— Ты когда-нибудь терпел поражение? — неожиданно задает она вопрос.

Я хорошо знаком с тем, что значит потерпеть неудачу.

— А разве не у всех они бывают в жизни? — отвечаю я вопросом на вопрос.

Она не спешит отвечать, просто смотрит на меня так, словно видит насквозь. Меня нельзя сравнить с мои братом. Я не окончил школу Лиги Плюща и, вообще, бросил несколько учебных заведений. У меня нет нескольких образований, и я просто работаю в автомастерской. Я не зарабатываю миллионов, но отказываюсь пользоваться своим трастовым фондом, потому что эти деньги принадлежат не мне. По сравнению с моим отцом и братом, я неудачник в нашей семье. Для моей же матери — я любимый ребенок, которому дозволено делать все, что угодно, чем я и занимаюсь. Я живу так, как хочу.

Лимузин притормаживает, и Пристин оглядывается по сторонам.

— Где мы? — интересуется она.

— Мы приехали ко мне, — отвечаю я, открывая дверь и выходя из машины.

Я оказываюсь на прохладном воздухе без пиджака и в рубашке с закатанными рукавами, когда придерживаю для нее дверь. Наконец-то она вылезает, но с трудом стоит на ногах.

— Давай я помогу тебе, — говорю я, обхватив ее за тонкую талию правой рукой, в моей левой руке по прежнему бутылка с шампанским.

— Ты живешь под мостом? — спрашивает она меня, увидев перед собой мост, который гудит от машин, двигающихся по нему.

— Я живу рядом с мостом, — отвечаю я ей, прежде чем поблагодарить водителя.

— Ты живешь в гараже? — интересуется она, поднимая голову и видя перед собой темно-синюю дверь автомастерской.

— Типа того, — говорю я, стараясь подтолкнуть ее немного вперед.

Мы добираемся до черной двери справа от гаража, и я открываю ее. Когда мы оказываемся внутри, я щелкаю выключателем на стене. Пространство открытой комнаты наполняется легким светом, и Пристин обводит взглядом мою холостяцкую берлогу. Она видит черный кожаный диван посреди комнаты, прямо напротив которого висит телевизор. Игровая приставка стоит на полу с игровыми дисками разбросанными повсюду. Длинный стол на другом конце комнаты служит барной стойкой, за ним расположена моя кухня. В правом углу стоит кровать вместе с небольшой гардеробной и душевой. И это в принципе все, что мне необходимо для жизни.

— Вот, в общем, как я живу, — говорю я, взяв ее за руку, и помогая добраться до бара. — Что бы ты хотела? — спрашиваю, жестом показывая ей, чтобы она приземлялась на табурет. — У меня есть все.

ГЛАВА 7

Пристин

Я сижу у бара и наблюдаю за тем, как Чейсен пьет мое шампанское из бутылки. Когда он ставит ее на стол, я скольжу взглядом по его кухне, где есть раковина, плита и микроволновая печь, а еще уродливый маленький холодильник со стеклянной дверцей, который не выше меня.

Все, что я вижу за его дверцами — это бутылки с алкоголем, которые привлекают меня гораздо больше, чем шампанское, которое я пила всю ночь.

— Мне действительно нужно выпить, — соглашаюсь с ним, поднимаясь со стула, потому что боюсь, что если продолжу сидеть, то просто рухну.

— Так, чего тебе налить? — интересуется он, обернувшись к холодильнику.

Я подхожу к нему, и он открывает передо мной стеклянную дверцу. Я закрываю глаза и протягиваю руку, хватая первое, что попадается мне под руку.

— Сойдет, — говорю я, открыв глаза и увидев бутылку виски Crown Royal Vanilla.

Он отворачивается к шкафчику, чтобы достать бокал, но когда вновь поворачивается ко мне, чтобы дать мне, то обнаруживает, что я уже раскупорила бутылку и приложилась к ней, выпивая прямо из горла.

Я поперхнулась, когда он выхватывает ее у меня так, что алкоголь льется по моему подбородку, заливая собой мое платье и пол подо мной.

— Я думал, ты имеешь в виду стопку, — говорит он мне, глядя на меня своими голубыми глазами.

Снова вернувшись к холодильнику, я закрываю глаза и повторяю процесс. Как только делаю глоток из бутылки с ликером, он забирает ее у меня, закрывает холодильник и встает перед ним.

