— Ты даже не любишь его.

Он как будто знал это все время, как будто это было правдой. Гермиона сразу же увидела воспоминания о темноволосом мужчине с крепким телосложением, о квиддиче и ловце, о его прекрасном лице, его губах, касавшихся ее.

— Я… я… — заикалась она.

Воспоминания о Викторе возвращались с полной силой. Она понятия не имела, как он это сделал. Ее воспоминания не должны были быть у него. Она застонала от боли. Ее голова раскалывалась на части.

Она схватилась за голову, почувствовала, как палочка выскользнула из дрожащих пальцев. Боль была совершенно невыносимой.

— Что ты делаешь со мной?

Не имея возможности дать отпор, она почувствовала, как его сильные руки обхватывают ее талию, останавливая от безвременного падения. Она растаяла в его объятиях и позволила ему поддержать ее тело.

Она не знала, почему почувствовала такое облегчение, такую ​​безопасность… здесь, сейчас, с ним, когда должна была чувствовать что-то полностью противоположное.

— Позволяю тебе вспомнить свои чувства к Краму… — ответил он правдиво. — Или их отсутствие. Это то, чего ты хотела? — его взгляд потемнел, и он крепче сжал Гермиону. — Не волнуйся, я не верну тебе все твои воспоминания, достаточно, ты точно не узнаешь, что испытываешь к нему.

Последние слова он произнес с явным отвращением. Взгляд Гермионы

затуманился, и она была вынуждена надолго закрыть глаза. Она пыталась игнорировать боль, вместо этого сосредотачиваясь на голосе Драко. Она отказывалась кричать, чтобы не дать ему понять, сколько боли она чувствовала.

Она вспомнила еще один момент, который у нее был с Виктором, но только кусочками. Она знала, что сейчас должна что-то почувствовать к нему, но абсолютно ничего не чувствовала.

— С тобой все будет хорошо, — мягко прошептал он ей на ухо. — Я не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

Черт бы его побрал.

— Драко… — она хотела звучать так, как будто жгучая боль не повлияла на нее, но была уверена, что ее голос все еще очень слаб. Ей пришлось отвлечься. — Ты чувствуешь себя… другим, когда ты рядом со мной?

Драко рассмеялся над ней, как будто она была глупой маленькой девочкой.

— Да, всегда.

Она проигнорировала небольшой трепет в животе.

— Насколько другим?

Она повернула голову, чтобы взглянуть на него, а точнее попыталась, но почувствовала, что боль усилилась. Драко притянул ее голову к своей груди.

— Грейнджер, — ругал он. — Не двигай головой так резко.

— Просто ответь на вопрос, Малфой, — простонала она, чувствуя очередной выстрел боли.

— Когда мы вместе? — спросил он, глубоко вздыхая. — Ну, если ты хочешь знать, я чувствую… — он помедлил, колеблясь мгновение. — Я чувствую тепло.

Она проглотила комок в горле.

— Это связь, принцесса, — тихо сказал он, спокойно проводя пальцами по ее волосам. — Ты можешь чувствовать то, что чувствую я, и наоборот.

Итак, то пустое чувство, которое она испытывала каждый раз, когда была рядом с ним, вот что он чувствовал все это время?

— Но… — В ее памяти снова вспыхнуло другое воспоминание о Викторе, где она наблюдала и болела за него во время Кубка мира по квиддичу. Она решила игнорировать это. — Как это может быть, ты… ты чувствуешь себя таким… таким пустым.

Она жадно сделала глубокие, успокаивающие вдохи, стараясь изо всех сил оставаться в сознании. Мир вокруг вращался и трясся. Она вспомнила многочисленные вспышки воспоминаний, но ее мысли были сосредоточены исключительно на Драко, и больше ни на чем.

Она не могла не чувствовать грусть за него. Часть ее отчаянно хотела помочь ему. Это было абсолютно нелепо. Он не заслуживал ее милости, не тогда, когда вообще не мог показать себя.

— Чувствуешь себя лучше? — спросил Драко.

Наконец, после нескольких минут пыток боль утихла.

Она осторожно подняла тяжелые веки и обнаружила, что ее зрение наконец нормализовалось. Ее взгляд встретился с его, и они стояли так несколько часов, потерявшись в глазах друг друга, пока Гермиона наконец не вышла из транса и не отстранилась.

