Над его рукой возник небольшой экран. И опухшее лицо неизвестного мне человека.
- С ними всё хорошо, Виктор. Если Подосинович за что-то берётся, то выполняет до конца. Товарища Подберёзкина мы уже взяли в оборот, так что ему ничего другого не останется, кроме как сотрудничать с нами. Я пообещал, что отправлю его домой, в родной мир.
- А что насчёт Миролюба Ильича?
- Пишет. Но не так быстро, как тебе бы хотелось. А, он хотел поговорить с тобой. А копурр Ий-кюн и драгана Троя попросились на Искусственный Остров. Я разрешил, как ты и хотел. Иномиряне чувствуют себя хорошо. Следующая партия ждёт-не дождётся отправки. До связи.
Этот Подосинович, или как там его, отключился. Седой вновь повернулся ко мне.
- Кто такие?
- Эти жалкие людишки? – Мрак усмехнулся. – Подосинович – мой заместитель. Талантливый, но…всего лишь человек. А Ильич и Подберёзкин – маленькие эксперименты. Мира ты вскоре узнаешь. Прелюбопытнейший субъект. Всему своё время.
Даже так. Впервые вижу, что седой о ком-то, кроме меня, так хорошо отзывается. А про других умолчал, добавив лишь многозначительное – «всему своё время». Я вздохнул.
- А много ты знаешь о Безликих? – и не дав мне ответить, Мрак продолжил. – Хотя откуда? Слушай, великолепный я немного приоткроет тайну сию. Итак, мы звали себя “конструкторы”. Мы меняли Мультивселенную так, как нам хочется. Есть подозрения, что мы – старейший народ в Мультивселенной, потому никто кроме нас не может. Не мог, по крайней мере. До недавнего времени, когда мы, на свою беду, решили провести некий эксперимент, в подробности которого великолепный я вдаваться не будет. Мы создали одного полумонстра, людишки называют их “минотавры”, но...и тут всесильное “но”...он поднял восстание против нас, захватил машину для клонирования и...в общем, создал целую армию себя. Клоны называют его Отцом и поклоняются ему как люди Богу. А сразу после началась затяжная война – мы, Безликие, и они, клоны, во главе с Отцом. Это был не просто маленький конфликт, а война на выживание. Мы проиграли. И потому нашим последним общим экспериментом была скрытая планета Миракон…
Седой замолчал, с тоской глядя в окно. Ну и монолог.
- А дальше? – но любопытный.
- А дальше? – Мрак грустно улыбнулся. – Дальше будет потом. Ты и сам вспомнишь.
Устал от него. Махнув рукой, я переместился к выходу, но…
- Знаешь, – крикнул мне вдогонку седой, – я твоя мать, сынок!
- Ээээээ? – так я должен был отреагировать, чувствуй я чего. Повернулся. На моём лице, я уверен, должно было отразиться недоумение. Но не получилось. А Мрак даже забыл вставить своё фирменное – «великолепный я». Хотя… во время разговора с Подосиновичем и не пытался выпендриваться. Любопытно.
Седой попытался повторить, но я его перебил, остановив взмахом руки.
- Я тебя услышал. Какая мать?
- Или лучше дочка? – Мрак игнорирует почти все мои вопросы. – Как мне к тебе обращаться? А ведь это даже забавно. Я выдам тебя замуж и, одновременно, ты женишься. Как тебе мой план?
Шутит или всерьёз?
- Я всё делаю только ради тебя, запомни, мой малыш, – седой подмигнул мне правым глазом.
- Это ты затащил меня сюда? – любопытнейший вопрос.
- Можно и так сказать. Эта Земля – аномальная зона. Я, конструктор, создала её такой. С единственной целью – притянуть тебя. Но пришлось подождать.
Теперь ещё и в женском роде. Я тяжело вздохнул.
- И пока не забыла, – да исчезнешь ты уже, – жди в гости двух моих новых знакомых – Мародёра и Прана. Так сказать – привет из далёкого будущего.
СОРОК ПЕРВАЯ ЗАПИСЬ. ОДНА ИЗ ПЯТИ
Улыбка чеширского кота.
Да. Именно такое сравнение приходит мне на ум, когда я думаю о фальшивой улыбке Мрака. И сам седой уж больно напоминает чеширского кота. Появляется, когда захочет, исчезает, когда захочет. Говорит загадочными фразами, чтобы запутать собеседника и делает вид, что знает больше, чем нужно. Отыгрывает загадочную личность?
