Вейл, красиво уложенный в гроб, мирно спит, а грани хрусталя играют в солнечных лучах очень весело, по-праздничному.

– А-а-а! – фыркаю я. – Всего-то! – и снова падаю на диван.

– Всего-то! – повторяет Дамиан, на цыпочках обходя гроб. Ха, он что, правда боится, что Вейл проснется? – Как ты это сделала?

– Если б я знала…

Да, я боялась реакции ниммерийцев. Ну, вроде как их принц теперь не знай сколько проспит, и все такое. О будущем надо думать – кто ж править будет? В Сиерне, по словам Ромиона, подобная ситуация привела бы к катастрофе.

Так вот, это в Сиерне. Я говорила, что здешние королевства похожи как две капли воды? Ничего подобного!

Ниммерийцы сказали: «Е-ху-у-у!» Ниммерийцы сказали: «Наконец-то наши дочери в безопасности!» Ниммерийцы сказали: «Уважаемая фея, ты наша спасительница, как нам тебя отблагодарить?»

А потом долго гнались за мной по всему дворцу с цветами, плакатами «Прекрасной избавительнице» и венками, пока я не забилась в какой-то чулан, где меня нашел Дамиан. Успокоил, принес чашку горячего шоколада, пять раз сказал, что еще не все потеряно и «да, твоя матушка хотела не этого, но мы еще все исправим». Он же дал совет изучить странное зеркало, потому что оно совершенно точно связано с проклятием.

Так что мы до вечера запираемся в спальне Вейла – это несложно, там все равно, кроме спящих в гробах, никого сейчас нет. И изучаем зеркало. Точнее, изучает Дамиан, а я пытаюсь не мешать, но то и дело спрашиваю: «Ну как? Ну что? Что-нибудь изменилось?» Дамиан молча становится на колени, принимается что-то чертить на полу (Вейл ведь уже не будет против). Потом мрачно затирает нарисованное носком сапога, и все повторяется заново: изучение, мои вопросы, рисунки…

К вечеру мы так ничего и не узнаем.

К полуночи мы молча сидим рядышком на диване, депрессивно глотаем горячий шоколад и смотрим на зеркало.

– А может, ну его? – говорю я наконец.

– Виола, а как же твоя мать?.. – говорит Дамиан, но я слышу в его голосе надежду.

– Да ладно, как-нибудь договоримся. Ну какая из меня фея?

– На самом деле… – Тут Дамиан замолкает и снова смотрит на зеркало. – Постой-ка…

И, вручив мне свою кружку, снова подходит к зеркалу.

– Ну и кто всех прекраснее?

Зеркало молчит. То есть ничего не показывает.

Дамиан прищуривается.

– Кто?

Молчание.

– А ну говори!..

Молчание.

Дамиан поворачивается ко мне:

– Виола, закрой уши.

– Что? Зачем?

– Пожалуйста.

– Ладно. – Я закрываю и… Ну, просто потому, что времени проходит довольно много, я их чуть приоткрываю. Ну, уши.

Ха, а я-то думала, Дамиан колдует… А он ругается. Зато как!..

Надо взять у него парочку уроков – специально для одноклассников. Или для папиных друзей. Их сыновья, когда напьются, тоже такую ахинею несут… Так вот, буду своей в их компании.

Тут зеркало мигает и показывает – красивого, просто сногсшибательного мужчину, очень похожего на Вейла, только вовсе не эльфа, как я думала. Эльфы же длинноухие, тонкокостные, а не… Хм, тут мускулатурой бог не обделил, нет… И харизмой наверняка – она во взгляде прямо большими буквами написана. Такого на улице увидишь – сама штабелем упадешь. Невольно. Ну а вдруг споткнется?

– Я так и знал, – бормочет Дамиан. Потом протягивает руку, и та проходит в зеркало, как сквозь туман.

На руке Дамиан не останавливается – он весь подается вперед, делает шаг…

– Постой! – Я вскакиваю с дивана. – Ты куда?

Дамиан оборачивается и взглядом пытается пригвоздить меня к месту, при этом становясь неприятно похожим на своего брата.

– Виола, останься, пожалуйста. Я сам разберусь.

В такие моменты очень жалеешь, что у тебя под рукой нет сковородки. Или хотя бы скалки. На худой конец подсвечника.

– Дамиан, вернись и объясни, – пытаясь хотя бы казаться спокойной, прошу я. А потом вежливо добавляю: – Пожалуйста.

Дамиан улыбается мне ободряюще и кивает:

– Обязательно. Когда я вернусь, я все объясню.