Больше никого не было в вестибюле, так как было уже очень поздно. Именно там он поддерживал ее, когда у нее кружилась голова от последствий воспоминаний.

Она направилась к камину и схватила щепотку летучего порошка так быстро, как могла, чувствуя себя неловко, злясь и смущаясь.

— Видишь, я же говорил тебе, принцесса… ты не любишь его, — сказал Драко, прежде чем она смогла уйти. — Ты любишь меня.

========== Глава 7. ==========

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: В ЭТОЙ ГЛАВЕ СОДЕРЖАТСЯ ОЧЕНЬ МРАЧНЫЕ МОМЕНТЫ.

***

— Что ты имеешь в виду, говоря, что идешь со мной? — в ужасе закричала Гермиона.

Драко не обращал на нее внимания и вошел в ее квартиру, пока она была слишком ошеломлена, чтобы остановить его. Не то чтобы она смогла, даже если бы попыталась.

Он с легкостью прошел в гостиную, с интересом разглядывая обстановку. Небольшая комната была обставлена мягким серым диваном, несколькими стульями, дубовым письменным столом, книжной полкой и камином, а стены были покрыты кремовыми полосатыми обоями. Комната походила на обычную гостиную, которая была уютной, гостеприимной и очень маленькой.

На самом деле это было похоже на шкаф для метел по сравнению с той гостиной, что в поместье.

— Ты… ты не можешь… пойти со мной. Эта поездка только для неуязвимых! — к этому времени Гермиона, наконец, пришла в себя и топнула ногой. — Не говоря уже о том, что ты не обучен иметь дело с такими вещами! Малфой! Ты хоть меня слушаешь?

Он осмотрел картины на ее камине (маггловские картинки, поскольку они не двигались) и провел пальцами по фарфоровым рамкам.

— Я не могу поехать, я не обучен, поездка только для неуязвимых, — сказал он лениво, даже не поворачивая головы. — Ты все сказала?

Он продолжал осматривать остальную часть ее квартиры, идя на кухню с такой уверенностью, будто он очень хорошо знал это место.

Гермиона сердито последовала за ним, схватившись за его одежду, словно избалованный ребенок, и велела ему выметаться. Он находил довольно милым то, как она может небрежно прикасаться к нему, зная, что он сделал в своем прошлом и на что он был способен. Она наконец чувствовала себя комфортно рядом с ним, и ей потребовалось всего пять лет и традиционная брачная связь.

Честно.

Он схватил руку, которая все еще цеплялась за его мантию, и потащил Гермиону за собой, осматривая остальные комнаты ее квартиры. Он глубоко вдохнул, чувствуя ее уникальный запах. Все вокруг давало понять, кто хозяйка этого места: ее сущность, ее аура, ее вызывающий привыкание запах. Он почувствовал еще один небольшой стук в груди, который явно не был его собственным.

Пять лет назад он выпрыгнул бы из окна высотой в сотню футов за перспективу снова иметь сердце. Всю свою жизнь он жил без него. Он был вынужден скрывать свои эмоции, поскольку они были ничем иным, как слабостями, которые омрачали его разум, препятствиями, которые мешали ему обрести большую силу. Но когда он связал их души, то не ожидал увидеть, как весь мир изменится перед его глазами. Он не ожидал снова почувствовать что-то.

Это сводило его с ума; он чувствовал себя настолько безумным, что хотел покончить с собой. Но не настолько безумным, чтобы покинуть Грейнджер.

Теперь он наслаждался им — своим сердцем и принял его с распростертыми объятиями. В некотором смысле… Ну, если честно, мысль о том, что у него есть сердце, все еще вызывала у него отвращение. Но разделение сердца с ней, это было совсем другое.

Конечно, он все еще убивал и манипулировал, но по крайней мере теперь он чувствовал небольшое раскаяние. Совсем чуточку.

Это ведь считается, правда? Правда?

Она не взяла с собой свою палочку, и он ухватился за возможность исследовать ее маленькую обитель, не беспокоясь о том, что его заколдуют. Он направился к лестнице в ее комнату, все еще таща ее за собой, несмотря на ее отчаянное сопротивление и крики. Ему нравилось чувствовать ее руку в своей руке, и он никогда не хотел отпускать.