— Ты забыл самого себя, Т’Чалла, сын Т’Чаки. — Баки ловко поднырнул под лезвиями копий, развернулся, выхватывая одно копьё и сразу же выбивая другое у второго стражника. Т’Чалла даже не шевельнулся, продолжая сидеть на троне. — Я напомню тебе. Я требую поединок Правды! Пусть Баст и Сехмет рассудят, или великий король испугается вызова Белого Волка? — Баки говорил подчеркнуто на вакандском.

Он понимал, что если Т’Чалла захочет, то прикажет его убить прямо сейчас, но была надежда, что в Некрополисе тоже чтут традиции, возможно, даже более тщательно.

— Достаточно. Чёрная Пантера принимает вызов самоназванного Белого Волка, — ответил Т’Чалла, тяжело посмотрев на Баки. Его глаза загорелись злостью в ответ на дерзость. — У тебя была моя милость на быструю смерть, но ты сам наказал себя. — Он обратился к старейшинам: — На рассвете состоится поединок. Привести всех остальных и казнить после его смерти от моих рук. А сейчас — увести безумца в комнату ожидания и дать ему всё необходимое. Мы чтим свои традиции.

— Благодарю, Т’Чалла. — Баки намеренно сказал это без почтения и получил ожидаемый взгляд с молчаливым обещанием убить его.

В отведенной ему комнате Баки нашел себе простую белую маску волка без ритуальных рисунков. Из оружия он попросил вернуть ему нож и остаток ночи отсыпался, зная, что силы ему понадобятся. Т’Чалла очень опасный противник, но Баки не собирается позволять ему убить себя. Во что бы то ни стало он должен завтра достучаться до него и напомнить то, о чём просил его когда-то прежний Т’Чалла после проваленной попытки его двоюродного брата совершить революцию в Ваканде.

Утром за ним пришли две воительницы из Дора Милаж и отвели на место поединка. Почти у самого края пропасти топтались все его друзья, а напротив них стояли воины с нацеленными копьями. Т’Чалла ждал, стоя в воде.

— Готов ли назвавший себя Белым Волком доказать в поединке правдивость своих слов или будет просить о милости — о быстрой смерти? — спросил один из старейшин.

— Я готов к бою. Я бросаю вызов Чёрной Пантере, — ответил Баки, скидывая куртку и доставая нож.

— Вы все сегодня умрете, — холодно бросил Т’Чалла.

— Эй! Одну секунду! Я требую разбирательства, да что у вас за порядки такие? Ай, хватит в меня копьём своим тыкать! — возмутился Квилл, вынужденно делая шаг назад и балансируя едва ли не на краю.

Сигнал к бою был дан, собравшиеся начали свои песнопения, наблюдая за схваткой.

— Мало кто мог бы похвастаться, что видел воочию ритуальный вакандский бой, — сказал Стрэндж с таким видом, словно он турист, а не возможный смертник.

— Зрелище занимательное, несомненно, если не считать одного досадного факта: если ваш друг проиграет, то нас всех убьют, — язвительно отозвался Пим.

— К чему этот пессимизм? — невозмутимо спросил маг.

— Всё полагаетесь на свои тонкие материи и смотрите на всё свысока? Что-то не помогла магия.

— Всё упрощать — верный путь к зашоренности и упадку, а для ученого это путь к собственной аннигиляции. В лучшем случае.

— Прерву этот увлекательный спор, пока вы не сделали всю работу за них, — вздохнула Джанет, вставая между ними. — К тому же всегда есть шанс. — Она посмотрела на мужа, но тот промолчал.

— Я есть Грут! — воинственно вскричал Грут.

— Давай, Многоимённый! — поддержал Дракс, а потом повернулся к Питеру: — Он не говорил мне, что он ещё и Белый Волк.

— Забыл, наверное, — пробормотал Питер, мысленно делая пометку предупредить Баки, что у Дракса новый повод засыпать его вопросами. Если они все выживут. Если можно умереть в мире Душ. Как жаль, что он не успел спросить у Стрэнджа, хотя вряд ли бы маг ответил; он ничего им толком не говорил и продолжал что-то скрывать.

Баки сохранял хладнокровие, выжидая момент. Они успели обменяться опасными ударами, отделавшись малой кровью, но игнорировать разодранный бок было непросто, правда, и самому Т’Чалле было не легче: он припадал на левую ногу после того, как Баки чуть не вышиб ему коленную чашечку.

