Моей руке вдруг стало жизненно необходимо добраться до того, что она поглаживала. Без какого-либо участия с моей стороны пальцы расстегнули крючки у него на штанах и обхватили его, такого горячего, шелковистого, такого… родного. Руки Альдара дрогнули на моей спине, совпадая с гулким ударом сердца, обвились вокруг меня еще крепче и, резко выдохнув, он прижался губами к моим губам. А то, что с ним вытворяла моя, окончательно распоясавшаяся рука, почему-то ощущалось диким пронзительным наслаждением во мне самой.

И вдруг… мне захотелось увидеть, как я его ласкаю. Захотелось ласкать и смотреть при этом ему в глаза…

Альдар оторвался от моих губ и заглянул мне в глаза.

«Смотри, если хочешь… желанная», - вдруг прочитала я в его глазах в буквальном смысле – как в открытой книге.

«Ты читаешь мои мысли?»

«Только сейчас – когда ты этого хочешь сама. А вообще – просто чувствую твои желания»

«Твоя сущность… уже не противится моей ласке?»

«Она смирилась… суть предвечная… я твой».

Он слегка отстранился, давая мне возможность видеть то, что мне хотелось видеть: свою руку, ласкающую его, едва уловимые судороги, пробегающие по его лицу и телу, похожее на муку наслаждение в глазах.

Раздавшийся рядом судорожный вздох заставил меня повернуть голову, и в следующий момент мои глаза встретились с глазами Амора. Ну, что я могу сказать?… Безграничный, сумасшедший кайф в глазах у Сатаны – это что-то такое, что вышибает мозги окончательно и бесповоротно. Даже у таких, как я. Мое, то ли шестое, то ли десятое чувство, вдруг подсказало мне, что этот кайф он испытывает вовсе не оттого, что представляет себя на месте Альдара… Почему-то я совершенно не подумала о том, что мою, напрямую обращенную к нему мысль, Амор может прочитать точно также, как Альдар. И в итоге – подумала, не подумав: «У тебя крышу сносит от кайфа, когда ты смотришь на то, как я его ласкаю? А ты представь – что это делаешь ты. Представь – что ты ласкаешь его ртом»… Безудержный кайф в глазах у Сатаны полыхнул черным пламенем, и вдруг… я прочитала в них ответ: «Он… вкусный». В следующий момент Амор взлетел со своего хайгака и приземлился на круп Азура за спиной Альдара… А дальше… а дальше – я стала свидетелем какого-то чуда…

… Если честно, у меня было не вполне понятное мне самой отношение к однополым отношениям. Как-то раз, во время просмотра одного фильма, героями которого, среди прочих, были геи, я поймала себя на том, что мне нравится смотреть на то, как целуются мужчины. Так нравится – что это практически возбуждает. Передо мной, как говорится, ребром встал вопрос: до какой степени я извращенка? А что тут такого – правде надо смотреть в глаза. Короче говоря – специально нашла в интернете уже намного более откровенное кино, и тут меня поджидал сюрприз: от вида целующихся мужчин я все так же впадала в нирвану, но, когда увидела, как мальчики друг дружку имеют, неожиданно почувствовала почти физическое отвращение, на грани – обнять унитаз и выблевать это зрелище. Те же самые непонятки были у меня и с оральным сексом. Если это выглядело как ласка – меня плющило до звездочек в глазах. Но при виде мужика, вбивающегося здоровенным членом в чей-то рот, мне начинало казаться, что я смотрю, то ли на имбецила какого-то, который, в силу умственной неполноценности, понятия не имеет, для чего предназначен рот, а для чего – член, то ли на какое-то неразумное животное в период гона, которому все равно, куда вбиваться этим членом, лишь бы дырка была.

Так что, мальчики, можете даже обидеться, но, когда вы припадочными дятлами долбитесь в ласкающий вас рот, вызывая рвотные позывы у тех, кто хотел подарить вам радость – то превращаете ласку в изнасилование. А когда просите: «поласкай меня», «возьми его всего», то выглядите так, как будто нагишом стоите на паперти – нищими настолько, насколько это вообще возможно… и получаете вместо ласки – подаяние…

…То, что, что делал с Альдаром Амор – это было… божественно. Любовь в концентрированном, чистом виде – не желающая принадлежать, не стремящаяся обладать. Любовь – ставшая глазами, губами, руками, дыханием, голосом… В первый момент Альдар, конечно, ошалел. Ну, удивился, опешил – не совсем подходящие выражения. Я даже прочитала в его глазах недоуменный вопрос: «Что с ним?». Ответная мысль возникла, словно сама по себе: «Не знаю. Но это так здорово, что можно рехнуться от кайфа». Может, из-за этой моей ответной мысли Альдар и не стал сопротивляться рукам и губам Амора…

… Я очень смутно помню, как наши с Амором пальцы сплетались на теле Альдара, случайно встретившись, и лаская уже друг друга, как Альдар ласкал наши руки, ласкающие его… как снова на мне исчезла одежда, как мы опять содрогнулись – все трое, то ли взлетая, то ли падая в пропасть…

В последний раз прижавшись лицом к спине Альдара и погладив меня по плечу, Амор на полном скаку перепрыгнул обратно на своего хайгака, по моему же разгоряченному телу словно запорхали крылья бабочек – и на мне материализовалась исчезнувшая одежда, как и на Альдаре.

Какое-то время мы ехали молча, отходя от потрясения, а потом я заметила, что Альдара начинает потряхивать от едва сдерживаемого смеха.

- Амор… это, конечно, вопрос личного порядка, но я его тебе все-таки задам: и давно это с тобой?

- Ты о чем, Альдар?

Владыку альфаров все больше пробивало на посмеяться – или это у него нервное?

- Давно ты… меня хочешь?

Амор чуть не подпрыгнул на своем хайгаке:

- Хочу? Да с чего ты взял, Альдар, что я тебя хочу?

Альдар изогнул соболиную бровь, и в следующий момент я, можно сказать, впервые увидела в нем не просто потрясающего мужчину, а повелителя:

- Ну, знаешь ли – трудно прийти к другому выводу, когда тебе в поясницу упирается возбужденный мужской член.

Амор выглядел каким-то… потерянным, что ли:

- Альдар… мы же близкие. Если бы я тебя хотел – ты бы почувствовал.

Безупречная бровь повелителя взлетела еще выше:

- То есть, ты хочешь сказать, что твой возбужденный член мне померещился? И каким, кстати, местом я должен был почувствовать это твое желание?

Амор молчал.

Во взгляде Альдара промелькнуло что-то непреклонное, стальное:

- Амор – я задал тебе вопрос.

Амор опустил глаза и склонил голову:

- Прости за то, что посмел на тебя посягнуть, Владыка…

В следующий момент Альдар взвился со спины Азура и, сметя по дороге Амора, припечатал его к земле. Хайгаки встали, как вкопанные.

- Вот смотрю я на тебя, Амор, и думаю: что мне нужно сделать для того, чтобы тот Амор, с которым мы вместе прошли через Школу Взросления, ко мне вернулся? Может, и в самом деле – дать тебе трахнуть себя в задницу?

Амор забился в руках Альдара, прижимающих его руки к земле:

- Альдар… в задницу я тебя могу… разве что… поцеловать. Ну, сам подумай, как я могу хотеть трахнуть тебя в задницу притом, что точно знаю: даже если буду делать это сутки напролет не останавливаясь, то и тогда – это не доставит тебе удовольствия? Ну, мы же не люди и не аруки, наши внутренние органы расположены слишком далеко для того, чтобы получать от этого удовольствие. По этой же причине я и тебя в своей заднице чувствовать не хочу.

- Но тогда почему, Амор? Мне важно понять.

- Да не знаю я, Альдар! Это началось на приеме у Веларга… Понятия не имею, почему у меня стоит – но у меня происходит Отдача в тот же момент, что и у тебя. Наверно, я… просто люблю тебя.

Альдар вздохнул и поник головой, не выпуская Амора из захвата. Потом поднял голову, какое-то время смотрел ему в глаза, после чего наклонился и легким, невесомым поцелуем коснулся его губ:

- У тебя это взаимно… драгоценный мой. Никогда не думал, что скажу эти слова мужчине, но тебе скажу: я – твой…

Мужчины снова вскочили на хайгаков, и мы, наконец-то, догнали наших спутников. Домены Радужного Леса опять воззрились на меня как на диво дивное, но на этот раз выражение их глаз было немного другим: к восхищению добавилось потрясение и… неверие. Эти остроухие красавцы смотрели на меня так, как будто не верили собственным глазам, переводя взгляд с меня на своего Владыку и обратно.