Мать и дочка решили сесть на трамвай, идущий до универмага, идти пешком было неприятно, на улице было сыро. На улице шел дождь со снегом. День был серый и тусклый. Ольга смотрела в окно трамвая. Звук качающихся проводов от ветра напоминал ей своим скрипом какую-то старую, забытую мелодию. Хлопья мокрого снега полностью залепили окно. Видимость была плохая. Но когда они вышли с подножки трамвая на землю, погода начала внезапно меняться.
Небо чуть посветлело, кое-где на небе появились кусочки живой трепетной синевы, проглядывающей сквозь облака. Все-таки весна брала свое и спешила побороть холод и мрак.
Густая челка Ольги была вся покрыта крупными снежинками, на ресницах ее лежали крупинки снега.
– Мама, какая ты красивая сейчас! – засмеялась Надя. – Прямо как Снежная королева из сказки!
– А ты – моя принцесса! Сейчас накупим тебе самых лучших материалов для платьев. Выбирай, что хочешь! Будешь самой нарядной на празднике.
Ольга действительно в последнее время выглядела хорошо. Она успокоилась, жизнь вошла в правильное русло. После войны прошло уже целых 5 лет. К тому же ей очень шла ее новая прическа. Ольга отрезала свои длинные волосы и подстриглась под «каре», что придавало ей явное сходство с поэтессой Мариной Цветаевой, творчество которой она очень любила. Густая челка в пол-лица молодила ее и придавала внешности некий шарм.
Мать и дочь сошли с подножки трамвая прямо у входа в универмаг. Снежная крупа, посыпанная солью дворниками, скрипела у них под ногами. «Это последний снег в этом году, – подумала Оля. – Скорей бы наступила весна!»
Радостные, предвкушающие приятные подарки, женщины кинулись сразу в отдел тканей. Народу там толпилось много. В основном, конечно, женщины. На прилавках лежали огромные рулоны разных отрезов тканей. Выбор был неплохой. Плотные ткани для штор, ситец, сатин, плюш, драп, шерсть и много всего хорошего. У Оли разгорелись глаза. В голове судорожно замелькали мысли. Она сразу же представила, как сядет на свой любимый «Зингер» и застрочит на нем. Надя, ее любимая дочь, будет на праздничном вечере самая красивая!
Взглянув на Надюшу, Ольга сразу же перестала улыбаться.
– Что случилось? – обеспокоенно спросила Ольга, увидев расстроенное лицо дочери.
– Ты посмотри на цены! – застонала Надя.
– У нас не хватит денег на отрез ни на мое платье, ни на твое! – печально простонала Надежда. – А еще хотели что-то Олежке купить, не говоря уж о пластинках и книгах! Что будем делать? Поедем назад? – чуть не плача продолжала Надежда.
– Подожди, давай разберемся! Успокойся сначала, возьми себя в руки, – нежно проговорила Ольга и стала гладить Наденьку по голове. – Мы еще ни во что не вникли, не разобрались. Что раньше времени расстраиваться? – пыталась успокоить мать дочку.
Долго они еще стояли у прилавка, рассматривая ткани, приценивались. Наконец остановились на отрезе для блузки Надюше. Ольга разбиралась в современной моде. Она умудрялась с большим трудом доставать кое-какие журналы мод через своих подруг-учителей. И конечно, ее выручало то, что она умела вязать. Вязаные вещи и для мужчин, и для женщин всегда были в моде. В крое одежды конца 40-х годов – начале 50-х господствовал минимализм и отсутствие большого обилия каких-то декоративных элементов. Цветовая гамма не отличалась разнообразием. Еще многое напоминало о голодных военных годах. Чаще всего молодые девушки выбирали горох или мелкий цветочек. Очень распространенным элементом одежды стала юбка-карандаш, которая была очень узкой и чуть ниже колена. Модны стали и белые воротнички, и манжеты.
Они пришивались к платьям или цветным блузкам.
Наконец остановились на голубом отрезе из батиста в белый горошек для блузки Надюше. Дальше Ольга стала рассуждать про себя: «Белый воротничок к блузке я смогу связать на тонких спицах из белого хлопка, кружевной, легкий. Сделаю его ажурным и изящным. Или можно попробовать завязать спереди крупный белый бант из атласа. Вот будет здорово! Кофточка подойдет к широкой до колен синей юбке из тонкой шерсти на корсете». Ольга быстро обсудила этот вариант с Надей, и та осталась довольна.
