Омега сразу застыл.

— Что ты сказал?.. — потом он долго молчал, боясь поверить догадке, но всё же пришлось. Так вот оно что… Вот почему ему постоянно снился этот ангел, когда они с Рэем утопали в любви. Этот… проклятый Флорентин! Да чтоб ему пусто было! Ади схватился за голову.

— Господи, вот оно что! — он был потрясён, вскочил на ноги. — Да как вы посмели? Как могли сотворить такое?! Использовали меня… Подсунули мне этого… мерзавца! Даже ни черта не спросив!!! — и он в бешенстве скинул всё, что стояло у дьявола на столе и, наверное, перевернул бы сам стол, если бы были силы. — Да как вы посмели вмешиваться в нашу жизнь?! Как вы могли?!

Даниэль обречённо взглянул на бардак, образовавшийся на полу, покачал головой.

— Да я просто подумал тут… — он поднял подставку для ручек, поставил её на место. — Мы ведь помогли тебе — спасли Рэю жизнь, — дьявол мельком взглянул на омегу, потом поднял часы, проверил, идут ли они. — Вот мы и решили… а что если взамен попросить тебя дать жизнь нашему сыну? Ну так… Мало ли… Вдруг?.. — он снова вздохнул. — Но впрочем, выбор у тебя всегда есть. Аборты у вас никто не запрещает. Да хоть сейчас — иди и избавься.

Ади глядел на него, и его всего трясло — будто от страха и отвращения одновременно.

— Но я не могу… — он еле выговорил эти слова. — У меня руки не поднимаются. Я просто бессилен что-либо сделать! И это всё — твоя ворожба! — он ткнул в дьявола пальцем, но тот лишь взглянул на него с усмешкой, как на неразумное дитя.

— Мальчик ты мой дорогой, — он снова невесело улыбнулся. — Какой же ты дурачок. Ну какая тут ворожба? Это же просто любовь. Ведь это же ваш сынишка. Твой и твоего альфы… — тут Даниэль поморщился, со сдавленным стоном потёр виски — видимо, головные боли и ему были не чужды. — Просто обычный ребёнок. Или ты думаешь, что он с пелёнок будет знать, кто он такой? Да он и в течении жизни этого не поймёт. Ну разве что будет интуитивно догадываться. А так, это — обычное существо: ребёнок, родившийся от людей, гамма. Милый, чудесный мальчик, очень похожий на Рэя — ведь это же его сын. А душа… Ну, душу эту ещё воспитывать и воспитывать, чтоб она снова не натворила каких-нибудь глупостей. Поэтому мы с Фэнриэлем и верим, что помочь в этом деле нам сможете только вы. Ты и твой любящий Рэй. Ты — мой небесный потомок, Рэй — сын Андриэля, ангельская душа. Вот четыре отца. А впрочем, — тут дьявол махнул рукой. — Делай, как знаешь… — он снова схватился за лоб — видимо, боль усилилась. — Дело твоё…

А Ади стоял и дрожал. Слёзы так и текли по щекам, душу будто тисками сдавило, он просто хотел заорать, и только сдержанность не позволяла.

— Ну что ж вы наделали? — он даже, похоже, не слышал, что говорил ему дьявол. — Так же нечестно… Вы даже меня не спросили!

Даниэль взглянул на него с искренним состраданием — бедный мальчик явно был не в себе.

— Ну извини, — он приподнялся, выпрямился в кресле. — Нас, правда, тоже никто не спрашивал, если уж хочешь знать. Все мы были уверены, что в вашу стихию затянет кого-нибудь из исцелённых. Ну… из тех душ, кто уже окреп и выправился в обители. Ведь, как я уже говорил, ты тоже из этого рода. Так почему бы и нет? Но вот же… — Даниэль только руками развёл. — Затянуло нашего сына. Мы сами удивлены. Не знаю… — он встал, обошёл стол, прошёлся по кабинету. — Но ещё раз тебе говорю, ты можешь сделать аборт. И ничего тебе за это не будет, потому что таков твой выбор. Мы всё поймём. Я могу даже сделать так, что ты забудешь обо этом. Ну? Видишь, я же не насилую тебя. Поверь, я и сам-то не знал, что всё вот так обернётся…

Омега сжал свою сумку так сильно, что побелели пальцы. На сердце стало так больно, что захотелось выть. Он же пришёл сюда за поддержкой, а чувствовал теперь себя преданным. Душу жгло изнутри, как огнём, и слёзы лились, не переставая, сами по себе.