— Сколько ты собираешься пить? — требовательно спрашивает он.

— Столько, сколько понадобится, чтобы стереть воспоминания, — не скрывая, отвечаю я.

Он глубоко вздыхает и проводит рукой по своей взъерошенной шевелюре.

— Как долго вы были с ним вместе? — спрашивает он так тихо, словно разговор о моем бывшем может причинить мне боль.

Я до сих пор не хочу признавать этого.

— Семь лет.

— Такими темпами ты умрешь раньше, чем переживешь даже год без него, — отвечает он, с упреком качая головой.

— Ну и пусть, — бросаю в ответ, протягивая руку к стеклянной дверце, но Чейсен отталкивает меня.

— Полегче, — огрызаюсь я.

Он хватает меня за плечи и прижимает к столешнице. Его голубые глаза будто прожигают меня насквозь.

— Я не против того, что можно надраться, чтобы забыться, но тебе явно нужен предел.

— Ты собираешься диктовать, сколько мне пить? — спрашиваю я, хмурясь.

— Нет. — Его хватка ослабевает, а мое тело, под действием алкоголя, реагирует на его прикосновения гораздо быстрее, чем это случилось бы по трезвости. — У меня есть идея получше.

— И что же это? — интересуюсь я, облизывая губы в предвкушении. Воспоминания о нашем коротком поцелуе в лимузине продолжают кружиться у меня в голове.

— Я предлагаю вместо того, чтобы топить своё прошлое в алкоголе и убивать себя этим, создать почву для новых воспоминаний.

— Так вот зачем ты притащил меня сюда? — Я кладу ему руку на грудь и чувствую его напряженные мышцы под белой рубашкой. — Хочешь подарить мне новые воспоминания? А с чего ты взял, что я вспомню об этом на утро?

Я реально была уже в нескольких шагах до потери сознания, так что сомневалась, что буду помнить что-то на утро.

Он наклоняет свою голову и внимательно изучает мое лицо. Он убирает свои руки от моих и тянется к моим волосам, чтобы развязать ленту, которая держит их, связанными в пучок. Она падает, а пряди волнами покрывают мои плечи. Его взгляд вновь застывает на мне, когда Чейсен закручивает одну из каштановых прядей между своими пальцами.

— Гарантирую, Прис. Ты меня не забудешь.

Мое сердце практически вырывается из груди от его слов, но я все нахожу что сказать.

— Попробуй стать тем, кого я запомню.

Он ухмыляется и снова наклоняется ко мне. Я была уверена, что он собирается вновь поцеловать меня, но вместо этого он тянется за чем-то, что находится позади меня. Когда Чейсен вновь встает передо мной в полный рост, между нашими телами оказывается нож. Это нож для разделки филе — длинный и тонкий с изгибом на кончике, с черной рукояткой и острым лезвием.

Мое дыхание становится прерывистым, когда я вижу его перед собой. Я осознаю, что должна быть в ужасе от того, что незнакомец подносит нож к моему телу, но страх — это последнее, что я могу сейчас испытывать. Он молча хватает меня за вырез платья, поднимая руку с зажатым в ней ножом. Я кладу свои руки по обе стороны от себя и цепляюсь за край столешницы. Картинка перед моими глазами начинает расплываться, а веки тяжелеют.

— Чейсен, — задыхаясь, шепчу я, когда мои бедра сжимаются, а сердце бьется слишком часто.

— Я же обещал тебе, что срежу с тебя твое платье. Все, что тебе нужно, это попросить меня об этом, — медленно произносит он.

Я не в состоянии пошевелиться и произнести хоть слово. Комната начинает вращаться перед моими глазами, когда два последних глотка алкоголя дают о себе знать. Я действительно хочу этого. Я жажду новых ощущений, на фоне которых мое прошлое просто померкнет. Мне это реально необходимо.

— Просто скажи, что ты этого хочешь. — Его ярко-голубые глаза смотрят прямо в мои, а его лицо расплывается в улыбке, словно он уже знает, что одержал вверх надо мной.

Черт, я уже однажды добровольно набросилась на него. Так что мне мешает пройти этот путь до конца?

— Сделай это, — отвечаю я томно, и мне кажется, что я готова утонуть в океане похоти.