Одним из таких приемов был следующий: В выходной день по центральной аллее местного парка в сумерках запускался «минус», так на языке училища назывался курсант первого курса из-за одной нашивки на рукаве, в качестве приманки. В это время, параллельным курсом, скрываясь за кустами и деревьями с обеих сторон аллеи, двигалась группа поддержки, состоящая из старшекурсников неоднократно проверенных в баталиях признанных мастеров рукопашного боя. Минус беспечно и задиристо фланировал по аллеям парка, заигрывал с местными красавицами и естественно привлекал внимание доверчивых аборигенов. Итог подобных провокаций я думаю понятен. Вот в такой здоровой, поистине мужской атмосфере воспитывался наш главный герой.
За время нашей совместной работы он набирался опыта, своеобразных приемов ведения бизнеса, и установленных в электроэнергетике порядков. Обзаводился профильными знакомыми, обрастал связями и навыками. Со временем ему стали поручать все более значимые проекты. В общем, через какое-то время он стал вполне квалифицированным специалистом и стал приносить приличную прибыль. Приносить-то он приносил, только вот о вознаграждении за труды этого не скажешь. К сожалению в конторе, где мы работали, существовал некий потолок по доходам и если ты начинал его превышать, то незамедлительно начинали снижать бонусы от продаж, ужесточать условия договоров и так далее. В общем, Аркадию все это изрядно надоело, и он решил применить полученные навыки себе на пользу, то есть работать самому на себя.
Зарегистрировать собственную компанию не составило большого труда и через некоторое время он начал самостоятельную работу, используя наработанные контакты и клиентскую базу. Занимался поставками электроэнергетическим компаниям различного оборудования и выполнением несложных строительно-монтажных работ. Дела шли неплохо, старые связи работали, при необходимости нарабатывались новые. Естественно новые связи и контакты требовали больше усилий и времени. Вот про одну из этих «новых наработок» Аркадий и рассказал мне при нашей встрече. Этот рассказ так развеселил меня, что я решил положить его на бумагу. Не скажу, что удивил, ведь в жизни всякое бывает, а именно рассмешил. Итак, по порядку. В одной из энергетических компаний готовился к проведению конкурс на поставку некого оборудования и прелесть была в том, что как раз в этой организации у него имелась надежная репутация и прочные личные связи с чиновником, который мог помочь «забрать» этот конкурс. Быстро оценив свои возможности в выполнении конкурсного задания, скалькулировав затраты и возможную выгоду он незамедлительно выехал к заказчику для встречи с чиновником. Встреча прошла на высоком доверительном уровне, были оговорены все условия и дабы закрепить достигнутые договоренности, оказать уважение контрагенту мой товарищ пригласил оного вечером посетить один из ресторанов. Хочу сказать, что события проходили в одном из областных центров на Волге и там еще сохранился наш старинный обычай – если уважаешь человека, то надо с ним выпить! То есть не как в крупных столицах – только деньги, а выпить это атавизм, нет, осталось еще живое общение и понятие «уважает – не уважает» и если «не уважает» то, скорее всего и дело с ним иметь не будут. Вечером Аркадий и чиновник (назовем его N) встретились в одном из ресторанов средней руки для неформального общения. Тут надо отметить, что «посидеть в ресторане» это формула, по которой контрагент должен быть доведен до такого состояния, до которого он сам захочет. Наш контрагент был в этом плане неутомим и весьма брутален. Вечер удался на славу, закуски подавались, как на конвейере, а спиртные напитки текли рекой. Как всегда в таких случаях все начиналось чинно и благородно, были подняты тосты за взаимовыгодное сотрудничество, семьи, здоровье и так далее. Время шло, одно блюдо сменяло другое, одна бутылка, другой и тосты перешли к универсальным «Ну будем!». От нейтральных разговоров обо всем, постепенно перешли к огромной роли N в решении всех вопросов энергосистемы, как его не ценят и как его задолбали всякие Московские ходоки и в частности Аркадий, что все деньги в Москве и так далее. В общем, обычный пьяный бред, обычного небольшого провинциального чиновника. Одного только он не учел, а именно, что перед ним после принятого литра водки сидел не послушный и на все готовый коммерсант из Москвы, а самый настоящий курсант военного училища пятого курса, уже крадущийся в тренировочном костюме параллельным курсом по темной аллее парка провинциального городка. В общем N посчитал, что это он главное действующее лицо в этом тандеме, но как же он ошибался! Не вынеся высокомерных и презрительных высказываний перебравшего болтуна, Аркадий отработанным ударом правой нокаутировал N, который упал под стол и затих на несколько секунд. Как они выбирались из ресторана, история умалчивает.
