– О, ну, не знаю. Может на троллей поохочусь.

– Малышка, ты что, не в духе? Держи пончик. – Он протянул мне сладость, и я шлепнула его по руке. Пончик выпал и покатился по столу.

– Перестаньте играть с едой. – Вмешался Римус. – Как дети малые.

Я отвернулась и собиралась уже выйти из-за стола, но тут настало время почты, и мне пришлось ждать, пока совы выполнят свои обязанности. Римус получил газету, развернул ее и погрузился в чтение. Обычно я заглядывала к нему, и мы читали вместе, но сейчас не решилась вторгаться в его личное пространство – хватит с меня и того, что он сидит рядом. Внезапно большая черная сова приземлилась напротив меня и протянула лапку, к которой была привязана маленькая коробочка. Я уже знала эту сову, а потому непонимающе уставилась на Блэка – тот хитро улыбался: – Ну же. Она не любит ждать. Я отвязала посылку и отпустила птицу. Сверху была прикреплена записка, развернув которую, прочла: «сначала увеличь».

– Это шутка? На меня оттуда выскочит клоун?

– Поверь мне, малышка-Мэри, если бы я хотел тебя разыграть, то сделал бы это куда оригинальнее. – Хмыкнул Сириус.

Краем глаза я заметила, что почти весь стол наблюдает за мной. Медленно достав палочку, взмахнула ей, и коробка увеличилась, заняв большую часть стола. Я разорвала упаковку и ахнула – внутри была новая, отполированная черная гитара! Сириус встал, кашлянул и провозгласил так, чтобы весь стол Гриффиндора его слышал:

– Хоть мы и не можем быть вместе, Мэри, но я надеюсь, что мы останемся друзьями. И это мой примирительный подарок.

– Но у меня нет ничего взамен… – Я стушевалась.

– Будет достаточно твоего слова. – Сириус протянул руку, и я пожала его ладонь.

Опустившись на место, огляделась – вокруг студенты, казалось, занимались своими делами, но перешептывались, обсуждая увиденное. Марлин тоже смотрела в сторону, но Роб демонстративно игнорировал ее и услышанное.

– Не вышло. – Выдохнула я.

– Да, знаю, слабая попытка… Но гитара тебе все равно была нужна. Не можешь же ты вечно брать мою. – Улыбнулся Блэк.

– Спасибо. Пойду, опробую. – Выйдя из-за стола, всей компанией направились на поляну у Озера.

Я настроила инструмент и даже сыграла несколько песен, когда Сириус подошел ко мне:

– Пойдем, нужна твоя помощь.

– Но я не хочу уходить. – Я сидела, опираясь на дерево и касалась плечом плеча Римуса. Он не отстранялся, и мне было приятно ощущать его тепло.

– Мне правда нужно тебя кое-о-чем попросить.

– Почему не сделать это здесь? – Упорствовала я.

– Потому что это тайна.

– Ладно. – Уже поднимаясь, случайно коснулась руки Римуса, и он поднял на меня взгляд, улыбнувшись.

Сердце сжалось и затрепетало – я улыбнулась в ответ, но в ту же секунду Сириус утащил меня в замок.

– Пока занятия не начались, нам нужно в музыкальную гостиную.

– Чем тебе на улице-то не нравилось? Играли бы там!

– Я написал песню. И хочу спеть ее в эту субботу. В Хогсмиде.

– Так, а я тут причем?

– Хочу, чтобы ты тоже ее пела со мной.

– А твоя девушка не заревнует?

– Она еще не моя девушка. Но это только пока...

– С чего ты тогда взял, что она даст тебе шанс?

– Потому что эта песня для нее, и потому что я влюблен в нее… По мне что, не видно?

– Нууу, вообще-то не очень, Сириус. Кто она?

– Тайная любовь потому и зовется тайной, что о ней никто не знает, – он щелкнул меня по носу, – малышка-Мэри.

– Ладно, – сдалась я, – что я должна делать?

Nicole Cross – All Of Me

Мы провели в музыкальной гостиной целый день, прерываясь лишь на занятия и обед – там к нашему столу вновь подошла Анна с посланием для меня от Дамблдора. Однако, Римус уже не был с ней так приветлив, но девушка не сдавалась и о чем-то с ним все же договорилась. Я не слушала – в письме Дамблдор сообщал, что сегодня готов попробовать новый, более опасный метод, и, если я не согласна – могу не приходить. Рассуждая о том, стоит ли рисковать ради памяти, упустила нить разговора Рема и Анны.