И всё же – кто такой Мрак? Голограмма? А кто стоит за ней тогда? Я вздохнул…
Если бы на собственном опыте не убедился, не поверил бы.
И что за «мать»? Он, так привычней, создал меня? Или родил? Я склоняюсь к первому варианту, поскольку чувствую себя искусственным. Столько информации, а толку ноль.
Седой – единственный, кто меня раздражает. Очень сильно. Выводит из себя.
Хмм… А это что? Кольцо на пальце… Стоп. Когда на моём безымянном пальце левой руки появилось серебряное кольцо? Простое кольцо безо всяких узоров и символов.
И я не могу его снять. Попробовав пару раз, я сдался. Не снимается.
Кольцо появилось сразу после того, как исчез Мрак. Я догадывался. Всё, что мне нужно – заставить седого рассказать обо мне. Каждый раз, как он возникает передо мной, происходит непонятное. Я должен разобраться. Наверное.
И о чём говорил Мрак? Не понимаю. Я его не понимаю. Бесполезно. Я вздохнул.
Как же всё-таки скучно. Делать нечего.
Окинув комнату быстрым взглядом, я заметил фею. Время, на удивление, не побежало вперёд, как только седой растворился. А ведь раньше механизм срабатывал сразу.
Хмм… Из всех тех пиявок, что присосались ко мне, её я не знаю. Так и не прочитал. Да и желания никогда не возникало. Попробовать сейчас?
Недолго думая, переместился к фее. Положив на голову палец, ладони для неё многовато, я снял его ровно три секунды спустя. Этого времени хватило, чтобы досконально изучить воспоминания.
Фею зовут – Альбертина, но для меня – Аля. Своё имя эти малютки открывают только тем, кому доверяют. Эта крайне приставучая «насекомая» в прошлом того мира, откуда я недавно прибыл, жила, радуясь каждому солнечному дню. Пока в один прекрасный или ужасный, для кого как, день не встретила Проклятого. Парня в белом. Он изменил её жизнь. Раньше фея-одиночка, но после встречи с ним превратилась в одну из Пяти. Самых сильных, самых могущественных существ. И всё это благодаря войне с людьми-амфибиями, которую развязал Проклятый.
Или же я?
После безоговорочной победы людей, все волшебные существа разбрелись кто куда. Фея долго скиталась по разным, не всегда приятным, местам, пока однажды не встретила лесной народ. Её силу признали. И не просто признали, а сделали королевой. И так она жила, правила как умела, пока на них не начали охоту местные работорговцы. Она была последней и единственной, кому удалось сбежать. Улететь, если точнее. Работорговцы гонялись за ней очень долго, словно за бабочкой. Им бы сачок в руки. Жалкие людишки.
Но в итоге наткнулась на меня. Неинтересная биография. Ничего любопытного.
Одна из Пяти, а так бездарно проиграла идиотам-работорговцам. Ску-ка…
СОРОК ВТОРАЯ ЗАПИСЬ. КАРТЫ, ДЕНЬГИ, ДВЕ СЛУЖАНКИ, ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Ночь. Мерцающие огоньки на тёмном полотне Вселенной.
Обстановка романтичней некуда, но я ничего не чувствую.
Крыша, на которой я сидел, прижав колени к груди и обхватив их руками, была безо всяких ограждений. Хотя тут все такие. За редким исключением. А ведь пятиэтажный дом.
А уж на самом краю опасно и подавно. Но я люблю такие места. Наверное.
Пустота… Слова Шинобии беспокоят меня с того дня, как она появилась.
И почему «пустой»? Потому что ничего не чувствую? Потому что Проклятый?
Умел бы я читать мысли, а не только воспоминания…
Радует, что хотя бы не бросает туда-сюда. Я не меняю пол. Пока, во всяком случае.
Но провалы в памяти раздражают. Бесят. Выводят из себя.
- Пустота тебя ещё не поглотила? – услышал я позади себя знакомый голос.
Только что о ней вспоминал. Как некоторые людишки говорят – «легка на помине».
- Нет. Не понимаю тебя.
- Всё ты понимаешь, Ольмерт, – беловолосая тяжело вздохнула.
- Что значит «пустой»? – обернувшись, я посмотрел на Шинобию. – Я закрыл сердце?
Беловолосая огляделась по сторонам, словно ища кого-то, улыбнулась, а затем устроилась позади меня. Села на попу, вытянув ноги вперёд. Я уже писал, но Шинобия хромала – последствие крайне глупого решения на одном из её предыдущих заданий. В мире Ольмерта.