Утром, освежив отрывочные воспоминания о приятно проведенном вечере мой товарищ решил нанести визит вежливости своему знакомому и обнаружил того с опухшей левой стороной лица и огромным синяком во весь глаз переходящий на щеку. Они вяло поздоровались и N сказал буквально следующее – « Аркадий, я ничего не помню. Но ты ко мне больше не приходи!» Понятно, что участвовать в конкурсе наш герой не стал, да и дальнейшее сотрудничество с этой энергосистемой представлялось сомнительным.
Примеряя на себя эту ситуацию, думаю, а как поступил бы я на его месте? Скорее всего, ограничился бы словесными интервенциями, ведь слова иногда бьют сильнее. Осуждаю ли я Аркадия? Конечно, нет! Ведь далеко не все в этом мире измеряется деньгами!
Профессор
Конец октября, уже довольно холодно, с утра моросит холодный и мелкий дождик. Такой, знаете ли, который глазами очень трудно увидеть, настолько он мелкий. Мелкий, но постоянный и чрезвычайно упорный, по всему видно, что на целый день. Мокрый асфальт, мокрые дома и люди, мокрое все вокруг. Небольшой северный ветер усиливает ощущение всемирной влажности и постепенно все тело пронизывает сырость и холод.
Вот в такой мерзкий денек, побыстрее закончив дачные дела, решаю возвращаться домой. Возвращаясь, обычно останавливаюсь на деревенской площади около продовольственного магазина и покупаю черный и белый хлеб. Делаю так всегда, потому что такого хлеба в городе не купишь, а этот привозят из Александрова и он очень напоминает мне хлеб из детства, который приносила мама. Черный с хрустящими, твердыми горбушками, белый тоже с хрустящей корочкой. И кирпичик, и батон чрезвычайно мягкие, а белый до такой степени, что когда на него надавишь посередине, то образуется вмятинка, которая прямо на глазах выправляется и батон принимает первоначальную форму. Очень вкусный и правильный хлеб пекут в Александрове!
Площадь эта деревенская представляет собой несколько соток заасфальтированной поверхности, столб с фонарем, автобусная остановка и продуктовый магазин. На ней обычно собираются местные мужики, немногочисленные бабушки с огородной всячиной и всегда несколько бездомных дворняг. Вот и в этот раз весь комплект в сборе, жизнь идет своим чередом.
Паркуюсь и собираюсь выйти из машины, как вдруг замечаю сбоку, метрах в двух, какое– то недоразумение. При ближайшем рассмотрении эта ошибка природы оказывается совершенно несуразной собакой черного цвета. Вы, конечно, видели много таких собак и, наверное, как и я, всегда думали – « Эк, тебя брат угораздило, ну что теперь поделаешь, надо как-то жить и тебе». Собачонка была небольшая, где-то около полуметра длиной на очень коротких лапах. Знаете такой батон докторской колбасы на школьных сосисках. Голова непропорционально большая со стоячими ушками, мордочка обросшая бородёнкой и усами, с кустистыми бровками, и очень печальными и выразительными карими глазами. Хвост, какой-то облезлый, со свалявшейся шерстью. Мордой, пёсик напоминал скотч-терьера, а в целом, скотч-терьера, которого растянули при помощи винтового домкрата, да так и оставили. Он сидел, но из-за коротких лап казалось, что и не сидит он вовсе, а лежит, оперевшись на передние лапы. Видно было, что хлебнул он в жизни немало невзгод и лиха. Его карие глаза смотрели прямо на меня, не моргая, с уже поседевшей морды капала вода, а туловище беспомощно и беззащитно располагалось в небольшой лужице. Он ничего не просил, не махал хвостом, просто сидел и неотрывно смотрел на меня. Во взгляде читалась безнадежность и печаль накопленная поколениями. Через несколько секунд он отвернул от меня голову, тяжело, почти по-человечески вздохнул и лег прямо в лужу с трудом примостив прямоугольную морду на короткие лапы.
