Ему было плохо. Он не хотел, чтобы она страдала. В конце концов, он очень любил ее.

Блейз был наблюдателем. Он любил изучать людей и их окружение. Он любил смотреть, как они справляются с ситуациями и проблемами. Именно эта позиция делала всех вокруг него уязвимыми. Он знал почти всех, их сильные стороны, их слабости, их страхи…

Всех, кроме нескольких.

И Гермиона Грейнджер была одной из тех немногих.

Интересно…

Он хотел посмотреть, что Гермиона сделает, когда узнает, и он хотел посмотреть, что сделает Драко.

Другими словами, он позволил своему любопытству получить максимум.

— Ты когда-нибудь слышала о камне Лютеуса, Гермиона?

Комментарий к Глава 10.

С 20!8 годом вас) Надеюсь, что он пройдет счастливо, а не по вам)

Читайте и оставляйте свои отзывы, кисы)

Я люблю всех вас :)

И простите за то, что я так медленно работаю…((

========== Глава 11. ==========

Гарри не слишком хорошо воспринял новости.

На самом деле он был возмущен. Ну, это было очевидно. Некоторое время он ничего не говорил, девушка смотрела на его серьезное лицо, наблюдала за изумрудно-зелеными глазами, которые глядели на Квиддичные поля Хогвартса. Солнце только начинало подниматься, они сидели на одной из скамеек. Прекрасное время для чистосердечной исповеди. Кожа покрылась мурашками от прохладного утреннего воздуха, а изо рта клубился пар.

Гарри молчал все время, когда она неохотно рассказывала ему все.

…о драке Блейза с Малфоем и поцелуе…

…о том, как Малфой постоянно копался в ее голове…

…о том, что на самом деле произошло, когда она исследовала яды в Запретной Зоне…

…о том, как Малфой убил Рона…

Все.

Она могла видеть на его лице странную смесь гнева и разочарования, и чувство вины мгновенно нахлынуло на нее. Она ждала его реакции, но прошло несколько минут и ничего не случилось.

— Пожалуйста, скажи что-нибудь.

Затем он провел рукой по волосам, с горечью смеясь над всей ситуацией, как будто это была какая-то больная шутка, которую она только что рассказала назло ему.

— Ты мне не доверяла достаточно, чтобы рассказать обо всем этом, — горько заявил он, наконец, пристально глядя на нее. — Ты не рассказала мне о нем.

— Я пыталась тебе сказать, — прошептала она в защиту. — Ты сказал, что это ерунда.

— Это не имеет значения! — она вскочила от внезапной громкости его голоса. Поттер посмотрел на нее, сжимая кулаки.

— Я… Я не думала, что он серьезно.

— Не серьезно? — он встал и начал вышагивать перед ней. — Он целовал тебя дважды, шантажировал, чтобы ты с ним полетала, спал в одной кровати вместе с тобой, и ты говоришь мне, что он не серьезно?

— Я… Я не знаю… Мне было стыдно.

— Как насчет Круциатуса, Гермиона? Когда ты собиралась рассказать мне об этом?

— Я думала, что смогу справиться с этим!

— Что ж, ты не смогла!

Он тяжело дышал, а лицо покраснело от злости. Гермиона увидела чистый гнев, что отразился на чертах его лица.

Она не могла скрыть боли, что испытала от его слов. Во всяком случае, он был прав. Она должна была попросить о помощи. Но она знала, что какая-то часть ее не хотела, чтобы он участвовал. Можно назвать это защитным рефлексом, но она просто не хотела, чтобы Гарри переживал это снова и снова. Она хотела, чтобы у него был нормальный учебный год. Но теперь это вышло из-под контроля.

Гермиона уткнулась лицом в ладони и застонала.

— Прости, — прошептала она несчастно.

Гарри остановился. Она почувствовала, как он садится рядом с ней и вздыхает. Он коснулся ее спины. Девушка подняла на друга взгляд и увидела, что его черты смягчились.

— Мы должны остановить его, — сказал он ей. — На этот раз мы должны попросить помощи. У МакГонагалл, у авроров.

— Но у нас нет доказательств.

— Нам не нужны доказательства, — уверенно сказал он. Она увидела решительность в его глазах. Гарри знал, что делает.

