— Ваша Честь, разрешите предварительный вопрос? — сказал я.

— Да, давайте.

Я повернулся к Клатчетту. — Госпожа Нагель в момент инцидента находилась за пределами провинции?

— Совершенно верно. Она наблюдала за инцидентом, потому что проводила опыт существования вне своего тела, и оказалась перед гастрономом Гаршмейера как раз в то время. И могу добавить, что стоимость ее перемещения вне тела оплачена. Кроме того, хотя она зарегистрирована для перемещения вне тела только в Луизимиссе, наши соответствующие провинции имеют соглашение о взаимности, которое подтверждает ее путешествие внутри нашей области. Он сложил руки на груди и с холодным торжеством покачался на каблуках.

— Но, — сказал я, — она не прибыла вне тела своевременно, чтобы увидеть сам инцидент?

— Нет. Ее показания будут направлены не на сам инцидент, а на его последствия. Она засвидетельствует то, что андроид, Сара сказала в последние секунды своей жизни.

— Опять слух? Это недопустимо. Я думал, что это его обескуражит. Я ошибался.

Он недружелюбно улыбнулся. — Это допустимо как одно исключение из слухов. То, что сказала андроид, было предсмертным заявлением.

Ну, я упускаю какие-то вещи время от времени. Не часто. Но эта вещь была серьезной, и каким-то образом она проскользнула. Мой уважаемый противник приберегал лучшее напоследок. Поэтому я терпеливо улыбнулся, пока мой мозг крутился и крутился, пытаясь собрать все, что я знал о предсмертных заявлениях.

— Ваша Честь, — начал я, — как указывает информированный обвинитель, одним из исключений из правила слухов является так называемое предсмертное заявление. Исключение основано на том, что умирающий, приближаясь к Небесным Вратам, не умрет с ложью на устах. Учитывая это, у нас все еще есть серьезные проблемы с порогом: Сара была андроидом, а не человеком; у нее нет ожиданий загробной жизни, и не было давления на смертном одре, чтобы сказать правду. Так называемое предсмертное заявление не соответствует основной предпосылке, на которой основано исключение, и поэтому является неприемлемым. Я сел. Пусть пережуют это.

Судья Клоук задумался. — Господин прокурор?

Дэйв Клатчетт встал, одарил меня своей самой снисходительной улыбкой и обратился к судье: — Сара была андроидом, это правда, но андроидом класса 5 AI. Ее IQ был равен 140. У нее была эмоциональная жизнь. У нее было благородство. В катастрофе на шахте Ричфилд она спасла жизни, рискуя собственной. Она любила жизнь, так же как вы и я. Нет ни малейших оснований сомневаться, что она сказала правду. Ее заявление явно приемлемо. Он поднял брови и сел на свое место.

Я тут же вскочил на ноги. — Ваша Честь, даже если предположить все это, у нас все еще есть проблема. Допустимость требует, чтобы в предсмертном заявлении опознали убийцу. Сара никого не опознала. На самом деле, насколько можно судить, она не произнесла ни слова. Она умерла молча. Я сел.

Судье потребовалось некоторое время, чтобы переварить услышанное. — Подождите минутку... вы имеете в виду...?

Клатчетт не дал ему договорить. — Ваша Честь, я протестую против попытки адвоката ввести суд в заблуждение. Как хорошо известно, адвокату, это было предсмертное заявление. В последний момент, когда она лежала под машиной, ее правая рука была свободна, и она подняла два пальца. (Он продемонстрировал). Очевидно, она говорила всему миру, что у убийцы две головы. Он сердито посмотрел на меня и остался стоять.

Я рассмеялся. — Мы, конечно, восхищаемся воображением мистера Клатчетта, и я уверен, что никогда не смогу осуществить столь очаровательную фантазию. Но, увы, мы оказываемся привязанными к банальным реалиям реального мира. Нет никаких доказательств, что этот жест двумя пальцами был чем-то большим, чем последнее подергивание умирающего тела.

— Два пальца... две головы... возможно... — пробормотал Клоук, изучая латинскую фразу на своем молотке.

Когда он это делает, я знаю, что он просматривает записи в своем Гарвардском имплантате Лексус с обновлениями. Есть ли там файл «андроиды»? Я стискиваю зубы. Мы ждем.

