– Значит, смотри, – принялась инструктировать Зоя. – После произнесения заклятия ты берешь прядь волос и бросаешь ее в воду. Если она утонет, значит скорее всего тот, кому принадлежала эта вещь, мертв. А если жив, то она должна остаться на поверхности. Причем на поверхности останется любой предмет, даже если он сделан из чугуна…

– А зачем тогда еще огонь? – с сомнением спросила Мэдлин. – Если от одной воды все понятно?

– Не перебивай, пожалуйста! – нахмурилась ее подруга. – Огонь дает стопроцентное подтверждение! – она принялась зачитывать вслух из книги, которую держала на коленях. – Если предмет опустился на дно, это означает, что человек владевший им погиб. Для подтверждения данной информации возьмите искомый предмет и поднесите его к магическому пламени. Если он сгорит полностью и без остатка, значит сомнений в том, что этот маг умер, быть не может. Так как смерть означает уничтожение и пламя уничтожило эту вещь. Если же предмет остался на поверхности, значит скорее всего его владелец жив. Тогда при соприкосновении с магическим огнем вещь останется невредимой и не сгорит. Это будет означать победу жизни и являться абсолютным подтверждением того, что данный человек не попал в царство мертвых.

– Вроде бы понятно, – вздохнула Мэдлин, внимательно выслушав.

Она произнесла заклятие и застыла в нерешительности, сжимая в ладони перевязанную черной ниткой прядь волос Джереми. Девушка никак не могла собраться с силами и бросить ее в воду.

В какой-то степени неизвестность имеет свои плюсы. Она позволяет надеяться на лучшее и пребывать в иллюзиях.

Зоя толкнула Мдлин локтем, давая понять, что пора бы действовать. Говорить вслух она не решалась, так как заклятие было уже произнесено и требовалось соблюдать тишину. Девушка тяжело вздохнула и разжала ладонь.

Прядь волос упала в воду, на секунду, будто замешкавшись, замерла на поверхности, а затем решительно пошла на дно. Словно это были и не волосы вовсе, а тяжелый камень.

Сердце Мэдлин замерло, она почувствовала подступающую волну горечи и тоски. Похоже, ее страшные опасения подтвердились и Джереми все-таки мертв.

Машинально, просто чтобы закончить обряд, девушка достала прядь волос из воды, на ощупь та оставалась абсолютно сухой, и поднесла к горевшей алым пламенем свече. Мэдлин рассчитывала на то, что волосы загорятся в ее руках. Но не тут-то было. Несмотря на то, что на ощупь прядь не была мокрой, огонь не касался ее.

Отчаявшись поджечь локон, девушка бросила его прямо в эпицентр пламени. Но происходило что-то абсолютно невероятное. Огонь горел, но проходил сквозь прядку, оставляя ее саму нетронутой.

– Что-то значит? – озадаченно произнесла Зоя.

– Это надо бы у тебя спросить. Ты же нашла этот обряд, – откликнулась Мэдлин, она так же не могла ничего понять.

– Но это абсолютно противоречивый результат! Получается, что он одновременно и жив, и мертв, но такого ведь не может быть! – недоуменно воскликнула Зоя.

– Это означает просто, что этот обряд полная ерунда! – раздраженно ответила девушка, с помощью заклятия заставляя пламя погаснуть и беря в руку прядь волос Джереми, которая даже не нагрелась.

Мэдлин раздражало то, что она не только не продвинулась в решении своего вопроса, но наоборот еще больше запуталась.

– Такого просто не может быть, – запротестовала ее коллега. – Ты же знаешь, что все книги, хранящиеся в нашей библиотеке, проверены. Никто не стал бы столетия держать в стенах такого института книгу, в которой описан неверный ритуал! К тому же я видела в ней и вполне знакомые мне и тебе обряды!

– Однако факт остается фактом! Что же это тогда по-твоему значит?

– Не знаю…Может быть он находится между жизнь и смертью? И магия просто не может определить, какой вариант правильный? – неуверенно предположила Зоя.

– Как это между жизнью и смертью? В сгоревшей машине нашли обгоревший труп! Он никак уже не сможет ожить! – гневно произнесла Мэдлин, ее волосы заблестели в полумраке комнаты ярким оранжевым светом, готовясь превратиться в языки пламени.

