– Что утихнет? – одновременно со мной спросил адвокат.

– Вас будут искать, – ответил ему друг. – И не только в окрестностях тюрьмы. А почему не в конспиративную… Она в центре города. Придется по улицам петлять. Мне кажется, лучше перестраховаться. Нам же только пару часов перекантоваться.

– А твой друг не может нас заподозрить и сдать куда не надо? – уточнила я. – А ещё на него могут выйти – например, кто-то увидит его вместе с нами – и начать задавать вопросы.

– Ну, это не только мой друг, – ответил Серёжа. – Нас подвезёт Миша Синелин.

Я кивнула. Миша был нашим общим другом и работал в той же организации, что и мы.

– Думаю, ты понимаешь, что сдавать нас он не будет ни за что. И задавать ему вопросы, конечно, могут....

– Только ответов не получат. По крайней мере таких, которые можно будет использовать, – я кивнула.

Адвокат, кажется, хотел что-то спросить, но тут мой друг щелкнул пальцами и сказал:

– Ага, кажется, пришли!

В машине мы молчали. Только мы с напарником тепло поздоровались с другом, поблагодарили за помощь, и Серёжа назвал ему адрес. Адвокат все порывался скинуть капюшон, который я на него набросила, и что-нибудь сказать, но я постоянно его останавливала. Не то, чтобы мы не доверяли Мише, наоборот, да он и не смог бы, наверное, ничего увидеть: я с нашим подопечным сидела на заднем сиденье. Но, по нашей с напарником молчаливой договоренности, "меньше знаешь – крепче спишь", поэтому Миша знал только, что по заказу одного клиента мы выручили человека, идущего с нами, из больших неприятностей. Наверняка наш друг связал просьбу Серёжи подъехать по лесной дороге со стоящей неподалеку тюрьмой, нашим растрепанный видом (на мне и адвокате все ещё были форменные куртки охранников, а сил и необходимости их снять – напротив, не было) и сообщениями в газетах о скандале, затронувшем одного политика, опасного и влиятельного человека и пропаже (похищении) его адвоката. Но подозрения и умозаключения к делу не пришьешь, и мы могли быть уверены, что он о них никому не скажет: в нашей организации просто нет болтливых, глупых или недальновидных людей. Так что все время, пока мы ехали в город, нам оставалось только смотреть в окно. Я ещё и думала о будущем – сегодняшнем – дне, и о том, о чем мне нужно и хочется поговорить с напарником. А адвокат просто уставился в непроглядную темноту за окном и, кажется, начал клевать носом.

Примерно через двадцать минут мы подъехали к городу, и Мише пришлось сильно сбавить скорость, а ещё через пять – к дому, где была вторая квартира Серёжи, о которой знали всего несколько человек. Мы быстро выскочили из машины, и наш друг, кивнув и улыбнувшись нам, уехал, почти сразу растворившись в темноте. Адвокат моргал, пытаясь отогнать дрему, и снова пытался что-то сказать. Ну вот что за человек болтливый нам попался! Но увидев мой палец, приставленный к губам, и нахмуренные брови, он сразу замолчал. Серёжа сделал нам знак тихо идти за ним и поднялся на верхний, девятый этаж. Осторожно отперев девяносто вторую квартиру, он отступил в сторону, пропуская нас, зашел сам и захлопнул дверь. Мы трое стояли в полной темноте. Погремев  ключами и, кажется, засовом, мой друг сначала закрыл наружную дверь, затем отомкнул внутреннюю и клацнул выключателем. Мы попали в прихожую, пустую, если не считать пары стульев и вешалки, и немного пыльную. Её освещала не слишком яркая лампа, но сонный адвокат, снова задремавший в темноте, принялся тереть слезящиеся глаза. Серёжа заметил это и сказал:

– Здесь можно говорить нормально, но все равно слишком громко не стоит: стены картонные, все слышно. Куртки – на вешалку, обувь – под нее, и проходите в гостиную – располагайтесь, отдыхайте.

Мы быстро разделись, прошли в гостиную, мой подопечный присел на диван. Я с любопытством оглядывалась по сторонам: в квартире друга я до этого была всего один раз, по делу, и время тогда поджимало. Теперь же я могла пройтись по комнате и повнимательней приглядеться к обстановке. В гостиной стояли шкаф, мягкий диван с подушками, рядом – журнальный столик, по углам – кресла и тумбочки, пол был отделан ламинатом, на стенах – обои. Окна занавешены шторами с черной подкладкой, под потолком висела люстра, над диваном и креслами – светильники. В общем, все было подобрано гармонично и со вкусом, в любимом мной лаконичном стиле, но чувствовалось, что здесь никто не бывал уже давно. "Ну да, когда бы он успел, – подумала я. – Мы же две недели, считай, и не спали толком, не то что домой или тем более во вторую квартиру зайти!"

Я достала телефон и набросала несколько слов. Отправила сообщение. Ответ пришел ещё через пару минут. Я удовлетворённо кивнула.

Как раз в этот момент в гостиной появился Серёжа. Он принес в руках две чашки с чаем, поставил их на журнальный столик и повернулся к адвокату, благополучно задремавшему на диване.

– Вы устали? – спросил он. Адвокат уже в третий раз протер глаза и кивнул.

– Можете поспать в моей комнате, – сказал мой друг, кивком указывая на дверь слева, напротив окна. – Располагайтесь как вам удобно, у вас есть время где-то до девяти часов. Мы вас разбудим.

– Вы мне объясните наконец, что происходит?! Я не всё понял из той записки, что мне передали в тюрьме. Кому нужно моё освобождение? На кого вы работаете? Что меня ждёт?

– Давайте утром? – вздохнул Серёжа. – Мы все очень устали. Вам сейчас ничего не грозит, и дальше – тоже. Один ваш бывший заказчик очень нуждается в ваших услугах.

Адвокат благодарно кивнул и ушел в указанную комнату, прикрыв за собой дверь. Я присела на диван, напарник опустился рядом.

– Пей чай, – сказал он. – Не хочешь тоже поспать? Можешь здесь, на диване.

Я мотнула головой и глотнула чая. Он был черный, очень сладкий, хорошо отгоняющий усталость и сон. Впрочем, заснуть бы я и не смогла: откат от той опасности, которой подвергались мы с напарником и человек, которого мы должны были спасти; усталость и опустошенность: я ещё никогда не использовала свои наработанные всего год – два назад умения  одновременно и в настолько полном объеме – все это навалилось на меня и не давало расслабиться. Судя по виду напарника, у него была та же проблема.

– Я отправила sms-ку шефу, что всё прошло успешно, – тихо сказала я другу. Он повернул голову.

– И что шеф?

Я молча показала ему ответ. Серёжа благодарно улыбнулся. Я глотнула ещё чая, взглянула на часы, висящие над входом в гостиную – было чуть больше четырех часов – и тихо спросила друга:

– А сколько меня не было? По моим ощущениям – около полутора часов.

– Да, правильно. Час и тридцать пять минут. – подтвердил Серёжа. – Я засекал. Расскажешь, что ты делала?

– Конечно! – и я кратко пересказала ему события этой ночи.

– А что это ты бросил во двор? И что это был за "дождик"?

– Ну, дымовую шашку я захватил ещё из дома, подумал: может, понадобится. Как видишь, правильно подумал. А "дождик"… Дождик я тоже из дома захватил, на крайний случай – это был шланг с насосом. Ну, как ты проникла в тюрьму, я подключил его к скважине за стеной, дал напор и пока зажал шланг. Потом вижу – вы бежите, охрана на хвосте – ну я и полил двор, чтобы лазеры отключить.

Серёжа улыбнулся, а я рассмеялась – в подушку, чтобы не разбудить адвоката.

– Ну ты даешь! – сказала я, отсмеявшись. Это же надо такое придумать!

Потом оценила по достоинству действия напарника и сказала, улыбаясь:

– Спасибо, твоя помощь пришлась очень кстати.

– Да, так и понял, – кивнул друг. – Я за вас так волновался!

– Да, я тоже боялась. И за себя, и за тебя… Это адвокату в случае чего ничего бы не сделали, нам могло бы не поздоровиться, – кивнула я, допивая чашку и ставя ее на столик. Потом облокотилась на друга и зевнула. Сладкий чай и возможность выговориться успокоили и почти усыпили меня. Серёжа, заразившись от меня, тоже зевнул.