«Что ж, ну и ладно, — начал он засыпать под свои мысли. — Видения продолжаются. Только теперь появляется ангел, но это хотя бы приятней. Пора бы уже смириться в конце концов». И он вспомнил крылатого гамму. А кто ж это всё-таки был? Почему он такой знакомый? И, кстати, цветы ведь пропали — вот тоже ещё одно чудо. Ну неужели ж парнишка унёс их на небеса? «Не может этого быть… — Рэй стал окончательно вырубаться. — Невероятно… — он крепче прижался к Ади. — Прямо как в папиной книге… в «Древних Таинствах». Такие же чудеса…»

А наутро альфа проснулся от судорог. Ади насмерть перепугался, пока не выудил из него, что это нормально и происходит иногда от долгого воздержания. Особенно когда омега рядом, а взять его — никак. И Ади чуть не отшлёпал его за такое над собой издевательство.

— Ну что ж ты не разбудил меня? — рассердился он, но альфа и ответить-то толком не мог, а только вздрагивал, охал и складывался пополам. Омега еле привёл его в чувства, с трудом разогнул, завалил на живот, укусил за шею и начал безжалостно щекотать, и только так Рэй извергся — с криками, болью, и таким количеством спермы, что залил всю простынь.

Ему тут же стало неловко и он собрался всё убирать, но Ади встряхнул его, напомнив, что он больше не одинокий альфа и за ним есть кому поухаживать. Тем более после таких испытаний, которые он перенес. Правда, Рэй как раз считал иначе: он думал, что это Ади устал и заслуживает отдыха, но всё равно не мог ничего поделать — у него просто напросто ноги отказали от такого напряжённого оргазма, и он даже встать пока возможности не имел. Поэтому пришлось смириться, в том числе и с тем, что его обтёрли прямо в кровати, поменяли под ним постельное белье, а потом опять заласкали, занежили и снова удовлетворили, но это уже было совсем приятно, и Рэй с удовольствием отдался любви, окончательно пришёл в себя и выправился.

А дальше полетела неделя. Она прошла очень сумбурно: была и работа, и волнения за отца, и бурные ночные слияния, которые заканчивались тем, что Ади потом спал в машине, как убитый, пока Рэй вёз его на очередные переговоры, сам же альфа дрых прямо в офисе — сидя в кресле и упав головой на стол, а омега тем временем тихо стучал пальчиками по клавиатуре и выискивал новые контакты. Но при этом оба ничуть не роптали и были полностью счастливы.

А в начале другой недели приболели близнецы. Не сильно, но Ади пришлось с ними побыть, а ещё накупить им всяких подарков и побаловать. Хворь, как рукой сняло — причём сразу. Похоже, малыши просто соскучились по брату, и пусть няня-бета тоже их очень любил, но им всё равно было мало. Они всегда были голодными до внимания — ведь жили в настоящей семье всего ничего. Но надо было видеть их радость, когда Ади, наконец, приехал в детдом и забрал их. А как же завидовали им остальные малыши. У омеги до сих пор сердце сжималось, когда он вспоминал их взгляды. Будто бы сам был в том виноват, что детей этих бросили. Просто ужасно.

Омега снова тряхнул головой, отогнал эти грустные мысли, потом поправил одеяльца у обоих близнецов, поцеловал их на ночь и отправился на кухню пообщаться с гувернёром. Ади уже доплатил ему за беспокойство, ещё раз извинился за такую долгую и незапланированную задержку, и пусть бета никогда из-за этого не переживал, но сейчас почему-то выглядел очень расстроенным. Ади даже рискнул спросить, в чём же дело.

— Ах, милый мой господин… — няня едва не плакал. — Не знаю даже, смогу ли я работать ещё у вас. Дело в том, что с моим братом очень плохо. Месяц назад он потерял своего хозяина, которому служил тридцать лет. Никак не может пережить этот удар: начал хворать, всё-время в какой-то депрессии. Боюсь за него, он так был привязан к этому господину, что… как бы не умер теперь… — бета горестно всхлипнул, сразу достал платочек, приложил к дрожащим губам. — Простите… Просто кроме брата у меня больше никого нет… Вот только ваши малыши… — он показал в сторону детской и все-таки тихо всплакнул. — Брат всегда мне казался железным. Он старший из нас и всегда был более мужественным. Я лишь прятался за его спиной, как за крепостными стенами… Никогда не думал, что он может так сдать… — но Ади уже не так внимательно слушал, в его голове мигом созрел нужный план.

