— Ади, ты маг. Ты изменил мою жизнь. Это какое-то волшебство? Признавайся, — он крепко засосал его в губы, а по кухне тут же полыхнуло ванилью.

— Рэй! — Ади вывернулся. — Сейчас не время для нежностей…

— Ну, м-м… — альфа начинал терять голову, ванилью запахло вовсю. — Я так скучал по тебе…

— Иди уже в душ, — Ади его ущипнул, и Рэй рассмеялся. Омега еле унял его страсть и вытолкал, наконец, за дверь. Вроде бы со смехом, но когда альфа исчез, Ади сделал милую, расстроенную мордочку. Ведь его земляника тоже сразу проснулась, но разум строго нашёптывал на ухо: дело — прежде всего.

А Рэй намылся, набрился, полностью привел себя в порядок, снова нацепил свои цепочки и браслеты, которые ему вернули в управлении, обмотал бёдра полотенцем и в таком виде подошёл к отцу.

— Па, — он тихонько его растолкал. — Па, вставай, пора ехать.

— А? — мистер Эдвард опомнился, недоумённо захлопал ресницами, огляделся по сторонам и, наконец, увидел Рэя. — Сынок?

Альфа даже растерялся — он уже давно не слышал такого ласкового обращения от отца. А мистер Эдвард тем временем проморгался, потряс головой.

— Ох, как же я так вырубился? Даже не думал… — хотя, чего удивительного? Он же не спал несколько ночей к ряду — весь испсиховался. И пусть даже Рэй, Жан и Эмир думали, что отец слишком холоден к ним, а может и вообще безразличен, но он их очень любил. И ужасно за них волновался. Просто скрывал свои чувства, боялся их показать, будто это была слабость какая-то. От этого часто и злился, и портил с детьми отношения. Он и мужа так же любил: горячо, безумно и страстно, но никогда не показывал этого. Ну разве что во время жутких ссор и бурных примирений страсть прорывалась наружу подобно вулкану, но вскоре мистер Эдвард вновь её обуздывал — до следующего гневного срыва. Чтобы не расслабляться. Может поэтому и страдал — так и посадил своё сердце.

— Пап, ты как? — Рэй тронул его за плечо. — Нам пора ехать…

— Куда? — отец ещё не до конца проснулся. — А куда надо ехать?

— К врачу.

— А, — мистер Эдвард потёр лицо, опять тряхнул головой. — А зачем? У меня всё прошло.

— Эй, погоди, — Рэй встал перед ним. — Надо — значит поедем. Тебя уже ждут.

Родитель ему улыбнулся.

— Ну ясно… Ади завербовал тебя? Чтоб не выпускал меня никуда? — он встал, поправил одежду, пригладил волосы. — Нда уж, как тут ослушаться?.. — и Рэй улыбнулся про себя — таким спокойным и смирным он уже давно отца не видел.

— Па…

— М?

— Пап, ты дашь нам согласие на брак?

— А ты что, уже сделал предложение? — мистер Эдвард поозирался вокруг, увидел зеркало, подошёл к нему и начал приводить себя в порядок. — Когда это ты успел?

— Да вот только что…

Родитель замер.

— Что? — он обернулся к сыну. — В таком виде? Вот так ты просил руки? — он кивнул на его голый торс. — Ты с ума сошёл. Где цветы, где подарок? Ты б хоть оделся в конце концов.

— Я был одет, — Рэй старался спрятать улыбку. — И Ади согласен, — мистер Эдвард только вздохнул.

— Куда катится мир? — он ещё раз внимательно себя осмотрел и отошёл от зеркала. — Хоть бы кольцо купил для начала. Дать тебе денег?

— Не надо, — Рэй улыбнулся. — Я уже большой, пап. Сам зарабатываю.

— Это я знаю, — отец сунул руки в карманы. — Но кольцо надо хотя бы с бриллиантом. А ещё лучше — с изумрудом в бриллиантах. И хорошо бы кулон, чтоб к нему подошёл — на цепочке… Это дорого стоит… — вот тут Рэй и опомнился.

— О, кстати, — он вцепился в свою причёску и снова испортил ее. — Насчёт драгоценностей. Что это мне там говорили — в управлении? Какое ещё наследство?

— Ах, это… — мистер Эдвард покивал. — Ну да… Ларец завещан тебе. Ключ от него и само завещание хранится у поверенного. Люсьен оформил всё это задолго до своей смерти…

— Но почему драгоценности были в гробу?

— А ты не догадываешься? — мистер Эдвард взглянул на сына. — Родители спрятали. Или ты не помнишь, как они нервы тебе мотали?