Его Честь вздохнул, затем поднял глаза, и, казалось, сосредоточился на точке над столом Клатчетта. Это было плохо. Это означало, что он принял решение, и оно будет за Клатчетта. Он собирался вынести решение, что двупалый сигнал андроида можно считать идентификацией моего клиента с водителем транспортного средства. (Что, конечно, подсудимый и сделал, но юридические доказательства - совсем другое дело).

Клоук сказал: — Похоже, не было зарегистрировано ни одного случая, связанного с предсмертным заявлением андроида. Что ж, тогда чем мы должны руководствоваться? Сравнением с человеческими моделями? Умозрительными экстраполяциями? Да, обеими. Итак, руководствуясь этим, мы заключаем, что…

Нам было нужно чудо.

И это чудо предоставил мой клиент. Джон-Клод схватил меня за рукав и крикнул: — Что это за запах!

Все ахнули и уставились на него. Я тоже. Я не мог думать связно в течение нескольких секунд. Тогда это поразило меня. Это был запах горелого мятного масла. Что означало...

Судья Клоук пару раз ударил молотком. — Адвокат! Уймите своего клиента!

Я был на ногах. — Ваша Честь, уже почти двенадцать! Они начали кремацию!

Его Честь пробормотал что-то. Люди уже направлялись к двери. Он крикнул: — Перерыв до девяти часов завтрашнего утра!

— Всем встать, — произнес помощник шерифа, обращаясь к почти пустой комнате.

И теперь мой клиент вел себя очень странно. Глаза в обеих головах были плотно закрыты. Он сжал кулаки. Совершенно очевидно, что он сосредоточился... на чем? Обе пары губ шептали: — Банчу... Банчу... проснись! Проснись! На обоих лбах выступил пот, и рукава вытерли его. А потом все закончилось, и они расслабились и улыбнулись.

— О чем это всё было? — спросил я.

— Лучше пойти туда, мистер Уитмор, — сказал Джон. — Не хочу пропустить кремацию, — добавил Клод.

Они явно дразнили меня. Но они были правы, я не хочу пропустить такое шоу. Касс уже ушел.

Таким образом, решение о том, можно ли считать жест двух пальцев Сары в качестве опознания Джона-Клода как водителя, оставалось в подвешенном состоянии. Решение, когда оно придет, также будет сильно влиять не только на то, виновен ли Джон-Клод в смерти доктора Банчу, но и в уничтожении Сары. Не говоря уже о непристойном раздевании. Моя работа была изложена для меня.

Когда Нед выводил Джона-Клода из комнаты, я заметил, что мой клиент смотрит на ложу барона и улыбается.

Что-то происходило, что-то связанное с моим клиентом и невидимой женщиной в ложе. Но нет смысла думать об этом сейчас. У меня были более серьезные приоритеты. Мне нужно было вернуться в офис.

* * *

7. Площадь

Теперь позвольте мне немного рассказать о местной географии. Я имею в виду Площадь.

Начиная с Архива в северо-западном углу, мы продолжаем по часовой стрелке и в почти алфавитном порядке: Бар-Дел-О, Буддийский монастырь, автовокзал, Католическая церковь, здание суда, Гаршмейер, тюрьма. Далее - адвокатура, бюро лицензий, Методистская церковь, Пресвитерианская церковь, Церковь Единства и последний офис - «Частные расследования, Том Дорси, Проп».

Этот офис пустует с тех пор, как я себя помню. Считайте, что он, возможно, пустой. Ведь считается, что здесь обитает призрак Тома Дорси, нашего первого, оригинального и, возможно, чересчур рьяного частного сыщика. Однажды утром Тома нашли висящим на балке в подвале его офиса. Это не было самоубийством. Ему трижды выстрелили в голову из мощных лазеров, после чего, словно в назидание, его вздернули.

Однажды на спор я провел ночь в старом здании. Послышались какие-то странные звуки, но призрак так и не появился. А если и появился, то я уснул. На следующий день я провел много исследований с фонариком. Я нашел старые газеты, листовки, объявления и так далее, которые никто не потрудился убрать.

Вот они: