Это действительно было главной причиной. Но также верными были и мрачные рассуждения Медраша об общей картине, которые задели нужные струны в дворфе.

Возможно ли, что паладин был прав? Может есть общая причина у всех несчастий, что поразили королевства вокруг моря Аламбера? Если так, тогда в интересах Братства это понять. И, возможно, если Кхорин задержится с Медрашем и Баласаром и узнает больше о проблемах Тимантера, то у него появятся определенные представления.

Хотя вряд ли. Но, так или иначе, стоило провести здесь еще десять или двадцать дней на всякий случай.

Судя по ледяным прикосновениям и тому, что у них не было проблем с передвижением в темноте, Джесри сделала вывод, что похитители, держащие ее за предплечья и направлявшие, были вампирами. Как только она это поняла, их прикосновения показались ей еще более отталкивающими, но все, что она могла сделать — собраться и терпеть это, пока они шли дальше. Вампиры сняли оковы, подавлявшие ее магию, но было маловероятно, что ее силы помогут ей, когда она ничего не видит, а двое этих существ держат ее.

— Ты все еще в порядке, Лютик? — спросил Гаэдинн откуда-то сзади нее. Несмотря на их тяжелое положение, его тон уже не был печальным и нежным, как это было до прихода вампиров. Теперь голос звучал беспечно, как обычно.

— Все хорошо, — ответила она.

Впереди появился свет, вырвав из мрака пространство туннеля, по которому они шли. Волшебница отметила, что освещение было магическим, серебристым и мягким, но после проведенного времени в темноте ей пришлось прищуриться, будто это было летнее солнце.

Когда ее глаза приспособились, бледные тощие охранники провели ее и Гаэдинна в широкую пещеру с высоким потолком, где сияющие белые шары парили в воздухе и медленно дрейфовали с места на место. Их сияние открыло взору сокровища под ними. Золотые и серебряные монеты наполняли открытые сундуки или же просто лежали кучками и горками на полу. Изумруды, бриллианты, сапфиры, водные звезды и красные слезы лежали разбросанными среди груд драгоценного метала — некоторые свободно, а некоторые — вставленными в ожерелья, кольца и броши.

Это могло бы быть зрелищем достойным того, чтобы вызвать улыбку до ушей на лице у смотрящего или даже заставить глотать слюни жадности, если бы не одно «но». Тела — людей, полуросликов, орков, гоблинов и прочих — разбросанные среди всех богатств. Некоторые были старыми и сгнившими, а другие — достаточно свежими, чтобы кормить шныряющих крыс. Все тела были разорванными и с оторванными головами. От запаха гнили Джесри начало подташнивать.

Внезапно из задней части пещеры появилась фигура. Она была такой огромной, что девушка не могла понять, как она не заметила ее раньше, но действительно словно возникла из ниоткуда. Пораженная, Джесри попыталась отпрянуть, но холодные руки вампиров помешали ей это сделать. У Гаэдинна отвисла челюсть.

Джаксанедегор был настолько огромным, что синий дракон, перенесший узников сюда, казался крошечным по сравнению с ним. Его когтистые лапы размером с телегу тихо шелестели зелеными чешуйками светлого и темного оттенков. Колючий гребень, что тянулся от верхушки его клиновидной морды по всей длине тела дракона, был в высоту почти с человеческий рост.

Тем не менее, самой устрашающей его частью были его бледные неестественно сверкающие желтые глаза, выражавшие неутолимый голод и безграничную злобу нежити. Джесри узнала этот взгляд благодаря проведенному в Тэе времени, но девушка никогда до этого не видела его наделенным глубоким интеллектом и чудовищной мощью древнего змея.

Пока волшебница изо всех сил пыталась сдержать свой страх, охранники Гаэдинна подвели его ближе, выровняв узников. Лучник обвел взглядом ближайшие трупы и сказал:

— Вы бы задумались немного над уборкой.

Джаксанедегор смотрел на него какое-то время, которое, казалось, длилось вечность, щекоча нервы Джесри. Затем мелкие вампиры отпустили пленников и отступили назад. Девушка предположила, что их хозяин дал им какой-то беззвучный сигнал.

Это было не важно. Если бы у нее был ее посох, а у Гаэдинна — его лук или хотя бы какое-то оружие и доспехи, то у них мог бы быть бесконечно малый шанс с боем выбраться из этой ситуации. Иначе им не на что было надеяться.