– Что же купить себе? Может, обойдусь? – советовалась Ольга с дочкой. – Но та и слушать ничего не хотела и заставила маму купить себе отрез на юбку из темно-синей шерстяной ткани.
Мать и дочь остались довольны своим выбором. Ольге юбка нужна была для работы в школе. Учительница должна выглядеть строгой и опрятной, и модной одновременно. Дальше они кинулись на второй этаж универмага, где продавались канцелярские товары и книги. Для Олежки купили карандаши, акварельные краски, линейки – то, что нужно для школы. А вот насчет покупки альбомов по искусству было плохо. В наличии имелась только одна книга – альбом «Третьяковская галерея», да и та с черно-белыми блеклыми иллюстрациями. Подумав, Ольга все-таки решила взять этот альбом. Она видела, как у Наденьки разгорелись глаза. На пластинки денег не осталось. Но Оля решила, что в другой раз Надя уже одна сможет съездить за ними в универмаг. Путь теперь к магазину она знает, сможет справиться одна.
Придя домой и разложив отрезы тканей на кровать, и Оля, и Надя одновременно вскрикнули:
– Купили почти все синее и голубое! Какой у нас одинаковый вкус! Как все красиво смотрится!
Разумеется, все это получилось как-то подсознательно. Ольга часто одевала с детства Надежду в синее. Почему-то ей казалось, что этот цвет очень подходит к облику и цвету волос дочери. Но к тому же она каким-то внутренним чутьем чувствовала, что этот цвет помогает ей в жизни, может быть, даже оберегает.
Ольга, как учитель литературы, прочитавшая массу книг, знала, что в Древней Руси синий цвет считался как цвет Богоматери. В древности слово «синий» определяло не цвет как таковой, а означало «сияющий словно молния».
Для получения всех оттенков синего (от темно-синего до небесно-лазоревого) использовался редкий и очень дорогой природный пигмент – ляпис-лазурь.
Синий цвет часто использовался и в одеждах святых на иконах, им покрывали купола церквей, символизируя небо и веру. Но читать обо всем этом, разговаривать на такие темы в это время было не принято.
Некоторые интересные вещи рассказывала Оле и Анастасия Петровна, но как-то скрытно, боязливо. Каждый раз предупреждая Олю, чтоб помалкивала. Да и знала то она очень мало, так, по мелочам. Только через какие-то русские народные поверья, дошедшие с древних времен. Тогда люди были религиозные, наблюдательные. Они сохраняли традиции предков, отмечали все религиозные праздники, верили в приметы и знаки.
Обновки, сшитые Олей для себя и Нади, были великолепны. Праздничный вечер в школе прошел шумно и весело. Не все ученики захотели учиться дальше. Многие ушли в профессиональные технические училища, девочки в швейные или кулинарные, некоторые в медицинские училища. Разумеется, Надежда собралась учиться в школе еще два года, этот вопрос у них в семье даже не обсуждался.
Быстро пролетали дни, а недели превращались в месяцы. Наступил 1952 год, когда Надюша заканчивала школу. Олегу шел уже 12-й год. Впереди уже маячил выбор наряда для Надежды на выпускной бал в школе. За эти два прошедшие года в моде изменилось многое.
Теперь в моду вошли покатые плечи, округлая линия груди, осиные талии и широкие расходящиеся книзу, как чашечки цветка, юбки. В 50-е в моде царил идеал пышнотелой, статной красавицы. Тогда как худышек не очень жаловали: слишком уж они напоминали о войне. Идеалом считалась тонкая талия и стройные ноги. Юбка-карандаш также оставалась в моде. Чтобы расклешенные женские юбки были широкими, как раскрывшийся бутон цветка, под них одевались несколько жестких, накрахмаленных нижних юбок.
В эти годы по всему миру вышли новые фильмы: «Римские каникулы», «Как выйти замуж за миллионера», «Серенада солнечной долины», «Сестра его дворецкого», «Под небом Парижа». Они не сразу доходили до советских зрителей, а медленно и постепенно внедрялись в советский прокат. Отголоски о фильмах, пересказы, закрытые показы, конечно, имели место. Фасоны западной моды, разумеется, доходили и до наших модельеров. Появилась возможность сдирать фасоны с зарубежных актрис. Чуть позже голливудские фильмы появились на советских экранах.
