— Маленький мой! — альфа не на шутку перепугался. — Что с тобой, милый?! — он вынул мальчишку, вытащил его на свет, вокруг опять собрался народ, а ЛЮси был бледен, бесчувственен и не дышал.

— Ангелы всемогущие… — Рэй прижал ребёнка к себе, смертельно побледнев. — Нет, только не это! — а вокруг шейки омежки медленно затягивалась чёрная петля. — Нет! Нет! — альфа прижал его крепче. — Я не позволю! Папочка, помоги! — и тут же от него полыхнул яркий свет, как когда-то от Фэнриэля.

Злу пришлось отступить. Никто этого не видел, конечно — только Ади, а чернота зашипела, заколыхалась, но отдёрнула свои щупальца. Опять послышались визги и злобный вой, а Люси тем временем вздрогнул, вдохнул и открыл глаза. Альфа обнял его со слезами.

— Боже мой, как напугал меня… Люсенька… Что с тобой там случилось?..

Омежака тоже обнял любимого дядю.

— Там чёрное существо… — он показал во тьму, откуда его только что изъяли. — Оно хотело… убить меня…

— Нет. Нет, ну что ты? — Рэй прижал его крепче. — Мы ему не позволим. Не бойся. Никто не посмеет обидеть тебя, никакое зло… — и ЛЮси тоже расплакался, как Флориэль.

Обоих детей пришлось поскорей унести из музея, пока у них не случилась истерика, и тут люди задумались, глядя им вслед. Сразу же поднялись споры, послышались фразы вроде: а не стоит ли прислушаться к жрецам? Вот опять детям стало плохо, а ведь только они и могут чувствовать зло. И действительно ли это исцеление правильное?

А чёрный дым тем временем злился и весь кипел. Он так упорно трудился чтобы прийти к этому моменту: удалил противного дьявола, а с ним и этого назойливого Фэнриэля, старательно навёл ниточки и заманил душу своего бывшего хозяина в музей, чтобы проникнуть в неё, но не вышло! Проклятый потомок ангела его защитил, да ещё мерзкий сынок Даниэля так некстати открыл сердце своему гадкому отпрыску — этому ангелу, такому глупому и неопытному, чью исполненную гордыней душу так легко подчинить. А ведь Зло едва не достигло своей цели, но мерзкие катАбу оказались не так уж слабы. Но ничего… Ещё немного подоить посетителей — этих безмозглых людишек, отдалившихся от храмов и ставших такими доступными. В их душах столько несчастий, боли и темноты! А как они хотят исцелиться, и пальцем не пошевелив при этом. Тут Зло даже расхохоталось. Глупые! Никому и в голову не пришло, что за всё надо платить, а заплатить им придётся, но это уже потом. А сейчас… Наесться ими, набрать хоть какую-то силу и можно будет обрести самостоятельность, вырваться из этих дурацких стен и найти себе новое пристанище. Да тот же капризный Флори как раз подойдёт. А если нет, то найти другого — имея свободу передвижений, это будет сделать нетрудно. Глупых людей в мире полно!

А Рэй и Ади тем временем с детьми на руках покинули зал с бриллиантами и двигались уже к выходу, как на них налетел дядюшка Ив.

— О, гром и молнии! — как всегда в своей манере выругался он. — Я тебе обзвонился! — он ткнул пальцем в омегу. — Ты почему не подходишь? Что с телефоном? Что с детьми?! — дядя взволнованно ощупал одного и второго хнычущего ребёнка. — Так я и знал! — а Ади тем временем, переместив Флори на руках поудобней, выудил из сумки телефон.

— Ой! — он удивился. — Разряжен… Хотя утром было сто процентов… Да как такое возможно? Его же на неделю хватает!

— Возможно, — дядюшка покивал головой, глядя то на Рэя, то на Ади, то на каждого малыша — растерянного и несчастного. — Быстро убирайте отсюда детей. Мне снился кошмарный сон. Вы не должны были здесь появляться, а этот — тем более! — он указал на маленького ЛЮси. — Никогда, ни под каким предлогом! Убирайте их отсюда за километры! Ясно?!

— Да… — Ади прижал к себе Флори покрепче. — Но этот Зло напало и на моего ребёнка…

Дядя Ив внимательно поглядел на племянника.

— А ну-ка, — он взял малыша и пересадил его на руки Рэю. — Мальчик мой дорогой, — обратился он к альфе. — Уведи отсюда детей, а мы немного задержимся…

— Но что случилось? — Рэй уже начал всерьёз беспокоиться — все эти странные разговоры ему совсем не нравились.