Вернувшись вечером в гостиную, я устроилась в кресле и взяла в руки гитару – она вкусно пахла деревом и лаком. Перебирая струны, я заметила, что в кресле напротив разместился Римус, а на диване устроился Питер – он доделывал домашнюю по зельям. Я же свою пока отложила – уж больно велик был соблазн насладиться новеньким музыкальным инструментом. Люпин читал, иногда поднимая на меня взгляд – мы так и не поговорили, и мне не терпелось узнать правду, но теперь я и понятия не имела как вывести его на откровенный разговор. Я несколько раз сыграла песню, которую написал Сириус, напевая себе под нос, а затем начала петь другую – ту, что подобрала сама. Не знаю, откуда я знала ее, но слова всплывали сами, а музыка словно струилась. Вокруг меня собралась почти вся гостиная – даже Римус оторвался от книги и слушал, а я не смотрела ни на кого вокруг, наслаждаясь мелодией. Как только песня закончилась – послышались хлопки и просьбы продолжить и, когда, я уже собиралась начать играть следующую, а студенты пододвигали стулья и пуфики, чтобы рассесться возле меня, Люпин вдруг поинтересовался у Питера – который час.

– Без десяти семь, а что?

– Сколько? – Я отложила гитару.

– Почти семь, Мэри. – Петтигрю непонимающе переводил взгляд с меня на Люпина. – Да что такое-то?

– Извините, но мне пора.

Послышались разочарованные вздохи и возгласы.

– Простите, но я правда опаздываю. – Я отложила гитару и достала свою сумку из-под кресла, заметив, что Римус тоже встал. Сердце подпрыгнуло – он пойдет провожать меня! Снова!

– Ну и концерт же ты устроила! Когда станешь знаменитой на весь мир певицей, не забудь отдать мне половину гонорара, как человеку, открывшему твой талант. – Сириус обхватил меня за шею. – А куда это ты собралась?

– Мне нужно к директору.

– Я тебя провожу.

– Не стоит, Сириус.

– Ты что, не помнишь, что случилось в прошлый раз? – Гневно зашептал мне на ухо Блэк.

– Говорю тебе – не надо! – Также гневно зашептала я в ответ.

– Это не обсуждается, давай-давай. – Он подтолкнул меня к проему.

Я обернулась и заметила, как Римус уходит в свою комнату и чуть не зарычала на Блэка. Как только мы покинули гостиную, я шлепнула его по руке.

– Эй, это еще за что?

– За то, что не понимаешь намеков!

– Да что я сделал-то? Хочешь, как лучше, беспокоишься…

Почти вся дорога до кабинета директора ушла на то, чтобы объяснить Сириусу его прокол.

– Ладно, извини. Ну, не заметил. Поговорите еще. А зачем тебе к директору?

– По делам. – Я подошла к горгулье и назвала пароль.

– Я подожду здесь. – Крикнул мне вслед Сириус.

Открывая дверь в кабинет Дамблдора я с опозданием подумала, что так и не приняла решения – готова ли идти на риск ради своей памяти?

– О, мисс Стюарт, рад, что вы пришли! Сегодня мистер Люпин не провожает вас?

– Его временно заменяет Сириус… мистер Блэк, сэр… профессор. – Откуда Дамблдору это известно?

– Ох, молодость… уверен, они оба очень достойные молодые люди…

Я покраснела, и директор прекратил свои рассуждения.

– Простите, директор. Могу я задать вам вопрос?

– Конечно, мисс Стюарт. Вы что-то вспомнили?

– Я так не думаю… но что-то определенно происходит с моей памятью.

Рассказав директору о своих ощущениях и случаях с кровотечениями из носа, стала ждать объяснений. Дамблдор несколько минут в задумчивости ходил по комнате и, наконец, произнес:

– Мне очень жаль, мисс Стюарт, но я никогда не слышал ни о чем подобном. Также, как и вы, я могу лишь строить теории и догадки. Но вам определенно не стоит игнорировать эти, как вы их называете, ощущения. Лучше всего будет завести отдельную тетрадь и записывать туда все случаи, которые происходили с вами и которые вы можете идентифицировать, как отголоски воспоминаний.

– Профессор, есть еще кое-что. Сегодня мне приснился сон. Париж. Парень и девушка. Лица их рассмотреть не удалось, но парня зовут Крис, и он подарил цветы девушке, взобравшись по запасной лестнице на балкон. – Я тоже встала и зашагала по кабинету. – Отчего-то я уверена, что знаю их.