– Дамиан, но это же мое задание!..

– Девушке там не место, Виола, – и шагает в зеркало.

Минуту я сама себе напоминаю выброшенную на берег рыбу. Знаете, она кроме как рот разевает, еще хвостом по песку бьет. Я тоже бью – все, что бьется у Вейла в спальне (не очень много на самом деле). И только добравшись до гробов, вспоминаю, когда в моей жизни была такая же ситуация.

Очевидно, братья похожи сильнее, чем им кажется. Замашки «ты – женщина, сиди в башне» у них совершенно одинаковые.

Ну ладно. Ладно же. Прошлый раз я выпрыгнула из башни, и ничем хорошим это не кончилось. Теперь будет умнее.

Я подбегаю к зеркалу и бьюсь об него лбом. Зеркалу хоть бы хны, мне – больно.

– Ну хорошо, – вглядываюсь в туманную даль стекла. – Сим-сим, откройся.

Ничего не меняется.

– Ну пожалуйста, дай пройти! – меняю тактику я.

Ничего не происходит.

Я поднимаю на уровень глаз руку с браслетом Дамиана и прошу:

– Помоги!

Никаких изменений.

Тогда я зло поворачиваюсь к зеркалу и на-гора выдаю кое-что из недавних эпитетов Дамиана.

Угу, и вы уже решили, что помогло? Так вот нет.

Полчаса спустя, уставшая, расстроенная, я сажусь на диван, оглядываю взглядом комнату в поисках чего-нибудь тяжелого и передразниваю:

– «Вернусь – объясню!» Я ему вернусь!.. Пусть только сунется… А вот если бы ты меня к нему пустило, – это я зеркалу, – я бы показала уже сейчас!

Тут зеркало мигает, мерцает, стекло пропадает – вместо него колеблется белая дымка вроде тумана.

В нарушение всех правил осторожности и сказочной БЖД я бросаюсь в эту дымку – и только на периферии сознания проносится мысль: «А вдруг этот туман ядовит?» Но уже поздно.

И он не ядовит.

Наверное.

Ну, пока мне вроде не плохо. Если только топчущийся перед воротами готичного замка Дамиан мне не мерещится.

Темное-синее небо, на нем громадная луна, которую даже облака, подгоняемые ветром, надолго не заслоняют. Но тени на землю бросают, и в этих тенях замок кажется еще более зловещим: такие в фильмах обычно принадлежат вампирам. Переброшенный через ров дощатый мост скрипит под ногами – и это несмотря на то, что я иду на цыпочках, потому что снова оделась, а точнее, обулась не по сезону. Если быть совсем точной, то туфли я потеряла в спальне Вейла еще вчера, что во дворце проблемой не было: там ковры и паркет. А здесь скользкие, холодные, все в занозах доски. Еще и скрипят.

А Дамиан и не слышит. Сидит себе у ворот перед каменной горгульей в позе мыслителя и выглядит очень задумчивым и очень несчастным. А так ему и надо – будет знать, как девушек в башнях запирать!

И если я подойду ближе и позову, он меня заметит и отправит назад – понимаю я. Поэтому так же на цыпочках, но уже по каменной плитке (холодная!) я сдаю влево и еще влево, к крепостной стене, прячусь в ее тени и крадусь дальше. Метров через сто понимаю, что так просто обогну замок по кругу и вернусь к Дамиану, а так как идей – что делать дальше? – у меня никаких, придется, видимо, возвращаться к зеркалу. Это унизительно – самой лезть в свою клетку, точнее, башню. Может, все-таки попытаться договориться с Дамианом? Но это тоже унизительно – договариваться с человеком, который тебя в башне бросил и на которого ты обижена, а он еще не попросил прощения…

– Добро пожаловать на мрачный бал всех злобных, пугающих и ужаснейших злодеев, – скрипит вдруг чей-то голос, и я, вздрогнув, поднимаю голову.

И встречаюсь взглядом с горгульей – ровно такой, рядом с которой сидит у ворот, задумавшись, Дамиан.

– Предъявите ваше приглашение, – скрипит горгулья.

– Э-э-э… – Бал? Приглашение? Злодеев?! Придя в себя, я повторяю: – Приглашение? Я его… м-м-м… дома забыла.

Вот оно! Если появился злодей, значит, сказка продолжается – и есть возможность снять проклятие с Вейла и десятка спящих в гробах девушек. А не вернуться к маме с пустыми руками.

Горгулья не мигая – да и странно, если бы она мигала, она же каменная, – смотрит на меня и совершенно точно не одобряет.