— Я знаю вас, — сказал дракон. — Джесри Колдкрик и Гаэдинн Улраес. Лейтенанты Аота Фезима.

Джесри попытался не выдать удивления, показавшегося на лице.

— Кто? — ответил Гаэдинн. — Меня зовут Аззедар, а мою женщину — Илзза. Мы…

Быстро, как атакующая змея, Джаксанедегор подался вперед. Взмах его передней лапы отбросил Гаэдинна назад, и тот плюхнулся на старый мешок. Тот треснул от удара, ииз него со своном посыпались монеты.

Тем временем, та же лапа схватила Джесри и придавила ее к полу. Чешуя Джаксанедегора была такой же холодной как и кожа его прислужников, а его туша выдавила дыхание из волшебницы.

Девушка прохрипела слова силы. Змей посмотрел вниз на нее. Сила его воли врезалась в голову волшебницы и заставила ее пульсировать, но не смогла парализовать. Джесри силой выдавила из себя следующее слово заклинания, и дракон изменил позу, перенеся вес, чтобы сильнее прижать девушку.

— Мне стоит лишь надавить, — сказал он, — и я раздавлю тебя в фарш.

Джесри оставила заклинание недосказанным. Нерожденная магия растворилась со щелчком.

Гаэдинн вскочил и направился к Джаксанедегору. Голова дракона ринулась в его сторону. Завитки желто-зеленого пара хлынули из ноздрей и между клыков существа. Джесри вдохнула их. Пар обжег ей нос и горло, заставив закашляться.

Гаэдинн остановился.

— Так-то лучше, — сказал Джаксанедегор.

— Отпусти ее, — потребовал лучник.

— Ты закончил врать?

— Да.

— Тебе же лучше, если так, — змей поднял свою лапу.

Джесри втянула воздух, затем поднялась и поспешила встать рядом с Гаэдинном. Она понимала, что несколько шагов между драконом и ею ничуть не спасут. Но так девушка чувствовала себя лучше, чем находясь на расстоянии вытянутой лапы.

— Могу я узнать, — начал Гаэдинн, — как так вышло, что ты знаешь нас?

— По понятным причинам, — ответил Джаксанедегор, — мы здесь, на севере, очень интересуемся солдатами, которых Герой Войны направляет против нас. — Его дыхание перестало отравлять воздух, хотя того количества, что он успел выдохнуть, было достаточно, чтобы наполнить пещеру слезоточивой дымкой. — У меня есть информатор в Сулабаксе, и когда он потерял ваш след, я приказал моим людям по всему Трескелю держать ухо востро. Ведь не могли же вы испариться.

Джесри это казалось если не ложным объяснением, то определенно не полным. Она могла понять, что лорд Трескеля следил за Братством Грифона в целом или капитаном в частности. Но ее по-прежнему удивляло, что змей так сильно заинтересовался ими, что знал двух младших офицеров поименно.

— Что ж, — сказал Гаэдинн, — мы почтены, что привлекли внимание ужаса горы Тулбэйн.

— Это может сыграть вам на пользу, — заявил Джаксанедегор. — Вы могли бы познать вечную жизнь.

— В качестве вечных рабов, вечно ползающих вокруг дыры в земле, как эти? — Гаэдинн обвел рукой нежить, стоявшую у входа в пещеру.

— Слуги с незначительными талантами, — пояснил дракон, — должны довольствоваться незначительными ролями. Но ты — опытный воин, а твоя подруга сведуща в элементальном чародействе. Я бы мог подумать о том, чтобы передать вам истинный Темный Дар Нежити. Дать вам власть над вампирами и рыцарями королевства.

Джесри сделала вдох.

— У нас был товарищ из нежити по имени Барерис Анскулд. Мы видели, что с ним сделало его состояние. Нам не интересно твое предложение.

— Ты говоришь так, будто у вас есть выбор.

— Я не думаю, что смогу навредить тебе или отбиваться от тебя долго. Но я уверена, что смогу вызвать достаточное количество огня, чтобы сжечь нас с Гаэдинном дотла.

На самом же деле — вряд ли, только не без ее посоха. Но вполне вероятно, что, несмотря на его хитрость, Джаксанедегор не мог знать этого.