Остальные книги поддакивали и язвительно кивали.

– Да, всё так. Мне следовало сразу же пополнить запасы. – Альберт бросил в сторону книг сердитый взгляд. – Но великаньи волосы не растут на каждом крепостном рве, не так ли?

– И что это значит в нашем случае? – нетерпеливо воскликнула Игрэйн.

Брат смущённо откашлялся.

– Без великаньих волос, – сказал он, – наши родители останутся свиньями.

– Без сомнения, – пискнула самая маленькая из волшебных книг. – Ничего не поделаешь, всё, конец.

– Что? – растерялась Игрэйн. – Не хотите ли вы сказать, что теперь эти свиньи – мои родители?

– Это не так уж и неприятно – быть свиньями, милая, – ответила Мелисанда, глаза которой и сейчас оставались красивыми и синими. – В общем, если тебя это не очень смущает…

– Да, не очень, – пролепетала Игрэйн, глядя на родителей сверху вниз. И неожиданно улыбнулась. – Вид у вас очень забавный, – сказала она. – Особенно у тебя, папа. Но розовый цвет тебе к лицу.

– О, спасибо, – сказал сэр Ламорак и смущённо потёрся пятачком о ножку стула.

– А я могу где-нибудь достать эти великаньи волосы? – спросила Игрэйн. – Где вы их брали раньше?

– О, недалеко отсюда живёт один великан, – ответил отец. – Но тебе придётся до него долго скакать верхом, а времена сейчас неспокойные и опасные.

– И что? – Игрэйн пожала плечами. – Я уже не раз доставала вам ингредиенты для магии. Мне нетрудно.

– Обсудим это позже, – сказала прекрасная Мелисанда. – А сейчас нам всем не мешало бы пойти спать. Вам, книги, тоже. Кыш, кыш на свои полки!

Поворчав, магические книги поднялись на ножки и стали взбираться по узеньким лесенкам к себе на полки. Там они опёрлись друг о друга, закрыли глаза и в следующее же мгновение наперебой захрапели. Даже для магических книг колдовство – тяжёлая работа.

– Как ты думаешь, Ламорак, – шепнула Мелисанда, – где нам будет удобнее – в конюшне или перед камином?

– Я предпочитаю конюшню, – тихонько ответил сэр Ламорак и зевнул. Для свиньи это выглядело довольно необычно.

Итак, Альберт и Игрэйн отвели своих родителей в конюшню. Приготовили им уютную постель из свежей соломы и оставили одних – с лошадьми, которые неодобрительно смотрели на своих новых соседей и обрели довольно глупый вид, когда свиньи заговорили между собой голосами сэра Ламорака и прекрасной Мелисанды.

Когда Игрэйн открыла глаза в свой двенадцатый день рождения, у неё на животе сидел Сизиф, он промяукал: «Поздравляю!» – и положил ей в изголовье дохлую рыбу.

– О, спасибо, Сизиф! – сонно пробормотала Игрэйн, хотя сочла подарок довольно мерзким.

– Не стоит благодарности, – промурлыкал кот. – Завтрак в магическом кабинете.

И умчался.

– Сейчас я наконец узнаю, – бормотала Игрэйн. – Сейчас, сейчас, сейчас… – От волнения она еле застегнула пуговицы на дурацком платье.

В дни рождения Игрэйн всегда надевала платье – ради праздника и потому что отцу нравилось каждый раз наколдовывать ей именинное платье. Ах, её отец! Игрэйн спросонок совсем забыла, что её родители теперь носили хвостики крендельком. «Завтра же добуду великаньи волосы», – подумала она. Но сначала нужно взглянуть на подарок. Какая удача, что он тоже не превратился в свинью! Именинные завтраки всегда проходили в магическом кабинете, потому что волшебным книгам тоже хотелось присутствовать при разворачивании подарка.

– С днём рож-де-ни-я! – наперебой закричали они, когда именинница открыла дверь в кабинет.

