Одним словом, в больницу легли. Отделение было платным, палата отдельная, да и вольности всякие позволялись. Для Ади даже стол отдельный поставили, чтоб он мог разместить свой ноутбук и работать. Мистеру Эдварду в конце концов даже стало неловко и он сказал, что не нужно сидеть с ним всё время — достаточно хоть иногда приезжать, раз уж Ади пообещал, но омега и с места не сдвинулся. Потому что был уверен — родитель тут же сбежит, как только поймет, что ему грозит операция. А именно так и было, для этого его и положили в больницу — просто пока не сказали. Но врач ещё в клинике понял необходимость и срочность хирургического вмешательства, поэтому Ади и ночевать остался в палате, только бы отец не удрал. И даже Рэй отнёсся к этому с пониманием, хоть и расстроился немного, что придётся спать одному.

А ведь именно таким и было первое поползновение родителя, когда утром ему сообщили о неизбежном.

— Нет, Ади, я не могу. Не хочу операцию. Я уезжаю домой.

— Тогда вы просто умрёте, — безжалостно выдал омега, глядя свёкру в глаза. За вечер и ночь общения с ним он уже успел изучить характер мистера Эдварда, и знал, что лучше сказать ему правду в лицо, чем осторожно идти в обход.

Родитель, услышав эти слова, конечно, был потрясён. Он медленно откинулся на подушки, схватился за грудь — по инерции правда, потому что пока ничего не болело, и отвернулся к стене. Глаза его увлажнились, он даже шмыгнул носом и сразу разозлился на себя. Ади взял его за руку, и он тут же поднялся.

— А если я умру на столе? — спросил он его. — Так какая разница?

— Нет, не умрёте, — твёрдо ответил омега. — Операция вас спасёт. Как спасала и многих других до вас.

Отец покачал головой, сжал его руку.

— Не знаю, — он снова лёг на кровать. — Я просто боюсь… Стыдно признаться, но мне очень страшно… Даже колени дрожат…

Ади погладил его по плечу, ласково улыбнулся.

— Все боятся, — ответил он. — И нет ничего в этом стыдного. Но всё равно всё будет хорошо.

— Конечно… — отец опять расстроенно покивал, потом начал искать телефон. — Я позвоню адвокату — пусть он придёт. Хочу составить завещание. Мало ли что… — и как ни печально звучали эти слова, но они означали одно: согласие.

Даниэль появился в палате — будто солнце взошло. Он, как всегда, улыбался, и ничего его не печалило. Дьявол поклонился омеге:

— Мой дорогой, — он поцеловал ему руку. — Ты — само очарование, — а потом уже тише добавил: — Как всё удачно сложилось. Недаром мы верили в тебя, — после этого он подошёл к кровати мистера Эдварда и, усевшись в кресло рядом, бросил папку на колени.

— Ну что, мой милый друг? — радостно произнёс он. — Я готов. Говорите ваши условия.

Родитель слегка усмехнулся.

— А тебя не тревожит, что я могу умереть, Дани?

— Нет, — беспечно ответил дьявол. — Потому что вы не умрёте. Так зачем мне зря переживать? Но завещание составить можно, — он взглянул на отца и поднял указательный палец. — Это примета такая: кто составляет завещание, тот не умирает. Во всяком случае, у меня всегда так работает. А вот кто решает пожадничать, тот обязательно… — тут Даниэль очаровательно осклабился. — Но не будем о грустном. Так кому оставляем наследство?

— Дели на троих, — сразу ответил отец.

— Та-ак, — дьявол раскрыл бумаги. — Это уже интересно. А кто же третий?

— Сын мой, кто же ещё?! — сразу вспылил отец. — У меня их трое, если ты забыл.

— Да это я помню, — Даниэль и глазом не моргнул. — Только вот в последнее время вы постоянно твердили, что третий — вам больше не сын. Я про Эмира. Так что…

— Ну мало ли, что я говорил! — родитель нахмурился. — Пиши на троих. Конечно, он сын мне, чёрт бы тебя побрал! — дьявол расхохотался, и смех его был так заразительно весел, что и мистер Эдвард улыбнулся. — Проклятый паяц, — он с усмешкой взглянул на друга. — С тобой вообще невозможно грустить.

— А грустить и не надо, — Даниэль снова взял папку. — Всё ведь идёт хорошо, — он встал и откланялся. — Ну в общем, понятно. Завещание подготовлю, на подпись привезу через пару часов, — он направился к выходу, но у двери остановился. — Тут ведь найдется пара свидетелей, да? — и вышел, а через пару секунд опять просунул голову в палату. — Да, и постарайтесь не умереть за это время.

