Убийства играют центральную роль в этом сюжете. Четыре президента США были убиты: Линкольн (1865), Гарфилд (1881), Мак-Кинли (1901) и Кеннеди (1963). Связать их нелегко, но интересно отметить, что все убийцы были ненормальными фанатиками, никто из них не прожил долго после убийства. Бут и Освальд погибли через несколько часов, других казнили через несколько недель, после поспешных судебных разбирательств. То, что Дэнни Дэниелс говорит в шестнадцатой главе об ошибках в охране президентов, ведущих к несчастью, – правда. Полет Дэниелса в Нью-Йорк основан на необъявленном визите Барака Обамы с первой леди на спектакль в бродвейском театре в начале его президентства.
Эндрю Джексон действительно являлся первым президентом, оказавшимся лицом к лицу с убийцей. Угрожающее письмо, которое отправил Джексону Джуниус Брутус Бут, отец Джона Уилкса Бута – исторический факт (глава 38). Что еще более поразительно, Бут был расстроен отказом Джексона помиловать нескольких приговоренных пиратов. Убийства четырех президентов описаны правдиво, но причастие к ним Содружества – плод моего воображения.
Все сведения о пиратах и их необычном, недолго просуществовавшем сообществе соответствуют истории. Беллетристика и Голливуд оказали им дурную услугу. Реальность далеко отстоит от стереотипов, преподносимых из года в год. Мир пиратов, хоть и буйный, оставался организованным благодаря совместно принятым договорам, которыми они руководствовались в самых громких предприятиях. Пиратский корабль – один из самых ранних образцов демократии в действии. Содружество, хоть и откровенно вымышленное, основано на рассказах о пиратских кораблях, объединяющих усилия. Язык договоров Содружества заимствован из подлинных договоров семнадцатого и восемнадцатого веков.
Каперы – исторический факт, как и вклад их в Войну за независимость и Войну 1812 года (главы 18, 25). То, что Квентин Хейл говорит Эдвину Дэвису в восемнадцатой главе, правда: та и другая войны были выиграны благодаря их усилиям. Корни военного флота США в каперстве. Джордж Вашингтон сам признавал наш громадный долг перед ними. Разумеется, выдача каперских свидетельств на вечное время – моя добавка.
Восьмой раздел первой статьи конституции действительно уполномочивает конгресс выдавать каперские свидетельства. Такое свидетельство приводится в главе восемнадцатой и основано на одном из подлинных. И вся история, касающаяся каперских свидетельств на протяжении всего сюжета, правдива. Каперство было обычным оружием, которое использовали в течение столетий воюющие государства. Парижская декларация 1856 года, в конце концов, запретила каперство тем, кто подписал ее, но Соединенные Штаты и Испания (глава 19) не вошли в это соглашение. Акт конгресса в 1899 году запретил практику каперства в США, однако неясно, выдержит ли этот закон внимательное изучение выразительного языка восьмого раздела первой статьи. В течение первых сорока лет нашей республики каперские свидетельства беспрепятственно выдавались конгрессом. С 1814 года это конституционное положение не применялось, но после 11 сентября были попытки снова ввести его в действие.
Однако, несмотря на все содействие этой стране в военное время, зловещая реальность продолжает существовать.
Каперство – питомник для пиратов.
Стив Берри
Ложь короля
Steve Berry
The king’s deception
© Steve Berry, 2013. This edition published by arrangement with Writers House LLC and Synopsis Literary Agency
© Шабрин А. С., перевод на русский язык, 2014
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016.
***
Джессике Джонс и Эстер Гарвер
Престол мой для особ королевской крови.
Никто не унаследует мне из безродных и подлых – кто ж иной будет мне преемником, как не истинный король? Елизавета I
Слово признательности
Уже в который раз искренне благодарю Джину Сентрелло, Либби Макгир, Ким Хови, Синди Мюррей, Скотта Шэннона, Дебби Арофф, Кэрол Ловенстайн, Мэтта Шварца, а также всех из службы распространения и продаж. Считаю для себя честью состоять в команде «Баллантайн букс» и «Рэндом хаус паблишинг».
