<p>
Почти силой он затащил Николая за стол и тут же устроился по правую руку от него.</p>
<p>
Руки его запорхали над кушаньями, будто крылья чайки, накладывая то одно, то другое.</p>
<p>
— Вам что-нибудь передать?</p>
<p>
— Нет, спасибо, я сам.</p>
<p>
Николай потянулся за кусочком отбивной.</p>
<p>
— Сам император отметил вас, — произнёс тем временем Леон, — вам так повезло!</p>
<p>
Николай повернулся, чтобы поймать его взгляд, и тут же что-то звякнуло у него под рукой, а в следующую секунду все голоса смолкли, и глаза всех сидевших за столом устремились на него.</p>
<p>
Николай медленно перевёл взгляд туда, откуда только что раздался звон, чувствуя, что только что произошло что-то непоправимое, и увидел рассыпавшуюся по белой скатерти горку соли.</p>
<p>
Николай сглотнул. Ощущение чего-то страшного не покидало его, хотя он и не понимал толком, что произошло. Он снова посмотрел на Леона в поисках поддержки, но тот отодвинулся от него — будто они и не разговаривали только что.</p>
<p>
— Соль… — всё же прошипел он, но Николай по-прежнему ничего не мог понять. — Выйдите из-за стола. Пусть лакей уберёт. Это же к беде.</p>
<p>
Щёки Николая пылали. Он начинал понимать. Поднявшись, он попятился назад — и тут же из-за спины раздался новый, куда более глубокий звон. Кажется, все в зале выдохнули и, разом отвернувшись от него, снова принялись за еду. Леон теперь протянул руку, приглашая его назад, а Николай обернулся и увидел осколки дорогой вазы, стукнувшейся о зеркало и рассыпавшейся на множество частей.</p>
<p>
— Так вы хотели рассказать про полёт, — продолжил тем временем Леон, но Николай уже не слушал его. Развернувшись, он пулей вылетел в коридор. Ему было тошно от себя и от всего, что только что произошло. От тех людей, что окружали его, и от того, что он так боялся, что они подумают о нём что-то не то. Он пронёсся стрелой сквозь колоннаду мраморной галереи и вылетел туда, где на стенах висели портреты героев. Мгновенно его будто бы обдало холодным ветром. Здесь он чувствовал себя гораздо лучше — и не только потому, что оказался один. Флотоводцы прошлых эпох будто бы поддерживали своими молчаливыми взглядами его.</p>
<p>
Николай сделал ещё один глубокий вдох. Подошёл к одному из них и попытался рассмотреть, но тут же понял, что в галерее есть кто-то ещё. Он видел стоящего со спины — волна чёрных волос накрывала его мундир цвета ночного неба, а серебряные эполеты выдавали в нём офицера, крещённого в боях. Николай колебался, стоит ли подойти и заговорить — или лучше тихо покинуть зал, но через секунду мужчина обернулся, и оглушительную тишину затопил грохот крови в висках. Мужчина что-то говорил, но Николай не слышал ничего — так он был красив какой-то особенной, мужской красотой, переплетённой с изяществом и достоинством, говорившими о его прошлом, будущем и настоящем за него.</p>
<p>
Мужчина шагнул вперёд и пощелкал пальцами перед глазами Троекурова.</p>
<p>
— Вам плохо? — наконец расслышал тот. — Я не ношу нашатыря, но можно у кого-нибудь поискать.</p>
<p>
— Нет, — выдавил Николай и качнул головой, — нет, — уже увереннее повторил он, — простите, я просто задумался и не ожидал увидеть здесь кого-нибудь.</p>
<p>
— В самом деле, здесь обычно не встретишь никого, — мужчина отвернулся и остановился перед окном. — Только я прихожу… попросить у стариков совет. Да и то потому, что кроме них не доверяю никому.</p>
<p>
Николай улыбнулся и, подойдя к нему, остановился плечом к плечу.</p>
<p>
— Думаю, что понимаю вас. Трудно постоянно находиться среди этих людей. Здесь, при дворе, где всё определено: как кланяться и кому в особенности, и как разговаривать, и, наверное, даже как влюбляться.</p>
<p>
— Так вот оно что? — мужчина чуть повернул голову и насмешливо вскинул бровь. — Вы решили спрятаться ото всех? Вам надоел свет?</p>
<p>
Николай повёл головой.</p>
<p>
— Признаться честно, мне здесь тяжело. Я, как и вы, боевой офицер.</p>
<p>
Мужчина вздрогнул, но не сказал в ответ ничего. Его унизанные перстнями пальцы легли на стекло.</p>
<p>
— Участники игры одновременно являются как исполнителями, так и зрителями театрального действа… — задумчиво произнёс он.</p>
<p>
— Что?..</p>
<p>
Мужчина молчал, не пытаясь ничего объяснить.</p>
<p>
— Вам, наверное, от меня смешно, — Николай отвёл взгляд и теперь тоже смотрел в окно. — Вам ведь куда легче даётся этикет, это видно… В каждом движении ваших рук.</p>
<p>
— Свет — это цепь отношений, приличий и обязанностей. Иногда кажется — она превращается в аркан ночного разбойника, который затягивается и затягивается у тебя на шее, но это лишь потому, что она и есть — цепь.</p>
<p>
— Свет подавляет меня… — сказал Николай негромко. Он сам не знал, отчего его так потянуло поговорить. Обычно он был молчалив со всеми, включая друзей. Но сейчас ему казалось, что между ним и незнакомцем, проводившим бальный вечер в Галерее Героев, протянулась незримая нить. — Я перестаю быть собой.</p>
<p>
Уголок губ незнакомца чуть приподнялся.</p>
<p>
— Разве я говорил, что в свете будет весело? Нет. Но ум и характер совершенно образуются только в свете. И этот свет — пустой, ветреный, часто жестокий и несносный, так же нужен для души нашей, как и занятие в уединении. Сохрани Небо влюбиться в него, но не должно его чураться.</p>
