— Слава богам, — вознес к небу руки Торгрум.

— Что еще за "Мирная Обитель"? — все еще недоверчиво спросила Диани, косясь на скрытого во тьме извозчика, который не спешил снимать капюшон, молчаливо наблюдая за путниками и поглаживая крупы своих драков.

— Ты разве никогда не слышала о них? — удивился Вимас. — Мирная Обитель — это своего рода благотворители, ратующие за всеобщий мир и благоденствие. По всему Терадосу разбросаны их лагеря, в которых простому люду оказывают помощь, лечат от хворей и кормят голодающих. Мне до сих пор неясны мотивы этих людей, а также то, откуда они берут деньги на свои добрые поступки. Но факт есть факт — Мирная Обитель спасла от смерти множество людей. А их обозы, что колесят по всем дорогам Терадоса, готовы оказать содействие любому страждущему, при этом совершенно не требуя платы за свою работу. Их уважают везде. Даже разбойники и дезертиры Мерсина не нападают на их обозы, ибо Мирная Обитель зачастую лечит наемников и воров, невзирая на их прошлые деяния.

— Именно так, путник, — тихо произнес возница, снимая с себя капюшон. — Добро всегда порождает только добро, пусть иногда и кажется, что все наоборот. Приветствую вас, я леди Джалит, младший адепт Мирной Обители. Вам нужна моя помощь?

Извощиком оказалась симпатичная девушка, лет двадцати. Зажженный ею фонарь осветил милое личико. Если бы ангелы-хранители Незримого действительно существовали и спускались в этот бренный мир, то они выглядели бы именно так. Общего впечатления не портила даже синеватая свободная роба, скрывающая тело леди Джалит под множеством складок.

— Так вам нужна моя помощь, путники? — снова спросила адептка Мирной Обители тихим, но мелодичным голосом.

Вимас и Диани переглянулись.

— А вы направляетесь в сторону Угрюмой Пустоши? — спросил Искатель, приложив палец к подбородку. — Это такой небольшой городок. Если не ошибаюсь, он находится не далее чем в пятнадцати верстах отсюда, если ехать по тракту на север.

— Я знаю Угрюмую Пустошь, — тихо и размеренно отвечала леди Джалит. — Мой путь не заканчивается там, но я буду проезжать мимо.

— Отлично! — хмыкнул Вимас, посмотрев в сторону Торгрума. — Вам повезло, мой друг. Вы сможете добраться до этого городка, даже не рискуя жизнью. Никто не нападет на обоз Мирной Обители. Ну а далее уж вам решать — остаться в Угрюмой Пустоши, либо следовать далее. Леди Джалит, вы ведь не откажетесь подвезти усталых путников?

— Мой удел — помогать людям, — легонько кивнула возница. — Можете забираться в телегу. Там много корзин с лекарствами и провизией, но вы сможете удобно устроиться между боковыми тюками. Возьмите себе все, что считаете нужным: еду, одежду, исцеляющие травы.

— Потрясающая доброта, — искренне удивлялся Ликориан. — Если бы я точно не знал, что все это наяву, то подумал бы, будто мне снится сон.

Леди Джалит погладила своих драков, после чего произнесла:

— Добро еще живо в этом мире, его просто мало. Но до конца своих дней я и другие адепты будем пытаться сохранить ту добродетель, что еще не угасла.

Вимас слегка поклонился девушке, с уважением опустив голову, после чего дернул Торгрума за рукав, призывая забираться в повозку. Толстяк моментально оживился, удивительно быстро запрыгнув внутрь. За ним последовала Диани, а потом и сам Искатель скрылся под белой материей.

Повозка двинулась. Недовольные короткой передышкой драки заворчали, но послушно потянули потяжелевшую телегу. Размеренный скрип колес успокаивал, навевая дрему и забвение.

Но сомкнуть глаз не удалось. Наравне с треском рассохшейся древесины вдруг послышался еще один звук, что становился громче с каждым мгновением — это был хруст сухарей на зубах пухлого торговца.

— Я всегда голоден, когда нервничаю, — смущенно ответил торговец, увидев пристальные взгляды Диани и Вимаса. — Ничего не могу с этим поделать.

