Дома представляли собой смесь квадратов и прямоугольников со стенами из резаного камня; блоки были плотно уложены, гладко отполированы и соединены друг с другом при помощи раствора. Два луча высветили фасады, украшенные черным обсидианом; другие были цвета охры или темно-коричневого мрамора. Голубые и золотые оттенки, белые и желтые плиты. Подземный город был полон красок, цвета и красоты. Низко наклоненные крыши, фронтоны, заполненные сложными спиральными конструкциями и еще большим количеством надписей. Все казалось аккуратным, практичным и хорошо организованным. Антарктический холодильник сохранил город, хотя и были заметны следы времени. Некоторые кварцевые блоки обвалились, тротуары были засыпаны каменной крошкой.

Улица их вывела на круглую площадь. Здесь дома стояли плотнее, и вся структура напомнила им древний храм, украшенный величественной колоннадой. В центре площади стоял все тот же уникальный символ с обложки книги — гигантский сияющий красный монумент, окруженный рядом каменных скамеек. Эйдетическая память Малоуна мгновенно предоставила строчки из дневника Эйнхарда.

Советники помечают все свои законопроекты символом справедливости. Его форма, вырезанная в красном камне, стоит в центре города и наблюдает за ними во время их ежегодных собраний. Наверху находится восходящее солнце, лишь наполовину пылающее в своей славе. Затем земля — простой круг — и планеты, представленные точкой внутри круга. Крест напоминает им о земле, в то время как море плещется внизу.

Квадратные колонны, расположенные на площади, были примерно десяти футов в высоту, красного цвета, украшенные изящными узорами и барельефами. Малоун насчитал восемнадцать колонн. Сверху донизу их испещряли надписи.

Законы принимаются девятью советниками и пишутся на Колоннах Справедливости на центральной площади каждого города, чтобы все их узнали.

— Эйнхард был здесь, — сказала Кристл. Она, очевидно, только что осознала, что стоит рядом со сводом законов пропавшей цивилизации. — Все так, как он и описывал.

— Поскольку вы не поделились с нами тем, что он написал, — сказала Доротея, — нам этого не дано узнать.

Коттон смотрел, как Кристл, проигнорировав очередной упрек сестры, продолжала внимательно изучать надписи над одной из колонн.

Они шли по мозаичному тротуару, а Хенн с помощью своего фонарика продолжал высвечивать сложный узор. Животные, люди, сцены повседневной жизни — все оживало в ярких красках. Через несколько ярдов находился круглый каменный выступ, примерно тридцать футов в диаметре и четыре фута в высоту. Малоун подошел к нему и посмотрел. Перед ним был темный колодец, по его краям еще оставались плиты черного камня.

Остальные быстро поравнялись с Малоуном.

Он нашел камень размером с маленькую дыню и швырнул его вниз. Прошло десять секунд. Двадцать. Тридцать. Сорок. Минута. До них так и не донеслось никакого звука.

— Боже, какой он глубокий, — в задумчивости проговорил Малоун.

Ему пришла мысль, что этот бездонный колодец олицетворяет ту яму, которую он вырыл сам себе, отправившись в опасное путешествие с этими людьми.

* * *

Доротея отошла от колодца. Вернер последовал за ней и прошептал:

— С тобой все в порядке?

Она кивнула, чувствуя неловкость из-за его постоянного беспокойства и проявлений ненужной заботы, и прошептала:

— Нам нужно это закончить. И начать действовать.

Вернер только кивнул.

Малоун изучал одну из квадратных красных колонн, обдумывая дальнейшие действия. С каждым вдохом он чувствовал, как петля все туже затягивается на его шее.

И тут Вернеру удалось удивить Коттона. Он подошел к нему и достаточно громко сказал:

— Может, будет быстрее, если мы разделимся на две группы и исследуем тут все по порядку, а затем снова встретимся здесь?

Коттон повернулся и весело улыбнулся мужу Доротеи.

— Не такая уж и плохая идея. У нас есть еще пять часов, прежде чем мы должны будем связаться с базой, а обратная дорога по туннелю будет долгой. Нам нужно пройти там только один раз.

