюду венды будут плакать, поминая тех, кого убьёт его рука.

– Чтобы нам помнить, кто он, назови его своим именем.

– Я так и сделаю.

Конунг нагнулся и поднял кинжал княгини:

– Рукоять меча из сновидения чем-то похожа на эту. Вот только нет на ней тех рун. Да и не будет воин держать такой клинок в руке. Для настоящего мужчины он хрупок и слишком уж красив. Кинжал такой – для женщины забава.

И он протянул оружие Бальдру:

– В храм Уппсалы³² отдай.

Утром следующего дня, нагрузив драккары до предела, флот викингов отправился домой.

***

На серебряной крыше небесного чертога в Асгарде³³ сидели мудрый Хугин и памятливый Мунин – вороны Одина, которые докладывали ему всё, что происходит на Земле. Сейчас они смотрели вниз и следили за развитием сюжета этой саги. Хугин Мунина спросил:

– Скажи, что чаще берёт вверх у человека: страх умереть от руки собственного чада, или отцовская любовь?

– За всех людей не скажу, но у конунгов чаще побеждает страх потерять свой трон. Он сильнее даже страха смерти.

«У конунга Ивара Широкие Объятья была дочь по имени Ода. Была она красива и статна. Все ярлы и конунги мечтали сделать её своей женой. Ода была умна и добра к людям. Поэтому её прозвали Ода Богатая Добром, и Ода Премудрая». Хедебю сага. В расшифровке В.А. Бережецкого

С той поры прошло пятнадцать зим. Конунг Ивар за это время сильно изменился. И дело не в седине, шрамах и морщинах. Он стал груб, мрачен и жесток. Сыновей своих конунг откровенно не любил. Да и остался к этому времени в живых только один Хрольв, самый младший из детей мужского пола. Как только очередному сыну исполнялось шестнадцать лет, Ивар сразу брал его в поход. Там, без терзаний и сомнений, кидал он чадо в пекло, в центр сражений. Все сыновья погибли, так и не успев жениться. Жену свою Рагнхильд конунг невзлюбил всех больше, виня её во всем, не выясняя правды. Униженная королева до самой смерти ни разу больше не слышала в свой адрес добрых слов. Ивар называл её лишь «сучкой, плодящей выродков», и ни как иначе. Вместо ласки, бедная женщина получала лишь тумаки, познав в полной мере жестокость его рук. Он бил её при каждой встрече. Особенно после того, как у неё вновь стал нарастать животик. Муж не желал приплода в своей семье и бил жену нещадно, часто сапогами. Она скончалась от внутренних кровотечений.