— Ты знаешь её? — уточняю я.
— Это было давно… Я тогда ещё только попал к Изе. Она ревновала Кларка, потому что Беатрис… Эллис… вызывала особое отношение у него. Иза всё искала способ, как бы избавиться от неё. Она затеяла игру, но проиграла, и новым хозяином стал Закари.
Я смотрю на строчку в анкете, где значится: «владелец».
— Это значит, Беатрис и сейчас у него?
Ксавьер качает головой.
— Зак продаёт рабов. У него не так много средств, как он хочет показать. В основном это массовый товар… Он мог отправить её на арену или в бордель.
Задумчиво смотрю на экран:
— Значит, никакого острова Глории нет.
— Я уже говорил… Это сказка для дураков.
На несколько секунд оба замолкаем, и когда я уже выключаю планшет, Ксавьер неожиданно говорит:
— Ты не очень расстроился, что твоя сестра попала в бордель.
Я пожимаю плечами.
— Главное, чтобы была жива. Тогда я смогу её спасти. Всё остальное можно пережить.
Вечером мы долго сидели в гостиной, тупо глядя в телевизор. Я думал о том, стоит ли ехать к Закари, учитывая все сложности, которые умел создавать этот человек. О чём думал Ксавьер, я не знал.
Но когда фильм закончился, и пришло время отпускать его в бельевую, я понял, что просто не могу позволить ему спать там. Инстинктивно прижал его руку к щеке и закрыл глаза.
— Поднимешься ко мне?
Только бы он не понял это как приказ… Ведь сейчас нет никаких причин делать вид, что между нами что-то есть. Теперь уже только я и он.
— Конечно, — Ксавьер наклоняется ко мне и целует в висок. Рывком обнимаю его и отцепиться уже не могу. Не уверен, что мне сейчас нужен секс. Просто чтобы он был рядом, вот и всё.
Ксавьер подхватывает меня на руки и несёт наверх — могу только удивляться тому, насколько в его исполнении это выглядит легко. Принимается раздеваться, а я стою как истукан и смотрю на него. Всё-таки, наверное, мне нужен секс…
Каждое его движение таит в себе животную грацию, от которой тяжелеет внизу живота. Не удивительно, что Парисс захотел его нарисовать… Я бы сам нарисовал, если бы мог.
— Ты правда с ним спал? — само собой срывается с языка.
— С кем? — Ксавьер замирает на пол-движении, не избавившись от джинсов до конца.
Ещё раз сглатываю. Подхожу. Провожу руками по мускулистым бокам, изучая его.
— С Париссом, — выдавливаю наконец.
— Да.
— И как… Это так же, как со мной?
Ксавьер секунду остаётся неподвижен, а в следующее мгновение его сильные руки подхватывают меня, и я оказываюсь прижат к кровати. Ксавьер просто смотрит на меня. Я не понимаю, что таится в его глазах.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — наконец спрашивает он.
— Я хочу… — теряюсь и отвожу взгляд, — хочу, чтобы у тебя не было никого, кроме меня. Хочу знать, что ты со мной не просто потому, что я приказал.
— Ты самый требовательный из моих хозяев.
Вскидываюсь и пристально смотрю на него.
— Ты воспринимаешь меня так?
Ксавьер какое-то время молчит.
— Не знаю, — все-таки говорит он, — теперь уже, может быть, и нет.
Он снова замолкает на несколько секунд, но затем добавляет:
— Я не смогу сказать, пока не получу свободу выбирать.
Киваю.
— Понимаю, — устало говорю. — Знаешь что… Давай сегодня просто поспим, хорошо? Я не хочу превратиться в обязанность для тебя.
Выворачиваюсь из его рук.
— Иди в душ. Я после тебя.
На какое-то время мы оказываемся свободны от разговоров, потому что сначала в душе он, потом я. Возбуждение спадает, оставляя неприятный осадок нереализованных желаний.
Наконец мы забираемся под одеяло с разных сторон кровати, и я тут же придвигаюсь к Ксавьеру, обнимаю его и укладываю голову на плечо.
Ксавьер сжимает меня в объятиях. Так хорошо лежать в его руках… И я почти поддаюсь сну, когда слышу его голос:
— Бастиан…
Приподнимаю голову и заглядываю ему в лицо.
— Ты спрашивал, как я оказался здесь.
Сон исчезает как по мановению руки.
— Да.
— Это неромантичная история. Мне было двадцать три года. Я нашёл работу инженером на местных рудниках. Контракт был заключён на один год, «за исключением особых обстоятельств».
— Ты не заметил этот пункт?
— Речь сейчас не об этом. Я просто хочу сказать… У меня не было особого опыта в отношениях до того, как я попал сюда. А среди тех, кто был у меня здесь… Никто симпатии не вызывал. Кроме тебя.