— Ох… — Рэй сразу смутился. — Так значит они не хотели, чтоб это досталось мне… Как-то нехорошо — против их воли…

— Это воля покойного! — резко отрезал отец. — Это они её нарушили. И пусть я не ратовал за изъятие этого клада, но раз он достался тебе — значит, так надо.

Альфа все ещё нервничал. Он окончательно разлохматил голову, тяжко вздохнул.

— А что мне делать-то с ними?

— Ты меня спрашиваешь? Эти камни твои — делай, что хочешь.

— А ты бы что сделал?

— Я? — отец посмеялся. — Даже думать не буду. Это — твоя забота, — но тут он взглянул на дверь кухни. — Спроси вон у Ади, он даст хороший совет. И, кстати… отдай ему что-нибудь. Ну я не знаю… Отдай ему всё. Тебе-то они зачем? Ты ж не Эмир… в конце-то концов… — мистер Эдвард передёрнулся, вспомнив нерадивого сына.

Рэй сразу решил сменить тему, потому что разговоры о среднем брате обычно заканчивались взрывами. Правда, сейчас отец как-то быстро утих.

— Да ладно, — он раздражённо махнул рукой. — Не будем о нём, — он тоже потрогал живот. — Что-то я есть хочу. Там ничего у вас нет? — он оглянулся к сыну.

— Каша, — Рэй улыбнулся.

— Ну-у, — отец расстроился так же, как сын час назад. — А бутербродов нет? Кашу я не хочу.

— Нет уж, иди, — Рэй подтолкнул его к двери. — Там разберёшься. Иди-иди. Сначала просто попробуй.

И мистер Эдвард попробовал. И, конечно, тоже съел две тарелки, а взгляд его, обращенный на Ади, совсем потеплел. Такой вкусноты альфа не пробовал очень давно. Да что уж там — только из рук любимого мужа он получал подобное. Андриэль очень вкусно готовил. А аппетитные запахи с кухни частенько даже усмиряли буйный нрав мужа, если он возвращался домой не в духе. Вот и сейчас мистер Эдвард почувствовал себя словно дома. И пусть Ади был не его мужем — что, кстати, жаль — но и ему досталась частичка этой заботы. А что ещё нужно альфе, особенно одинокому?

А потом они поехали в больницу. И врач, к которому записался отец Рэя, действительно, оказался его другом. Поэтому, пока мистер Эдвард не видел, он долго жал руку Ади и даже целовал её, всё не переставая благодарить омегу за то, что тот, наконец, «загнал» родителя в клинику. Доктор так обрадовался этому происшествию, что тут же — в этот же день — договорился обо всех, о каких только можно было договориться, обследованиях, и их провели, но даже по предварительным результатам стало понятно, что отцу Рэя требуется срочная госпитализация и очень серьёзное лечение.

Конечно, как и ожидалось, мистер Эдвард сразу наотрез отказался. Тогда доктор призвал в себе сына и рассказал ему, насколько опасна ситуация. Но Рэй был таким же беспомощным в подобных вопросах, как и его отец, поэтому только пугался и нервничал, но толку от него было мало. Тогда дело в свои руки снова взял Ади. А как только узнал, что отец находится в критическом состоянии и ещё чудом жив, его уже ничто не могло остановить. Да хоть связанным, но омега решил, что доставит свёкра в больницу.

Он уговаривал его полчаса, боясь волновать, и всё равно с ним ссорился. Ади прекрасно чувствовал, как боится отец больницы — ну просто как маленький — хоть и тщательно это скрывает, а потому так яростно злится. С Рэем они рассорились тут же, и альфа вообще психанул и ушёл на улицу. Жану звонить было бесполезно — отец никогда его не слушал, а ведь старший сын не раз намекал ему, что пора бы хорошенько подлечиться. Поэтому Ади пытался справиться сам и в итоге пообещал мистеру Эдварду, что ни шаг не отойдет от него в госпитале и даже будет книги ему читать — всё, что он захочет — только пусть ляжет, ну, а когда омега заплакал — это был последний снаряд. Свёкр, наконец, дал согласие, хоть и бесился при этом ужасно, но отказаться от общества Ади он не смог. Ему было так хорошо с будущим зятем, что он готов был принести даже такую жертву. Естественно, этого никто не заметил, и даже Ади не понял, как горячо мистер Эдвард привязался к нему, а тот и не стал бы показывать. Ему достаточно было видеть, что Ади плачет из-за него, — что уже грело душу. И ещё он чувствовал искреннюю симпатию омеги к себе, а этого было достаточно для счастья выше крыши.