— Нет, достаточно, — сдался Мёрфи, в изумлении вытаращившись на внимательную девчонку.

— Это все заметили?

— Не думаю. Харпер только пошутила, рассказывая мне о том разговоре, насчёт того, что ты выглядел как его ревнивая женушка, но всерьёз она это не восприняла. Миллер с Брайаном слишком увлечены друг другом. Монти вообще ничего не видит, кроме своих железяк и Харпер. Ну, а Беллами в упор ничего не заметит, пока ему всё в лоб не скажешь.

— Ты считаешь, я должен сказать ему? — иронично спросил Мерфи.

— А ты считаешь, что должен притворяться ему другом всю жизнь, в надежде стать шафером на его свадьбе? — хмыкнула девушка в ответ.

— Смысл мне говорить ему? Чтобы наткнуться на насмешку?

— Не равняй по себе людей, Мёрфи. Он не станет смеяться над чьими-то чувствами.

— Если бы это был кто-то другой, а не я, то не стал бы, — обречённо произнёс Джон. Сейчас тоску в своём голосе он не смог скрыть, и Октавия сочувственно глянула на него, хотя девушка, как и её братец, была скупа на такие эмоции.

— Он увидит тебя с другой стороны, если узнает. Я уверенна, что он начнёт относиться к тебе по-другому. Да и кто знает, что будет? У него давно отношений не было.

— Ты же не серьёзно? — усмехнулся Джон. — После того, что между нами было, я ему и как друг не нужен.

— А мне показалось, вы стали лучше общаться, — подметила девушка.

— Это потому, что мы на тесном острове живём шайкой из семи человек — не общаться не получится при таком раскладе. Стоит нам вернуться на Аркадию, и он забудет даже о моём существовании.

— Поэтому он должен знать. Тогда он увидит в тебе больше, чем подлеца.

Беллами проходил мимо и, заметив их вдвоём, остановился, нахмуренно глянув на Мёрфи: — Всё в порядке? — спросил он, обращаясь больше к Октавии.

— Да. Мы общаемся, — отозвалась девушка и наигранно мило улыбнулась. Блейк продолжил свой путь, и когда скрылся с их поля зрения, Джон продолжил:

— Это он тебя от меня так оберегает. Обещал ад устроить за тот поцелуй.

— Беллами! — Октавия резко позвала брата, и Джон округлил глаза, не зная, что ожидать от этой девчонки. Когда Беллами вернулся, Октавия продолжила:

— Мёрфи сказал, что вы вдвоём пойдёте на рыбалку.

— И ты позволишь нам пойти без тебя? — Беллами выгнул бровь в удивлении.

— После прошлой ночи — я пас. А Мёрфи уже отошёл. Да, Мёрфи?

Джон неуверенно кивнул. Он ненавидел такие выходки Октавии. Ведь когда кто-то знал его секрет, тем более о его чувствах, это заставляло его чувствовать себя беззащитным.

***

Джон не совсем понимал, чего хотела добиться Октавия, но разговор с Блейком на рыбалке у них вышел вялым. Беллами выглядел слегка уставшим, что не удивительно после того, как ему пришлось всю ночь в одиночестве наблюдать за островом. Уставший, слегка сонный Беллами выглядел очень мило. Джону хотелось уложить его к себе на колени и дать ему выспаться, неустанно наблюдая за спящим и аккуратно гладя его непослушные волосы. Но прикоснуться к Блейку казалось чем-то невозможным и непозволительным. Поэтому Джона самого до сих пор удивляло то, как он осмелился поцеловать его вчера. Столетнее вино творит чудеса.

Солнце выделяло рельеф мышц на руках Беллами и Джон рухнул в воспоминания прошлой ночи, когда эти руки держали его за плечи и обхватывали за талию. И силой вырвав свой разум из воспоминаний, Джон заговорил, чтобы отвлечься:

— Я вчера сильно напился?

— Мягко говоря, сильно. Ты пить не умеешь? — ответил Беллами с лёгким осуждением.

— Я ни хрена не помню, — солгал Джон, чтобы не нести ответственности за поцелуй.

— И тебе повезло, — коротко ответил Блейк, не вдаваясь в подробности.

— Как я до комнаты добрался?

— С моей помощью.

— Ты сразу ушёл? — Джон попытался выяснить, не заметил ли Беллами вчера что-то подозрительное.