Никто не спорил с ним.

— Итак, чтобы мы еще раз не подрались, — произнес Малоун, — я возьму с собой Доротею, а вы и Кристл идете с Хенном.

Доротея посмотрела на Ульриха. Слуга ее матери постарался успокоить ее взглядом, будто говоря, что все будет прекрасно. И она ничего не сказала.

* * *

Малоун решил, что если что-то пойдет не так — а в этом он был уже практически уверен, — то сейчас самое время разделиться. Поэтому он так быстро согласился с предложением Вернера. Коттон решил посмотреть, кто сделает первый шаг. Держать сестер и супругов врозь казалось вполне разумным решением, и он заметил, что ему никто не возразил.

Это значило, что сейчас Малоун должен раскрыть свои планы.

Глава 87

Коттон и Доротея покинули центральную площадь и вошли в один из ближайших кварталов. Здесь дома были похожи на фишки домино в коробке, так плотно они стояли. В некоторых когда-то были размещены небольшие магазинчики с одной или двумя комнатами — по крайней мере, Малоун не мог представить, что еще должно было здесь размещаться. Их фасады выходили прямо на улицу. Другие стояли немного в глубине и соединялись с улицей маленькими пешеходными дорожками. Коттон не заметил никаких карнизов, выступов или желобов. Архитектура Посланников, похоже, активно использовала прямые углы, диагонали и пирамидальные формы. Здесь уже практически не встречались вычурные завитушки и искусные барельефы. От каждого дома тянулись многочисленные керамические трубы, скрепленные на сгибах толстыми серыми швами. Они бежали от дома к дому, вверх и вниз по наружным стенам — каждая красиво раскрашенная и умело вплетенная в интерьер. Как догадался Малоун, они имели чисто практическое назначение; скорее всего, это были остатки центрального отопления.

Они с Доротеей исследовали один из домов, войдя внутрь через красиво украшенную бронзовую дверь. Центральный внутренний двор был выложен мозаикой; его окружали четыре квадратные комнаты, вырезанные из дерева. Колонны из оникса и топаза были скорее для украшения, чем для поддержки. Ступеньки вели на второй этаж. Никаких окон. Потолок состоял из небольших кварцевых плиток, плотно прилегающих друг к другу и скрепленных неизвестным раствором. Слабый свет снаружи преломлялся и усиливался, делая комнаты яркими и праздничными.

— Помещения пусты, никакой мебели, — заметила Доротея. — Как будто они взяли все с собой и просто ушли.

— Может быть, именно это и произошло, — ответил Малоун.

Стены украшали искусные фрески. Группы хорошо одетых женщин сидели за столами, окруженные еще большим количеством людей. Позади дельфин-косатка — мужского рода, Малоун понял это, разглядев высокий спинной плавник, — свободно резвился в голубом море. Айсберги с зазубренными краями, колонии забавных пингвинов, лодка — длинная, тонкая, с двумя веслами. Ровно посередине алых квадратных парусов был изображен все тот же символ с площади. Все объекты были переданы с чрезвычайной точностью и очень реалистично. Все пропорции были соблюдены. Стена отразила луч фонаря, когда Коттон приблизил его, чтобы коснуться поверхности.

Внутри дома они обнаружили еще больше керамических трубок, идущих от пола до потолка в каждой комнате; они были раскрашены в тон стен и идеально подходили к фрескам. Малоун изучил их с нескрываемым интересом.

— Должно быть, это прообраз современной отопительной системы. Они, видимо, нашли способ сохранять тепло.

— Источник? — спросила Доротея.

— Геотермальный. Эти люди были умны, но, видимо, не смогли достичь многого в механике. Я думаю, что тот колодец на центральной площади был не чем иным, как геотермальным источником; он и обогревал весь этот город. Скорее всего, они нашли способ поднимать воду из источника и распределяли тепло по всему городу с помощью этих труб. — Малоун потер блестящую поверхность стены. — Но однажды источник тепла иссяк, и они оказались в большой беде. Жизнь здесь превратилась в ежедневную битву с холодом.