Игрэйн любила эти книги, несмотря на то что те слишком уж много воображали о своих магических способностях и настаивали на том, чтобы их протирали от пыли каждую среду и субботу. Они могли творить действительно чудесные вещи, правда, только с помощью опытных чародеев, которые доставали необходимые ингредиенты, могли расшифровать тайные записи на их страницах и сдали хотя бы седьмой чародейский экзамен. Говорят, сразу два двоюродных прадядюшки Игрэйн почти сто лет тому назад разлетелись на куски, когда полезли в эти книги, сдав всего лишь третий экзамен.

Альберт, как и всегда по особым случаям, надел золотую чародейскую мантию, а своим мышкам наколдовал красные крапинки на серую шёрстку. Сизиф хотя и поглядывал на них облизываясь, но, как всегда, из страха перед Альбертом не решился их тронуть. Родители Игрэйн повесили на свои свиные шеи цепи из сахарных сердец, а книги, сидя на полках, бросали вниз на Игрэйн бумажные цветы и весело напевали тонкими голосами:

– Спасибо! – пролепетала Игрэйн. – Большое спасибо, книги!

На ковре был накрыт чудесный именинный завтрак: торт, блины, вафли, колбаски и кошачий пирог для Сизифа.

– Мне очень жаль, сокровище моё, – сказал сэр Ламорак, подходя к дочери на розовых свинячьих ножках. – У свиней не получается сидеть на стульях. Мы с твоей мамой уже пробовали сегодня утром, но ничего не вышло. Поэтому завтрак в этом году состоится на ковре.

– Ах, это же так уютно! – сказала Игрэйн, садясь на корточки.

Альберт низко поклонился и вручил ей большой свёрток с подарком.

– Пожалуйста, сестрёнка. От папы, от мамы, от меня и от поющих книг.

Свёрток был довольно лёгким для своих размеров. Красная бумага благоухала розами, когда её разворачивали. Пока Игрэйн распаковывала подарок, родители в ожидании вытянули свои пятачки поверх её плеч, а чародейские книги наклонились так сильно, что одна даже упала с полки и угодила в кошачий пирог.

В свёртке были доспехи – прекрасные, посверкивающие серебром доспехи, со шлемом, на котором расправила свои крылья белая птица. Хвост птицы состоял из павлиньих перьев, и когда Игрэйн осторожно надела шлем на голову, её поразило, что весил он не больше этого хвоста. И все доспехи были такими лёгкими, будто сделаны из воздуха и света. А когда Игрэйн аккуратно влезла в них, металл сел на её тело как влитой.

– Ну как, тебе нравится? – спросила прекрасная Мелисанда, у которой в чёрной щетине застряло несколько соломинок после ночи, проведённой в конюшне.

– Доспехи чудесные! – с придыханием произнесла Игрэйн. – Очень-очень-очень!

Книги захихикали и захлопали друг с другом в ладушки.

– Представь себе, эти доспехи будут расти вместе с тобой, – сказал сэр Ламорак и почесал ухо задней ногой. Он уже очень ловко управлялся с этим. А ведь и дня не пробыл свиньёй.

– Да, – с удовлетворением подтвердил Альберт, – мы заколдовали их так, что они подойдут тебе, даже если ты когда-нибудь станешь большой и толстой.

Игрэйн гладила свои сияющие доспехи и улыбалась.

– И они непробиваемые, – гордо заявил отец. – Вообще ничем. Даже копья от них отскакивают. Они ещё и водонепроницаемые. По крайней мере, книги уверяют, что это так.

– Мы хотели придать им розовое сияние, – вздохнула Мелисанда и поморщила чёрный пятачок. – Нам это казалось очень милым. И я тогда сказала:

– …Засвиняйте, – сказал Альберт. – У мамы получилось «засвиняйте» вместо «засияйте». И случилось то, что случилось. Папа превратился в розовую свинью. Почему при этом она тоже стала свиньёй, да к тому же чёрной, а я не изменился, мы так до сих пор и не можем себе объяснить.