— Да. Не тебя же мне охранять, а код, — хмуро ответил парень. Он выглядел так привлекательно при любых эмоциях. — Ты приставал вчера к Октавии, больше не повторится?

«А к тебе, значит, приставать можно?» — насмешливо пронеслось в голове Джона, но эти мысли пришлось оставить при себе.

— Желания связываться с ревнивым землянином и одновременно получить от её братца у меня нет.

Блейк не напомнил об их поцелуе. Значит он сделал вид, что ничего не произошло, и Джона это устраивало. Он был рад, что слишком отвлёкся вчера, и не выполнил желание Октавии, о котором она наверняка и сама не помнит. Хотя Джон предполагает, что девушка может быть права в том, что мнение Беллами может изменится в лучшую сторону, если Джон искренне признается в своих чувствах. Но тут же он отговаривает себя, понимая, что это что-то на грани фантастики.

Внутри него словно происходит борьба двух противоположных мнений. Одно говорит голосом Октавии в его голове, что нужно перестать бояться и открыться перед парнем, а второе голосом Беллами говорит: «Иди к чёрту со своими чувствами! Какого хрена они мне сдались?!» И Джон верит больше второму мнению. Может быть, это его страх больше верит в это, чем сам Джон. Он тысячу раз уже в голове прокрутил, как Беллами грубо отшивает его, но услышать это в реальности Джон до смерти боится. Предполагать что-то ужасное проще, чем сто процентов знать об этом. Поэтому Джон просто смотрел на Блейка и произносил у себя в голове: «Прости, но я не могу сказать тебе это. Ты и так слишком много власти теперь имеешь надо мной. Мне нужно хоть немного пути отступления.»

***

После произошедшего мысли Джона взрывали мозг, и он твёрдо решил отвлечься на что-нибудь, и чем-то занять голову - чем-то помимо Беллами. Так что он занял себя кое-чем вроде эксперимента: он приготовил ярко-розовые цветы, как и обычную еду, и добавил к рыбе. Исследование местности может принимать и такие формы.

Октавия, увидев необычный цвет в тарелке с едой, тут же поинтересовалась:

— А это что? И это съедобно?

— Это цветы. Если хочешь прочистить кишечник, то пожалуйста. У Брайана после них скрутил живот, и больше я его здесь не видел.

Девушка поморщилась.

— Но может быть я сделаю из них специи, — продолжил Мёрфи. — Брайан сказал, что у них ярко выраженный вкус. Ну если что, пробовать первым снова предоставим ему.

— Ты коварный, — рассмеялась Октавия. — Но похвально, что ты наконец решил заняться чем-то полезным.

— Миллер, а ты не хочешь попробовать новое блюдо? — спросил Джон у парня, который копошился в вещах возле склада.

— Нет. Не слушай его, Нэйт. Это нельзя есть, — сразу же предупредила Октавия.

— Ну зачем ты? — тихо отчитал ее Мерфи. — Если дело не в цветах, а в Брайане? Нужен второй подопытный.

— Не пытайся скрыть свое желание кому-нибудь поднасрать.

— Этим сейчас занят Брайан, а не я, — с самодовольной улыбкой ответил парень.

— А ты и рад стараться!

— Ну свое злорадство я некуда не дену. Это мое любимое чувство после чувства власти.

Разговор прервала, появившаяся, Харпер:

— Смотрите, что я нашла! Это же столетние консервы!

— Молодец. А теперь поставь на место и благополучно забудь о них… — не успевает Джон договорить, как резвая девчонка протыкает ножом хрупкую алюминиевую крышку. Небольшой щели было достаточно, чтобы едкий, пронзающий обоняние, запах гнилой рыбы и плесени заполнил пространство.

— Твою мать! — выкрикнул Джон. — Своих мозгов нет, ты хоть слушай, что тебе говорят!

— Это прозвучит странно, но впервые я с ним согласен, — поддержал его Миллер, закрыв рукой нос.

— Ну интересно же! — оправдалась Харпер. — Зато мы знаем, как воняет самый ужасный запах на Земле.

— И с какой шизанутой любознайкой мы живём! — продолжил возмущения Джон. — Выброси это куда-нибудь наконец! Иди отсюда!

Харпер ушла из «Кухни» с протухшей консервой, а запах остался. Октавия схватила вареные цветы с тарелки и засунула себе в ноздри, с облегчением вздохнув после.

— Твои эксперименты мне нравятся больше.