***

— Я слышала слухи, — Джинни села рядом с ней и начала наполнять свою тарелку. — Ты и Малфой?

Гермиона с грохотом опустила свой кубок на стол, поразив тем самым нескольких учеников рядом с ней. Она подняла взгляд на рыжую.

— Ты серьезно задаешь мне этот вопрос?

— Ты уверена? — Джинни выглядела неубежденной. — Вся школа взволнована, даже учителя. Ходит слух, что он позволил тебе летать на своей метле, а все знают, что он никому не позволяет прикасаться к своим вещам.

Гермиона поморщилась, но ничего не ответила. Она еще раз укусила куриную ножку, желая забыть о предмете разговора. Ей хотелось рассказать Джинни все, все-таки, она действительно имела право знать. Но Гарри сказал никому не говорить. Казалось, он был уверен в том плане, что избрал для себя.

— Я имею в виду, что все в порядке, если вы, ребята, ну, вы знаете… — Джинни слегка пихнула ее локтем в знак поощрения. Гермиона поперхнулась от мысли, что Джинни не имеет ничего против их с Малфоем, кхм, общения. Джинни проигнорировала ее удушье. — Война окончена. Никто не удивится, что ты встречаешься со слизеринцем, к тому же, он все еще хорош.

— Как ты? — внезапно сказала Гермиона.

— У меня все в порядке… — ответила она, немного замявшись. Гермиона подметила внезапное изменение атмосферы. Она забыла, что Джинни все еще немного подавлена.

— Может, нам стоит вместе отправиться в Хогсмид в эти выходные? — сказала Гермиона, надеясь поднять настроение подруги. Лицо Джинни немного просветлело.

— Нам ведь нужны парадные мантии, верно? — сказала она взволнованно.

— Парадные мантии?

— Зимний Маскарад, Гермиона.

Гермиона нахмурилась. На самом деле у нее не было никакого желания идти на какой-то бал. Не тогда, когда ей все еще предстояло поймать убийцу. Но Джинни выглядела такой счастливой, и это могло бы помочь ей оправиться после смерти брата.

— Хорошо, тогда в эту субботу?

***

Гермиона еще раз искала информацию про камень Лютеуса, но безрезультатно.

Гарри помогал ей всякий раз, когда мог, но они не продвигались вперед. Абсолютно никакой информации об этом камне не было, казалось, что он никогда и не существовал. Должно быть, она что-то пропустила.

К счастью, Малфой держал свое слово, не вникая в ее дела, и не беспокоя ее всякий раз, когда она была в библиотеке.

Поэтому большую часть времени она проводила там. Частично для исследования, а отчасти потому, что она избегала слизеринца.

Если они хотели остановить Малфоя, им нужна была вся информация, которую они могли получить. Опасно было противостоять ему сейчас, потому что они точно не знали, насколько он силен.

Если он смог использовать Круциатус на трех людях сразу, Годрик знает, на что еще он способен. Возможно, он способен и убить трех человек одновременно? А что делать, если он может больше трех?

Осознание этого все затрудняло.

Он был опасен и силен, и он был далеко не самым милосердным человеком.

Но она видела, как он один или два раза сбрасывал свою маску безразличия и жестокости, когда они летали вместе, и когда она крепко держала его за руку.

Бессознательно Гермиона уставилась на свою собственную руку.

Сначала она рассердилась на Малфоя, когда узнала, что он сделал с Роном. Она даже решила проклясть его, не заботясь о высылке или Азкабане. Но через некоторое время она успокоилась и подумала об этом. Должна быть какая-то причина, почему он это сделал.

Малфой, нет, Драко, каким бы злым он ни был — он оставался человеком. Она не верила, что не осталось никакой надежды. Дамблдор говорил им об этом, и Гермиона поверила ему. Она помогла Драко вернуться обратно. Она уже несколько раз мельком увидела это в его глазах. Он все еще был где-то там, под всем этим чудовищным злом…

Ей просто нужно было найти его.

Прошло пару часов, и она принялась потирать веки подушечками пальцев, все еще не имея никакой информации о камне. Она посмотрела на свои маггловские часы и покинула библиотеку. Они с Гарри собирались встретиться у Хагрида через 30 минут.