В замкнутом помещении взрыв грохнул так сильно, что мне показалось, будто из ушей пошла кровь. Проверил – ничего. И рванул прямо в дым.

Дверь взрыв выдержала, а вот замок, как я и рассчитывал, – нет. Толкнув одну из створок, мы вошли в лабораторию. Оказавшись в большом помещении с очень высокими арочными потолками. Настоящий подземный зал. Весь он был залит ярким электрическим светом, позволяющим разглядеть каждую деталь. Множество металлических столов, заваленных непонятным оборудованием, стеллажи вдоль стен, большую грифельную доску, исчерченную мелом. Странное сооружение у самой дальней от входа стены, которое походило на раму от картины, только размером в два человеческих роста.

– Ну и что тут взрывать? – вслух произнес я. – Что из этого – оружие?

Людей я тоже заметил. Пять человек в белых халатах. Все, как один, очкарики. И среди них я узнал автора нескольких прочитанных мною книг. Александра Терри, лорда Долтона.

Раньше ученого я видел только на зернистых фотографиях в газетах. Они не могли и в половину передать его внешности. Вот как я сам его описывал группе, чтобы они понимали, кого убивать нужно только по моему приказу. Высокий, худощавый. Возрастом около сорока лет. Волосы до плеч, обычно собраны в хвост на затылке. Длинное породистое лицо. Осанка, будто винтовку к спине привязали.

А вот как он выглядел, когда мы зашли в дыму взрыва: волк в овчарне. Невозмутимый, словно все происходит по его собственному плану. Любопытный, несмотря на направленные на него пистолеты. Выше меня на голову, худой, но по движениям видно – не рохля. Глаза, спокойные и чуть насмешливые, тоже говорили: хищник. Пусть и одет в лабораторный белый халат поверх серого в крупную клетку костюма. Пусть и носит на носу смешные очки на веревочке. Хищник, просто сытый и оттого не агрессивный.

В то время, пока его коллеги суматошно махали руками и, перекрикивая друг друга, пытались понять, кто мы такие, он рассматривал нас с интересом. Будто был хозяином положения. Мне это очень не понравилось. Я шагнул вперед и указал на него стволом.

– Александр Терри?

– Да, это я, – с достоинством кивнул ученый. – А с кем имею честь, молодой человек?

Голос у него был настолько преподавательский, что я чуть было не начал оправдываться. Зашел, мол, по ошибке, а вообще, у меня сейчас лекция по философии, и я, пожалуй, пойду. Если вы не против, конечно.

– Янак Серт, – все же ответил я.

– А-а-а! – с какой-то неуместной радостью протянул он. Будто давно хотел со мной встретиться, да все мешали дела и научные открытия. – Тот самый бомбист?

Страха в нем не было ни капли. Зато ощущалось какое-то необидное для собеседника превосходство. Как у отца, который прячет улыбку, объясняя очевидные вещи сыну. И достоинство. Не напыщенное чванство наших дворян, а именно достоинство. Я в тот момент впервые понял разницу между этими двумя понятиями. И подумал, что в других обстоятельствах он бы мне понравился. Такого иметь в друзьях – большая удача.

– Тот самый! – гоня непрошенные мысли, резко ответил я. – Где оружие, над которым вы работаете, профессор?

– Оружие? – искренне удивился Терри. И припечатал, как выговор студенту сделал: – Я, молодой человек, никогда не работаю над оружием!

– Что вы говорите?! – мои губы будто самостоятельно сложились в мерзкую издевательскую улыбочку. И вытолкнули: – Ну а я зубная фея! А над чем же вы тогда работаете, профессор?

Мои люди стояли и молчали. Им этот разговор был совершенно не интересен. Только приказ стрелять. Стволы их пистолетов хищно покачивались, как кобры из императорского ботанического сада. А я медлил. Понимал, что теряю время, которое сам же отвел на акцию, но не мог словом или выстрелом оборвать жизнь человека, труды которого с таким интересом читал. Мне даже на миг представилось, что в будущем я не смогу этого делать, не слыша его голоса. Вот ведь чушь!

– Не думаю, что вы поймете! – бросил Терри. И я услышал привычные для дворянина нотки высокомерия в голосе. Ну как же! Чернь! Куда ей понять!

– А вы попробуйте!

«Что ты делаешь, Красный? Что за торг в базарный день? Стреляй, ставь бомбы и вали отсюда!»