— Да иди ты отсюда! — мистер Эдвард кинул в него подушку. — Шут гороховый, — но дьявол уже сбежал. Отец посмотрел ему вслед, улыбнулся, потом повернулся к Ади. — Я бы пропал без него, честное слово, — признался он. — Не знаю, откуда он взялся — наверное, из Преисподней, но я так его люблю. Иногда даже слишком… для альфы. Ведь он тоже альфа, как видишь… — родитель откинулся на подушки, вздохнул.

— Ади, как ты считаешь, дьяволы существуют?

— Конечно, — честно ответил омега. — И этот, — он кивнул в сторону двери, — один из них. Кстати, с рогами он ещё красивей. А в потустороннем мире ходит с обнажённым торсом, у него светящиеся огнём татуировки по всему телу — очень изящные. На руках по локоть браслеты, пальцы в перстнях. Рога с золотыми наконечниками и обвиты золотыми же цепочками с рубинами. А пахнет от него востоком: самыми сладкими благовониями, аж голова кружится. Амбра, мускус, сандал, дерево страсти. А ещё он удивительно добрый — для дьявола. Хоть и циничен немного, но всё же. И любит ангела. Его возлюбленного зовут Фэнриэль. Красивое имя, правда?

— Да… — отец мечтательно улыбнулся — Ади даже не ожидал от него такого. — Очень красивое. Расскажи мне ещё про них. Это меня утешает…

— Да сколько угодно… — омега пошёл и поднял подушку, отряхнул её, водрузил на место и уселся рядом с кроватью. — Так вот… — и выдал родителю всё: и про постыдную любовь ангела, с которой тот не в силах бороться, и про нежную страсть к нему дьявола, про то, как они помогают друг другу, как чувствуют друг друга на расстоянии; потом рассказал про бои на крылатых пегасах, и про обитель и небо, про ссоры ангелов с дьяволами, про страшных и злых чудовищ, про много ещё чего: всё, что он видел в потустороннем мире — даже придумывать не пришлось. И мистер Эдвард сладко уснул под эту славную сказку. Как он думал — под сказку, ну, а какая разница? Главное — она возымела эффект, и он полностью расслабился и успокоился.

====== 59. Подарок с небес ======

— Рэй, дорогой, ты проснулся?

— Угу… — голос альфы был сонный, казалось, что он даже глаз ещё не открыл. — А ты как? Как там отец?

— Он согласился на операцию, — Ади переложил телефон с одного уха под другое. — Послушай… Сегодня ведь похороны Люси. Ты… не мог бы снова их перенести. Я не смогу поехать с тобой, — Ади оглянулся назад — на спящего мистера Эдварда. — Просто понимаешь… — он понизил голос. — Если я уйду, он может передумать и уехать. А врач ведь сказал тебе, какие будут последствия…

— Я помню, любовь моя… — Рэй, наконец, продрал глаза. — Я сам съезжу, ничего. Да и зачем тебе там быть? Мне и так-то неловко… Но я просто не могу не проводить его…

— Да перестань, — омега прикрыл трубку рукой. — Мне совсем не сложно поехать с тобой. И я ничуть не расстроюсь из-за этого. Просто я очень волнуюсь за тебя. Ты будешь там один…

— Не один, солнышко моё, — альфа улыбнулся. — Там будут полицейские и вообще — целая делегация. И это даже не похороны — они просто вернут тело на место, как было…

— Да… я понимаю… — Ади ещё волновался. — Но обещай мне, что не задержишься там в одиночестве. Давай лучше завтра съездим вместе, и ты побудешь там столько, сколько захочешь. Но не сегодня. Очень прошу: не оставайся там один. Уезжай со всеми.

— Хорошо, — Рэй опять улыбнулся. — Ну что ты так переживаешь? Я уже исцелился, выплакался вчера. Мне стало легче — честное слово.

— Ах, Рэй… — Ади просто разрывался на части. — Ну, если так… И всё равно, обещай мне…

— Ладно, — альфа тихонько поцеловал трубку. — Не волнуйся так. Лучше присмотри за отцом. Он тебя так слушается — мы с Жаном диву даёмся. А за меня не переживай. Всё будет в порядке. Я постараюсь вернуться до того, как его увезут в операционную. Хорошо?