— А ваш брат не пытался найти другого хозяина? — спросил он.

— Ох, да пытался, — бета аккуратно сложил платочек и убрал его в сумку. — Но всё это было не то: слишком молодые, слишком заносчивые, никакого уважения к возрасту.

— А если найти постарше?

— Но у тех уже есть свои слуги. Конечно, можно было ещё поискать, но брат так отчаялся, что ничего больше не хочет. Просто лежит и молчит. Не знаю, что делать.

— Зато знаю я, — Ади кивнул головой. — Попробуем познакомить его с мистером Эдвардом…

Омега уже рассказал гувернёру, где и почему задержался, правда далеко не всё ему поведал, но что касалось болезни отца — это во всех подробностях. Кстати, про предполагаемую свадьбу он тоже пока промолчал, но в данный момент этот вопрос вообще не имел значения.

— Ваш брат может подъехать к больнице, Дален? — спросил он у гувернёра. — Или он совсем сейчас плох?

— Я попытаюсь привести его в чувства, — бета взволнованно положил руку на грудь. — Ведь у меня три дня отпуска, — он осторожно взглянул на Ади, убеждаясь, не передумал ли тот, и омега кивком подтвердил. Тогда бета продолжил: — Ну если вам ничего не понадобится от меня за это время… я смогу убедить его. Но вопрос тут в другом: захочет ли сам мистер Эдвард? Как я понял, у него никогда не было слуг.

— Но возможно, пришло это время, — Ади прошёлся по комнате. — Особенно после болезни. Мне даже представить сейчас страшно, что он останется один хоть на минуту, особенно на первых порах. В больнице-то он под присмотром, а вот дома… Нет, это недопустимо, — омега пока убеждал сам себя. — Я поговорю с ним. Попробую. И если он даст согласие, я сразу вам позвоню. Только вот… — Ади немного смутился. — Понимаете, Дален… Мистер Эдвард имеет очень горячий нрав. Он просто взрывоопасен порой, и может так разбеситься, что…

— О, это не страшно, — гувернёр симпатично улыбнулся. — Бывший хозяин моего брата был дальним родственником королевской семьи — ветви Артура Жесточайшего. А уж у кого более вздорный характер, как не у них? Так что…

Ади так и замер: ну и совпаденьице. Хотя, впрочем, может даже и к лучшему. И пусть стечение обстоятельств было несколько удивительным, но все же здорово вселяло надежду.

И она оправдалась. Как только добрейший мистер Дерек — брат гувернёра — взглянул на мистера Эдварда, он едва не прослезился от чувств. «Какое же сходство… — говорил он потом, часто и растроганно моргая. — Я… потрясён. Так вы говорите, его фамилия совсем другая? И ни одной королевской приставки? Ну что ж… — он развёл руками. — Вполне возможно. Но эти глаза, скулы, этот волевой подбородок, а главное — взгляд и раздутые ноздри. Когда он сердится, он — вылитый король Артур. И это несомненно — бастард. Причём очень чистой линии. Даже странно, почему они сменили фамилию. Очень странно. А ещё удивительно то, что он даже не подозревает о своём происхождении. Не интересуется. Невероятно. Они ведь все так честолюбивы. Вся Артуровская линия — даже слуги и те приписывают себе титулы. А мистер Эдвард — это какой-то отколовшийся алмаз. И, кстати, он не так уж горяч, как вы мне говорили — для его родословной это очень даже спокойный господин». Дерек продолжал волноваться, но на его впалых, бледных щеках уже появился румянец, а глаза заблестели. Он теперь совсем не напоминал того разбитого горем и совершенно несчастного человека, которого Ади увидел впервые — перед входом в больницу. Его привёз Рэй, потому что сам он, будучи очень расстроенным, вряд ли бы смог благополучно добраться.

— А ты уверен, что отцу нужен этот слуга? — альфа спрашивал шёпотом, пока Дерек знакомился с мистером Эдвардом. — Он ведь терпеть не может чужих. И даже омег иной раз прогоняет — они ему надоедают за три дня. Не знаю…