– Вы знакомы с квантовой физикой, молодой человек? – глаза ученого презрительно щурились.

– В общих чертах, – небрежно ответил я, поводив пистолетом из стороны в сторону.

– Правда?

Это надо было видеть! Ученый с мировым именем, аристократ в черт его знает в каком поколении изменился в лице и даже сделал пару шагов ко мне навстречу. С робкой такой надеждой, будто встретил блудного сына, но боялся спугнуть неверным движением.

– Читал ваши работы по этой теме.

А я смутился. До того нелепо, что чуть не прекратил этот фарс выстрелом профессору в лицо. А тот лишь благосклонно улыбнулся, как бы говоря: «Ну а у кого бы еще?!»

– Тогда вы должны понимать, насколько серьезный эксперимент вы сейчас прерываете! – теплое выражение его лица сменилось на яростное в долю секунды. – Немедленно покиньте помещение и закройте за собой дверь!

«Да он псих! – понял я. – Гений, но абсолютно сумасшедший!»

И такое облегчение наступило, будто я все тайны мироздания разгадал. Будто отпустила меня эта внезапно возникшая приязнь к классовому врагу. Просто псих. Стреляем, взрываем и уходим!

Но стрелять начали не мы. Наверху, там, где осталось наше прикрытие, зазвучала пальба. Еле слышная здесь, в подземелье, но вполне узнаваемая. Пистолетная. И отвечающие винтовочные выстрелы.

Мои бойцы переглянулись. Они все поняли. Шансов выжить, находясь внизу, было очень немного.

– Все наверх, – скомандовал я. – Прорываться и уходить. Взрывчатку оставить мне. Я здесь сам все закончу.

Что я с пятью чернильными крысами один не справлюсь? К тому же это ведь была моя вина, затянул болтовню. И акция тоже моя. У ребят же имелся небольшой, но шанс прорваться.

Подпольщики молча кивнули, также молча друг с другом и со мной попрощались одними глазами и побежали наверх. Последний, совсем еще мальчишка, оставил на полу солдатский рюкзак, набитый взрывчаткой.

– И что вы собираетесь делать, молодой человек? – спросил меня ученый, вновь ставший благожелательным мужчиной.

«Что я упустил? Почему легаши к лаборатории вернулись так быстро? Они же сейчас должны в оцеплении у складов стоять! Или не легаши? Взвод охраны из Адмиралтейства?»

– Взорвать здесь все к чертовой матери! – буркнул я, отвечая не ему, а себе. Но Терри услышал.

– Дикарь, – сообщил он мне. И отвернулся к своим коллегам. То ли был такой бесстрашный, то ли не поверил мне.

Он вообще был не такой, каким я его себе представлял. Думал, пожилой аристократ и зазнайка. Ходит, голову задрав, и на лаборантов покрикивает. Или писарю книгу диктует, а тот строчит. В реальности он оказался значительно моложе. Рукава халата были грязными, словно он сам копался в механизмах неведомой машины. И вел он себя не заносчиво, хотя и странно.

«Дикарь! – повторил я про себя. Отчего-то обидевшись на такую характеристику от своего книжного героя. – Да и плевать! Дикарь значит Дикарь! А как с вами иначе? Наделаете опять бомб, как тогда вон, с газом внутри. И в массовое производство! Солдат травить и работяг на заводах! Это не дикость?»

Походило это все на какие-то оправдания. А я ведь не должен был что-то объяснять этому человеку! Он – прошлое, а я – будущее. Он все равно ничего не поймет! Даже если было бы желание объяснить.

Смерти я не боялся. Перебоялся уже. Помру, так помру. Зато дело сделаю, а это побольше значит, чем некая частная жизнь и смерть одного индивидуума.

Перестрелка наверху стала активнее, это поднялись мои спутники. На какой-то миг мне показалось, что им удастся отбиться от легашей, прорваться и уйти, но звуки выстрелов из винтовок тоже стали звучать чаще. Чаще, чем пистолетные. Не удастся.

«А умереть-то сегодня придется…»

Я быстро развязал узел на рюкзаке, продолжая следить за учеными. Принялся доставать коробки в упаковочной бумаге, перевязанные шпагатом. Шесть увесистых брикетов со взрывчаткой. Этого вполне хватит, чтобы разнести здесь все. И всех. И не тратить патроны на ученых.