— Так нельзя было делать… — Ади так и не вышел из шока. — Нельзя… Это жестоко. Жестоко! — и больше ничего не сказал. Несчастный и потрясённый, он вылетел за дверь кабинета, даже не захлопнув её, а когда Диниэль сам это сделал, в который раз уже тяжко вздохнув — в комнате появился Элли.

— Ну зачем ты ему рассказал? — ангел был в полном отчаянии. — Он же ненавидит Флорентина всей душой! И теперь прервёт его жизненный путь. И все наши надежды рухнут. А ведь у мальчика выводилась такая плавная линия судьбы — с такими-то родителями! Господи, ну что ты наделал? — Элли сам-то чуть не заплакал, но дьявол лишь покачал головой.

— А не ты ли всегда ратовал за честность, радость моя? — он улыбнулся, но улыбка получилась несколько вымученной — даже веселью Даниэля иногда наступал предел. — Ну так и вот… я прислушиваюсь к тебе, — он пожал плечами. — К тому же Ади — маг, и в конце концов понял бы, кто у него родился. И как бы он тогда на нас посмотрел? Если уже считает предателями. Хотя мы-то здесь не при чём — дело провернул твой Всевышний… — и дьявол указал на ангела, тот сразу сдвинул брови.

— И твой, кстати, тоже, — строго поправил он.

— Да уж, конечно… — дьявол невесело посмеялся. — Конечно же, мой… — он обречённо взмахнул руками. — Да только вот сын наш теперь рискует попасть под нож и быть отвергнутым. Но никто об этом даже не подумал. А много ли ему надо, чтобы снова озлобиться? Ведь если в ближайшее время он не получит земной любви…

— И зная это, ты взял и выдал всё Ади! — ангел сжал кулаки в бессильной ярости.

— Да. Потому что у нас нет никакого права лишать человека свободы выбора. И я не демон тебе, чтобы подобное проворачивать. А ты вообще удивляешь меня… — дьявол обернулся к любимому. — Ты ведь прекрасно знаешь, что нашему сыну это и отольётся в первую очередь.

Ангел закрыл лицо руками, заткнул уши — он не хотел больше слушать. Но и сделать ничего не мог, потому что всё было правдой. Элли еле держался, чтобы не впасть в истерику, и Даниэль сразу сжалился над ним, подошёл, крепко обнял.

— Ну погоди ты страдать, милое счастье моё. Давай подождём — мало ли, как обернётся, — но ангел все же заплакал, а у дьявола сердце сжималось. Впервые ему было так больно, горько и плохо. — Давай подождём… — снова повторил он — ведь в данный момент оба они, действительно, были бессильны что-либо предпринять.

А Ади снова записался к врачу — на этот раз уже ничуть не сомневаясь.

— Ещё не хватало носить в себе этого недоумка, — омега так злился, что и про Рэя забыл. — Надо же, как рассчитали… Умные прямо все, — он яростно топал по дорожке к своему офису. — Да не дождётесь! — но вдруг голова закружилась, земля ушла из-под ног, и если б не проходящий мимо альфа, омега бы свалился на землю. Но прохожий его подхватил.

— Да осторожней же ты, — он взглянул на него с дурацкой нежной улыбкой. — Зачем ходишь один-то? В таком положении…

«Ну вот, началось, — раздражённо подумал омега. — Ну неужели на лбу у меня написано?!»

— Это обычная слабость, — он поскорее высвободился. — Не надо мне помогать. Я не беременный! — но альфа только больше заулыбался.

— Да ладно тебе, как будто не видно — сияешь же весь. И пахнешь так сладко — дождём и лесной земляникой. А это — два разных запаха. У меня трое детей, я знаю, как пахнут омеги, когда беременны…

Ади сверкнул глазами.

— Может пойдёте уже? — сказал он невежливо («куда подальше» — так и хотелось добавить).

— Давай, я тебя провожу, — прохожий не унимался. — Куда тебе нужно?

— Не надо! — омега так рассердился, что в глазах потемнело. И хотел уже уходить, но вдруг опять покачнулся и всё-таки бухнулся в обморок. А точнее, в объятья своему спасителю, потому что тот тут же оказался рядом и снова его поймал.

— Вот дурачок, — альфа поднял Ади на руки, осмотрелся. И если б в этот момент из здания не выбежал Рэй, то омега бы оказался в больнице. Ведь прохожий понятия не имел, куда его надо везти, и уже хотел вызвать скорую. Но Рэй подлетел к нему, весь бледный от беспокойства.

— Господи, что с ним? — он забрал Ади у альфы. — Что ты сделал ему?!