— Т’Чалла, вспомни себя. — Баки, готовясь к решающему броску, сбросил маску волка. — Я знаю, что это такое. Ты сможешь. Ты не один. Мы все — твои друзья.

— Заткнись и бейся, — глухо сказал Т’Чалла, атакуя, и теперь на спине Баки красовались глубокие кровоточащие порезы от когтей.

— Как скажешь, — выдохнул Баки, перехватил его руку своей правой и одним движением вывернул её под другим углом до хруста, а левую сжал в кулак, нанося удары — в лицо, в солнечное сплетение, снова в лицо, удерживая противника за покалеченную руку, оттесняя Т’Чаллу к краю пропасти.

Т’Чалла сплюнул кровь и почти слепо ударил согнутым коленом, попав по искалеченному боку Баки, который в ответ ударил еще раз вибраниумовым кулаком в его лицо, после чего оба упали в воду почти у пропасти, вцепившись друг в друга намертво.

Вокруг что-то кричали, голоса сливались в причудливую какофонию, но Баки уже не обращал ни на что внимания. Кровь заливала ему глаза, и он, чувствуя боль по всему телу, откатился в сторону, едва успев сказать Т’Чалле то, что могло бы напомнить ему, кто он. Осталось надеяться, что ему удалось достучаться.

Т’Чалла медленно поднялся на ноги, ладонью стёр кровь с лица и оглянулся, неверяще озираясь, после чего повернулся к лежащему Баки. Вода рядом с ним окрашивалась в розоватый цвет от крови.

Т’Чалла молча протянул ему руку.

========== В путь ==========

— Хотелось бы знать, что ты ему сказал. — Сэм сидел около кровати. — Выглядишь как жертва росомахи.

— Спасибо на добром слове, — усмехнулся Баки. — Лучше помоги мне подняться.

— Ты несколько часов назад дрался с Т’Чаллой, а сейчас вздумал встать?

— А у меня есть выбор? — ответил Баки, чуть морщась из-за ран. Регенерация началась недавно. Ему хотелось верить, что он больше никогда не будет драться с Т’Чаллой.

— А всё-таки, что ты ему сказал?

— Перебьёшься, Уилсон.

— Ладно-ладно, мистер Барнс.

— Пошёл ты.

Вяло препираясь, Сэм довел Баки до зала совета. Стоило Т’Чалле прийти в себя, как Некрополис стал меняться практически на глазах, становясь всё больше похожим на Ваканду, а не на мрачное королевство.

— Он не настоящий. Это не Некрополис, — пояснял Т’Чалла. — Однако я не обладаю силой, как у Алой Ведьмы, чтобы менять его, поэтому не понимаю, почему он был таким?

— У тебя, как у Чёрной Пантеры, особая связь с предками, — ответил Стрэндж. — Мир Душ может сам создавать подобие того, что увидит заключённый здесь, или помочь создать искажённую иллюзию. Он же вскрывает наши потаённые страхи или сталкивает лицом к лицу с ними. До определённой степени, но она во власти того, кто владеет Камнем Души. Всё направлено на то, чтобы мы не выбрались любыми способами.

— В чём смысл держать нас здесь? — спросил Баки.

— Баланс. Таносу нужен баланс. — Маг скрестил руки на груди.

— Я есть Грут.

— Вот именно, он просто псих, как мой отец, — раздражённо сказал Квилл. — Слушайте, нам надо выбираться. Гамора где-то здесь. Забираем её и валим отсюда.

— К слову о «Милано», — вмешался Пим. — Предлагаю воспользоваться квантовым измерением. Здесь всё необходимое для создания прохода, а «Милано» можно использовать как транспорт.

— Попрошу не трогать мою детку, — нахмурился Квилл. — Она и так многое пережила. Вас всех, например, уж не в обиду будет сказано.

— Сейчас не до споров, Звёздный Летун, — отмахнулся Пим.

— Звёздный Лорд! — поправил Квилл, глядя с неодобрением. — Прежде чем тронете мой корабль, советую подумать, что сделает один психованный енот, когда увидит, во что вы его превратили.

— Квилл, но настоящий «Милано» не здесь. Тот, что здесь, существует благодаря тебе, — попытался урезонить его Сэм.

— Допустим. Но как же Гамора? Я взял вас всех не для того, чтобы бросить её. Или всем плевать?

— Я найду её, — неожиданно для всех сказал Стрэндж.

— Ты? Обещаешь? Знаете, мистер маг, вы тоже много темнили. Я облажался на Титане, согласен, но зачем было отдавать Камень Времени? — Квилл требовательно смотрел на мага в ожидании объяснений.