Иллюстратор С&К

Редактор Ольга Белозубова

© Ингрид Солвей, 2019

© С&К, иллюстрации, 2019

ISBN 978-5-4496-7023-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Любая история всегда с чего-нибудь начинается.

Детективная обычно начинается с загадки. Кто украл сахарную косточку из будки соседского Шарика? Чья кровь на пальцах сыщика Калле Блюмквиста? Куда пропало Кентервильское привидение?

Страшилки, пугалки и так называемые байки из склепов, как правило, берут начало с описания непогоды. Например: «Стояла вьюжная ночь. Северный ветер завывал голосами голодных гиен, вызывая у жителей окрестных деревень большие мурашки по коже и ужас».

А вот истории из жизни замечательных людей всегда, ну, или почти всегда зарождаются с мелочей. Больших и маленьких. И можете не сомневаться! Проверено!

В общем, дело было так…

У Тима появилась мелочь. Совсем небольшая, всего лишь одна монетка. Он нашёл её в пыли у порога своего дома. Мысли мальчика понеслись, опережая одна другую, сразу во все стороны. Справа виднелся киоск с мороженым, слева – магазин игрушек. Что находилось в третьем и в четвёртом направлениях, Тим не успел рассмотреть. Потому что из-за оградки, у которой он стоял и мечтал, донёсся плач.

На облезлом крыльце соседского двора сидела рыжая Аля. Заметив Тима, она заносчиво вскинула конопатый нос и с вызовом зыркнула на него.

Вот, мол, Тимка, смотри и завидуй!

А завидовать было чему.

Рядом с подружкой, запутавшись в ползунках и пелёнках, верещала живая кукла, сестра Али.

«Счастливая Аля! Теперь и ей есть с кем поиграть!» – вздохнул Тим.

От этих мыслей ему стало очень и очень грустно.

«А что, если и мне попросить сестру?..» – подумал он и помчался домой.

Выслушав сына, папа и мама довольно переглянулись.

– Отличная идея, сынок! Но на твою монетку трудно найти что-нибудь подходящее. Может, немного подождём и присмотрим на распродаже?

– Ладно, подождём! – согласился по-взрослому Тим.

Ждать Тиму пришлось недолго, и за всё это время он ни разу не усомнился в правильности своего капиталовложения. И когда торжественный день покупки настал, радость его не знала границ. Вместе с папой и бабушкой он пошёл на встречу с сестрой. Правда, в сам магазин их не пустили. Сказали, что у них там полный карантин, и допуск ограничен.

– Смотрите! – папа показал на одно из окон первого этажа.

Там Тим увидел маму и запрыгал, надеясь, что она заметит его. Мама, конечно же, сразу увидела любимого сыночка. Она улыбнулась и помахала в ответ. Затем приподняла на руках небольшой свёрток, из верхнего угла которого выглядывала смуглая рожица.

У сестры, как у бабушки и мамы, ресницы и брови оказались чёрные, как смоль, а у Тима и папы – белые, будто первый снег.

– Ого-го! Видно, в нашей малышке течёт индейская кровь! – воскликнул папа.

– Ин-дей… ка? – испугался Тим, не дослушав слова отца. – Я так и знал! Ну, разве можно что-нибудь приличное купить на распродаже?!

Первые годы Лена обожала Тима, можно сказать, без слов. И это неудивительно! Во-первых, сестра пока не умела говорить. А во-вторых, даже если бы и умела, то просто не смогла бы противостоять его огромной братской любви. Тим был таким милым, таким добрым, таким внимательным во всём!

– Помни, ты будущая защита и опора семьи! – говорил папа, вызывая сына на мужской разговор.

В такие торжественные минуты Тим становился очень серьёзным. На румяное круглое лицо неизвестно откуда наплывали тонкие морщинки, придавая толстым, как одуванчик, щекам выражение глубокой задумчивости. В носу наступал период оттепели. Чтобы не сконфузиться перед папой, Тим начинал усиленно шмыгать отсыревшим пятачком.