Особый поклон Марку Тавани, умеющему выжимать из авторов невозможное.
А еще Саймону Липскару, который сумел убежать от собак и по-прежнему живет, давая компетентные экспертные советы.
Также отдельного упоминания заслуживают Ник Сэйерс – безупречный джентльмен, выпускник Оксфорда и непревзойденный издатель, оказавший мне помощь с некоторыми деталями насчет Британии (если здесь и есть какие-то ошибки, то исключительно мои); Иэн Уильямсон – уникальный знаток книжного мира, познакомивший нас с графством Оксфордшир; Мерил Мосс со своей рекламной группой; а также Деб Зипф и Джери Энн Геллер, замечательные мастера своего дела.
Как всегда, огромное спасибо моей жене Элизабет, истинной музе.
С некоторых пор я благодарю еще Джессику Джонс и Эстер Гарвер. Вместе они заставляют «Стив Берри энтерпрайз» работать на полных оборотах и решают уйму неотложных задач.
Джессика и Эстер, эта книга посвящается вам.
Пролог
То, что конец близится, Екатерина Парр видела своими глазами. Счет шел на дни, а может, уже и на часы. Сейчас она безмолвно взирала, как лекари завершают осмотр, готовясь огласить свой вердикт.
– Сир, – собравшись с духом, молвил один из них. – Всякая человеческая помощь отныне тщетна. Вам имеет смысл обозреть свою прошлую жизнь и вознести молитвы о милости Господу нашему Иисусу Христу.
Екатерина Парр настороженно посмотрела, как Генрих VIII, король Англии, отреагирует на эти слова. До этой секунды он глыбой лежал на своем ложе, время от времени издавая протяжные тяжелые стоны. Но вот он перестал стонать и приподнял голову, мутным взором оглядывая дерзеца.
– Что за судья послал тебя ко мне с этим приговором?
– Мы – ваши медики, сир. И наше суждение исходит из данности.
– Убирайтесь прочь, – скривив лицо от страдания, простонал Генрих и неожиданно мощно рявкнул: – Все вон отсюда!
Несмотря на доканывающий недуг, повелевать у монарха по-прежнему получалось. Медики, а с ними струхнувшие придворные торопливой вереницей покинули опочивальню.
Следом засобиралась и Екатерина.
– А вас, моя добрая королева, я попрошу остаться, – с трудом глухо промолвил Генрих.
Она кивнула.
Супруги остались одни.
Король напряг остаток сил и заговорил – медленно, с сонной вялостью:
– Когда человек набивает утробу олениной и свиными окороками, без счета поглощает телячьи бока и пироги, запивая все это бочонками вина и эля, это не проходит бесследно. – После задышливой паузы Генрих продолжил: – Рано или поздно, в свой темный час, он пожнет горькие плоды. И собственная раздутость сделает его несчастным. Именно так, моя королева, это сейчас обстоит со мной.
Супруг говорил правду. Навлеченный им самим недуг сейчас снедал его, вспухая гнилью изнутри, медленно высасывая его жизненную силу. Генрих разбух так, что того гляди лопнет – эдакий обрюзглый холм из сала, которому не под силу даже пошевелиться. Подумать только: этот человек, что в юности был так гибок и пригож, шутя перемахивал крепостные рвы и слыл лучшим лучником во всей Англии, блистал на турнирах, вел в битву армии и противостоял папскому могуществу, теперь не смог бы спихнуть с места даже какого-нибудь тщедушного баронета – да что там, даже просто поднять руку! Стал жирным, неповоротливым боровом с круглым обрюзгшим лицом; не лицо, а эдакая медно-рыжая лохань с двумя щелочками заплывших глаз.
О господи, как же он гадок…