— Ничего, мой милый, теперь ничего, — дядя его успокоил. — Но если ты хочешь, чтоб и впредь ничего не случалось, то сделай, как я сказал. Твой сын, а особенно племянник не должны появляться возле драгоценностей Левансонских. Это опасно. А почему — мы сейчас с Ади разберемся. А ты иди к выходу. Ладно, мой дорогой? — дядюшка нежно поцеловал Рэя в щёку, и тот, как все альфы, попадающие под его магический шарм, тут же стал послушным и отправился исполнять его волю.

— Вот и чудесно, — дядя Ив упёр руки в бока и огляделся. — А ну-ка, пошли… — он поманил Ади за собой, и они снова вернулись в комнату с драгоценностями.

— Так-так, — дядюшка Ив вновь осмотрелся, потом собрался с мыслями и взглянул под потолок. — Ты это тоже видишь? — указал он на чёрный дым.

— Да, — Ади машинально прижался к его боку. — А что это значит?

— Это значит, что Зло оказалось разумным. И вместо того, чтоб рассеяться тут окончательно, оно нашло способ восстановиться. Очень умно. Люди сейчас так уязвимы…

— Но как же это остановить? — Ади со страхом оглядывал шевелящиеся клубы чёрного дыма под потолком.

— Пока не знаю… — дядя задумчиво покачал головой. — Но музей закрыть необходимо…

— Рэй! — омега глядел на мужа, который сидел в кресле детской, а на руках его мирно спал Флори. — Да, я согласен — опасность миновала, ребёнок выздоровел, но… ты же понимаешь, что всё произошло не просто так?

— Понимаю… — альфа вздохнул — в который уже раз с облегчением, и мягко погладил спящего сына по голове. — Такой температуры даже у меня никогда не было. И как ты только решился не позволить забрать его в больницу?

— Да потому что на твоих руках он выздоровеет быстрее, что и случилось, — омега нервно заходил по комнате. — И хватит уже об этом. Давай вернёмся к прошлому разговору: умоляю тебя, скажи мистеру Эдварду, что короля необходимо убедить закрыть музей!

— Ну милый мой… — Рэй склонил голову на бок. — Ну как я ему скажу? У него даже телефон отключен. Ты же знаешь, король просто в плен его берёт, когда он к нему приезжает. А сейчас и подавно… когда принц так болен…

Ади всплеснул руками — и тоже не в первый раз.

— Ну что же делать?

— Я не знаю, малыш, честное слово…

Рэй говорил правду: во дворец попасть без приглашения было почти невозможно, даже если ты сын фаворита, а тем более сейчас, когда маленький принц лежал при смерти. Ведь для него посещение музея тоже не прошло бесследно. Он слёг почти сразу, и теперь король Сигизмунд сидел при его ложе и никого не хотел видеть. А король Антуан срочно призвал фаворита и, прилепившись к нему, искал в нём утешения. Король ужасно боялся, что сын умрёт, и ему нужна была надёжная поддержка, которую мистер Эдвард и обеспечивал. Но делить его с кем-либо, даже с детьми, король не желал. Рэй правильно выразился: отец был почти в плену.

— Ужасно… — Ади пребывал в отчаянии. — Ну неужели принц не поднимется?

Молодого наследника трона поразила та же болезнь, что ЛЮси и Флориэля, но оба отца — Эмир и Рэй, будучи ангелами от первого поколения, исцелили своих детей, сами того не осознавая. Эмир, как и Рэй, тоже не отпускал сына из рук и всё молился над ним. Он так же, как Ади, интуитивно не отдал его в больницу, даже когда пришлось вызвать скорую из-за высочайшей температуры. Но теперь ЛЮси поправился и был уже в безопасности — он даже улыбался и ел. Но вот маленький принц… Может быть потому что он и так был ослаблен — с самого рождения, его болезнь проникла много глубже. Температура не спадала уже несколько дней, доктора были бессильны, и только на руках у омеги-родителя — короля Лариэля-Сигизмунда сын хотя бы дышал. Королевство пребывало в унынии, все ждали смерти наследника, но никто этого не хотел. Народ любил своего короля и не желал ему подобной тяжкой участи, поэтому люди молились, и храмы были полны, чего давно не случалось. Возможно это и держало юного принца при жизни.