— Можете, — возразил чародей, слегка скривив нос и разбавив кислую гримасу скромной улыбкой. — Просто закрывайте рот, когда жуете. Этого будет достаточно. Нам ехать вместе всего пару верст, однако мне все равно хотелось бы избежать позывов тошноты. Но даже в темноте я вижу то, как крошки валятся из вашего набитого хлебом рта. Друг мой, пожалуйста, ешьте по-человечески. И перестаньте чавкать.

— Да, господин, — послушно согласился торговец, с тоскою отложив мешок с припасами.

Как только звук жующих челюстей затих, со стороны Торгрума послышались новые "мелодии". Тоненький свист начал перемежаться с сапом, а после торговец захрапел в полную силу, отчего окружающие ящики и бочки задрожали, словно живые.

— Потрясающе раздражающий человек, — тихо, чтобы не разбудить нового знакомого, произнес Вимас.

— Кто бы говорил, — фыркнула Диани, потянувшись. — Я слышала твой храп. Это было в тюрьме под Серым Бастионом. Надо отметить, что за этим торговцем сохраняется лишь второе место по громкости сапа. А твои пения…

— А что мои пения? — удивился Искатель, немного задетый за живое.

— Они ужасны! — честно призналась Хлебушек. — Даже кошмарны! Меня и сейчас пробирает дрожь, стоит только вспомнить те завывания.

— Вот как, — маг печально вздохнул. — Получается, что я и сам не подарок…

— О! Уж это точно! Если тебя сравнивать с этим Торгрумом по уровню раздражительности окружающих, то ты дашь толстячку солидную фору. Можно сказать, что ты король надоедливости!

Ликориан скорчил обиженную рожу, но затем широко улыбнулся.

— Хорошо, что меня это не волнует, — довольно процедил он, удобнее устраиваясь на мягком тюке и откашливаясь — А по сему…

— Не смей! — зашипела Диани, но Вимаса уже было не остановить.

Еще раз откашлявшись, он негромко, но по возможности как можно фальшивее и надрывно запел:

Зеленый лес и серые горы,

Под солнцем согреты будут нескоро!

— О, боги, за что мне это? — взмолилась Диани, затыкая уши руками. Однако это мало помогало. Звуки, издаваемые магом, как ножи пронзали барабанные перепонки, вторгаясь в голову и разрывая ее изнутри. Чародейке даже показалось, что Искатель использует магию для того, чтобы его песнопения проникали в самую душу, уничтожая ее и втаптывая в грязь всякий музыкальный слух, который может найтись у любого несчастного, коему не повезло оказаться рядом в этот проклятый час.

ГЛАВА 5

На дворе стояла глухая ночь. Одна из лун поднялась над горизонтом, озаряя окружающие поля и редкие рощи призрачно-молочным светом. Перекрикивались одинокие ночные твари, безуспешно рыщущие в поисках яды, пели насекомые, благоухали плотоядные грибы и ночные цветы. Легкий ветерок приносил прохладу, становилось холодно и сыро. На листве и стеблях всевозможных трав выпала щедрая роса. Над холмами курился редкий туман, медленно спускающийся к земле и заволакивающий низины.

Вимас откинул белое полотно телеги в сторону, осмотрев дорогу и близлежащие поля. Вдалеке виднелся небольшой выгнутый мост, перекинутый через узкую, но невероятно быструю речушку.

Удовлетворенно кивнув, маг аккуратно дотронулся до плеча Хлебушка, призывая ее проснуться.

— Мы подъезжаем к нашей "развилке", — тихо проговорил Искатель, стараясь не разбудить Торгрума.

— Как, уже? — сонно пробормотала Диани, не в силах разомкнуть веки.

— Ага, — кивнул чародей. — Но не спеши расстраиваться. Не пройдет и часа, как мы уже будем спать в теплых постелях.

Проговорив эти слова, Вимас протиснулся к голове обоза, высунул голову наружу и тихо проговорил, обращаясь к вознице:

— Леди Джалит?

— Да, путник?

— Мы с моей подругой уже добрались туда, куда хотели. Вы можете остановить своих драков?