– Значит, это был не Джереми, – совсем растерявшись, заявила Зоя.

– А где же он сам?

Девушка в ответ лишь пожала плечами, словно желая сказать, что лично она не несет ответственности за противоречивые результаты обряда.

– Постой, а если он в коме? Это считается между жизнью и смертью? – неожиданно сообразила Мэдлин.

– Может быть, – кивнула Зоя. – Но ты же не думаешь теперь отправиться его искать?

– Не знаю, – честно ответила девушка.

Она и правда не представляла, как ей лучше поступить в подобной ситуации. Может быть, Джереми действительно нуждается в помощи, но как Мэдлин его отыщет? Молодой человек мог находиться где угодно, даже не в этом мире. Да и гоняться за призрачной надеждой тоже как-то странно. Ведь Джереми мог действительно погибнуть, а обряд оказаться ложным.

– Ой, а где это ты так поранилась? – неожиданно поинтересовалась Зоя.

Для проведения ритуала Мэдлин закатила рукава платья, и ее подруга увидела глубокую длинную царапину на предплечье.

– Сама не знаю, наверное, зацепилась за что-то, – ответила девушка, разглядывая странный порез.

– А выглядит так, будто на тебя напал какой-то зверь, – с интересом предположила Зоя.

– Какой еще зверь? Что за чушь? Откуда у нас в институте животные? – раздраженно отреагировала Мэдлин.

Зоя снова пожала плечами и вскоре оставила подругу одну, поняв, что ничего интересного больше происходить не будет, а расстроенная из-за противоречивых результатов обряда Мэдлин станет на нее срываться.

Оказавшись в одиночестве, девушка задумчиво разглядывала глубокую царапину на своем предплечье, и ей становилось тревожно. Рана появилась после того, как на нее напало странное существо в пустыне. Но разве это было не во сне?

Несмотря на то, что Мэдлин была колдуньей и верила во многие необычные вещи, она понимала, что существует чёткая граница между царством Морфея и реальным миром. И сны рождаются и остаются в ее голове. Если только это был не сон, а реальное перемещение в другое место. Но как такое может быть?

Существуют стандартные заклятия телепортации, позволяющие переноситься на очень далекие расстояния, но они работают совершенно по-другому. И чтобы без использования заклинания переместиться так далеко, нужно было быть прямо-таки уникальным и очень сильным магом. Правда Мэдлин слышала о подобных случаях. Но разве она способна на такое?

С другой стороны, после возвращения из Междумирья она сама в какой-то степени сделалась уникальной колдуньей. Однако, насколько ей было известно, при перемещении волшебник сам определяет место, в котором хотел бы оказаться. А Мэдлин совершенно не планировала переноситься в пустыню к ее неизвестным обитателям. К тому же девушка даже примерно не могла себе представить, где это может находиться. А для перемещения маг должен четко представлять место, в которое ему необходимо попасть.

В комнате Мэдлин стало совсем темно. Она так задумалась, что сидела, не включая свет. Очнувшись от своих размышлений, девушка взглянула на часы и поняла, что уже очень поздно, а ей завтра рано вставать, чтобы вести занятия. Она вздохнула, провела рукой над столом, уничтожая незримые следы вечернего колдовства, и отправилась спать.

В эту ночь кошмары Мэдлин не мучали. Она больше не видела ни пустыню, ни ее странных обитателей. Девушке снилось что-то нейтральное и незапоминающееся, и Мэдлин была этому несказанно рада. Проснулась же она от какого-то странного чувства, будто находится в комнате не одна, и на нее кто-то смотрит. Маги всегда хорошо ощущают присутствие рядом с собой чужой ауры.

Мэдлин нехотя открыла глаза, окончательно просыпаясь, и повернув голову, в ужасе увидела, стоявшую в углу комнаты черную высокую фигуру. Девушка ощутила магическую энергию, исходящую от незнакомца, она была какой-то чужеродной и пугающей. В голове у Мэдлин пронеслись все возможные варианты развития событий. Она в панике вспоминала известные ей боевые заклятия, как вдруг черная тень быстро приблизилась к ней. Девушка закричала от страха.