Но надолго торжественности ни у папы, ни у сына не хватало. После упоминания о нелёгком будущем папа обычно замолкал. Тим веселел и мустангом мчался на кухню, где вместе с мамой, бабушкой и сестрой мог беззаботно поболтать и подурачиться вволю.

– Помощник ты мой, – говорила мама, ласково взъерошивала лёгкие, словно лебединый пух, волосы сына. Тим от маминых слов впадал в приподнятое настроение и безропотно выносил все тяготы жизни.

– Ах! И что бы я делала без тебя, – вторила маме бабушка, хронически страдающая из-за потери очков, по обыкновению отсиживающихся на горбатой переносице.

Тим просто утопал в лучах ежедневной славы. Что ни говори, а желание помочь окружающим у него невозможно было отнять! Авторитет Тима рос, затмевая сиянием попытки младшей сестры показать себя с лучшей стороны. Что бы она ни делала, какие бы отважные шаги ни предпринимала, в ответ неслось лишь одно:

– Тим у нас самый-самый! А вот Леночке нашей ещё многому предстоит научиться!

Ну это же несправедливо!

Сложно сказать, что именно стало причиной: то ли древняя кровь предков индейцев взбунтовалась в девочке, то ли простая вредность, но характер Лены вдруг начал портиться.

Однажды, в один из солнечных дней, Лена проснулась и решила во что бы то ни стало сдвинуть брата с его звёздного пьедестала и самой занять почётное место. Правда, становиться такой же милой и послушной, как Тим, ей почему-то не хотелось. Вокруг и без того полно милых, смазливых и безмозглых девчонок. Да её просто тошнило при взгляде на них! Какой-то тайный голос нашёптывал Лене: «Делай всё наоборот!»

Хм… Почему бы не попробовать?

– Что случилось с твоим новым синим платьем и белыми носками? – воскликнула в тот же вечер бабушка, смазывая зелёнкой разбитые коленки Лены. – А туфли? Почему у тебя разные туфли?

– И так сойдёт! – небрежно отмахнулась Лена.

– Ты же девочка, а девочке следует ходить опрятной и чистой! – сказала бабушка.

– Да-да, мне просто некогда было утром искать правильные туфли.

– А рогатка? С каких пор девочки начали ходить с ними?

– С сегодняшнего дня! – ответила нахально Лена, чем удивила не только бабушку, но и себя саму.

– Ты случайно не заболела, деточка? – участливо спросила бабушка, делая вид, что не заметила грубости внучки. Осторожно коснулась лба девочки и с сомнением покачала головой. – Ничего не понимаю!

– А тут и понимать нечего! – Лена прикрыла ладошкой рот и победно испустила призывный клич индейцев Апачи: – У-yа-yа-yа! Смерть бледнолицым поганкам!

К «бледнолицым» относились все, кто был не с ней, и в первую очередь – старший брат Тим.

– Ба-а-атюшки, – испуганно перекрестилась бабушка, – и что из этой девочки вырастет? Это же просто наказание Божие!

С тех пор так и повелось. Мама называла Лену «Золотце моё», папе больше нравилась «Атаманша», а для бабушки она стала «Наказанием». Как только раздавался звон разбитой чашки или мяуканье кошки на соседней улице, бледнолицый брат Тим тут как тут:

– Ну что, Индейка? Признаешься сразу или как?

В ответ на это Лена обычно отвечала:

– Ты что, совсем того или…

Быть в ответе за что-то примечательное – ещё куда ни шло, но отвечать за неизвестно кем разбитые чашки и голосящих кошек? Нет уж, дудки!

Вечерами, лёжа в постели, Лена строила планы будущих козней. Она видела себя гордой амазонкой, мчащейся на вольном скакуне. Вот летит, со свистом рассекая воздух, брошенное Леной двойное лассо и опускается на упитанную шею убегающего Тима. Теперь пленённому брату предстоит стоять на коленях и плакать, моля о пощаде.