Я думаю — нужно, потому что иначе я так и не выясню правила той «Игры», которую они ведут.

Иза, как назло, нагоняет меня уже на входе в дом.

— А ты правда устал? Или не терпится развлечься как-нибудь ещё? — хитро поглядывая на меня, спрашивает она.

Пожимаю плечами.

— И то и то. День был долгим, так что я мечтаю только…

Открываю дверь в комнату и сглатываю, глядя на Ксавьера стоящего в шаге от входа на коленях. Футболку уже снял, так что мы можем лицезреть великолепный торс, ставший ещё лучше за последний месяц. Иза прислоняется к дверному косяку, наблюдает за мной.

Я подхожу к кровати, опускаюсь на неё и протягиваю Ксавьеру ботинок. Ну пусть сделает хоть что-нибудь…

Ксавьер покорно начинает расшнуровывать его.

Я смотрю то на него, то на Изу. У той в глазах зарождается блеск.

— А хочешь… Отдохнём втроём? Или вчетвером?

Ксавьер замирает. Исподлобья испытующе смотрит на меня. Я же к таким экспериментам явно не готов.

— Нет, Изи, может, как-нибудь в другой раз.

Вздыхает и прощается со мной.

Ксавьер

Наверное, предложение Изы должно меня напугать, но в тот момент, когда оно звучит, я думаю только о том, что смогу коснуться его. Он наконец-то отдаст приказ. Пусть даже Иза тоже будет тут. Я её перетерплю. Не в первый раз. Но господин отказывает и ей. Может, он вообще асексуал? Хотя нет: утыкаюсь взглядом в набухший на брюках бугорок. Я бы не сказал…

— Иди в душ, — мягко приказывает мне, как только Иза выходит за дверь, — я закончу сам.

Киваю, поднимаюсь, иду выполнять приказ.

Помещения для рабов произвели на меня тягостный эффект. Я уже стал забывать, каково находиться там.

Захожу в душ и на самом деле хочу смыть с себя весь этот вечер. Стягиваю джинсы, включаю воду. Кошусь на ванную и даже улыбаюсь: размечтался… Но хорошо бы нырнуть в неё. Однако же Бастиан приказа не отдавал.

Стоит подумать о нём, как за спиной раздаётся щелчок дверного замка.

Оглядываюсь через плечо. Закутаться бы в полотенце, так ведь я в данный момент под водой. Хотя чего он ещё не видал?

Марк

В комнате неуютно одному. Даже в планшет неохота лезть — такое чувство, что за каждым чихом следят. Под камерами спать… Класс.

А спать ли? Кошусь на дверь санузла.

Раз я оставил Ксавьера, то надо доигрывать роль до конца. Не хочется, конечно, его принуждать… Но я же не буду заставлять. Пусть решает сам. В конце концов, можно устроить имитацию под одеялом — пообжимаемся, а они пусть думают что хотят.

Ксавьер

— Ксавьер, — облизывает губы, глядя на меня. Даже не знаю, как понимать выражение его лица…

— Да, — так и не поворачиваюсь до конца, хотя кто его знает, что тут лучше. Стоит любуется на мой зад.

— Хотел напомнить про камеры, — говорит он.

— Я помню, — отвечаю ему.

— Да… Нам бы надо как-нибудь обосновать то, что я оставил тебя при себе на ночь. Я сказал, что собираюсь развлекаться с тобой. Так что у них не должно возникнуть сомнений в том, что ты меня развлекал.

Наступает тишина. Только в душе шуршит вода.

— Хорошо, господин… Бастиан, — кажется, голос не до конца слушается меня. Замечаю в нём нездоровую хрипотцу.

— В принципе, это всё.

Бастиан выныривает вон.

Я заканчиваю и выхожу к нему. Бастиан лежит на кровати в одних брюках, видимо, тоже устал.

— Господин хочет, чтобы я помог ему раздеться? — спрашиваю я.

Бастиан как-то странно смотрит на меня, не поймёшь, хочет или нет. Но говорит:

— Да.

Приподнимаюсь, стягиваю с него брюки.

— Господин хочет, чтобы я помог ему в душе?

— Нет, — качает головой и встаёт, — я сам.

Возвращается минут через десять. Смотрю на его узкие бёдра, закутанные в полотенце. Постель к тому времени уже расстелена, и я снова стою на коленях.

Бастиан задумчиво оглядывается по сторонам. Представляю его мысли. Да, кроме кровати тут больше не на чем устроиться на ночь. Но я могу и на полу. Только отдайте приказ.

— Иди сюда, — сам ныряет в кровать. Полотенце всё ещё на бёдрах — так и собирается спать?

Выполняю приказ и обнаруживаю его почти обнажённое тело рядом с моим. Зачем-то накрывает нас одеялом. Не знаю, как можно было бы выносить это всю ночь. От Бастиана исходит физически ощутимый жар. И он к тому же намеревается продолжать спектакль.

Его рука скользит мне на бок — так ласково и невесомо, что с трудом удерживаюсь от того, чтобы поймать её и прижать.