– Минута…

– Что, минута?

– Минута и больше не будешь девственницей. Меня этим мне напугать. Еще пять минут, и ты сама будешь скакать на мне, улетая от удовольствия. Сама будешь умолять меня, чтобы я отшлепал тебя по непослушной попке. Ну, так… Как?

Этот разговор молнией пролетел в моем помутившемся сознании за мгновение до того, как грозный преступник внезапно оторвался от своей жертвы и не прохрипел, отворачивая свою лысую голову куда-то в сторону:

– Пей свое пиво.

– Что? – на этот раз переспросила я, при этом очень захотелось сжаться и все же зажмуриться от страха.

– Пиво пей, твою мать! – схватив мою полупустую бутылку со стола и всучив ее мне, прогремел Демид. Сразу за этим поднялся с дивана, схватил лист, на котором был моей же рукой написан телефон Женьки, подобрал с сиденья свой мобильный и, придерживая полотенце на боку, вышел на кухню.

Он так сильно хлопнул дверью, что перепуганный Бонька запрыгнул ко мне на колени и прижался к своей хозяйке. На самом деле, это мне хотелось так сделать, только вот не к кому было запрыгнуть и прижаться, спрятаться от этого страшного человека. С которым… С которым, к моему величайшему стыду, мне только что так сильно понравилось целоваться. Мы с собакой замерли. Бонька, наверное, ждал нападения. А я… Я боялась услышать то, как он начнет разговаривать по телефону. Позвонит ненавистной Женьке, а потом… А потом поедет ее также целовать. Секунды превращались в минуты и ничего не происходило. Ни единого звука за стеной.

До тех пор, пока чей-то кулак не влетел в эту самую стену с той стороны, а потом несчастная дверь не бухнула об нее уже второй раз за этот день.

– Твою же мать! – разъяренный на кого-то преступник ворвался обратно в комнату, молниеносно наклонился надо мной, схватил за руку, в которой держала бутылку с пивом и в следующую секунду, земля сменила небо – он перекинул меня через свое огромное плечо и прямо так утащил в мою спальню!

Первым делом Демид поставил меня на землю и каким-то непостижимым образом сорвал с хозяйки квартиры сарафан. Я осталась перед ним стоять в одних белых кружевных трусиках и лифчике. Прямо как сегодня утром, когда он как тайфун ворвался ко мне на кухню. Лысый уголовник стоял рядом со мной почти в том же положении – из одежды на нем мое же полотенце, ненадежно закрепленное у него на бедре.

– Эй, крошка, не смотри на меня так испуганно, – лысый недовольно скривился. – Давай так, мы с тобой поможем друг другу. Ты облегчишь жизнь мне, а я выбью из тебя всю дурь, которую ты подхватила по дороге сюда. К тому же, через месяц я свалю отсюда, и ты забудешь обо мне. Идет?

– Я… вы не понимаете, – начала зачем-то оправдываться перед этим, как мне тогда показалось, бесчувственным истуканом, – мой парень…

– Мне это неинтересно, – грубо оборвал он мои правдивые излияния. – Согласна или нет?

– С-согласна.

Я знала, что очень скоро пожалею об этом. Но в голове прочно стояла картина того, как Антон лапал Женьку, лез к ней под юбку, потому что она опытнее. И красивее. Я этого не видела на самом деле, но мое подлое и уже нетрезвое сознание чего только не нарисовало на эту тему. Увещевания Демида плюс пиво – сработали на все сто процентов. И я поддалась.

– Эй, куколка, – из темноты, в которую сама себя погрузила зажмурив глаза, раздался голос Демида, – не зажимайся. Давай, я тебе немного помогу расслабиться…

Вслед за этими словами, мужские пальцы легли мне на спину и проникли под застежку лифчика. Как и с сарафаном, он справился с ней в мгновение, а как только выше пояса я оказалась совсем без одежды, придвинул меня к себе. Именно тогда мое дыхание превратилось в открытое пламя. Еще никогда моей голой груди не касался мужчина. И тем более, такой.

– Знаешь, почему они такие твердые? – его голос слащавым змеем разъедал мою спасительную темноту.

– Кто?

– Они.

Он не пояснил. Просто прикоснулся большим пальцем к моему правому соску и провел по набухшей поверхности. Действительно, только теперь почувствовала, что он превратился в маленький камушек.

– Это называется возбуждением, детка. Если бы я тебе был противен, как ты пытаешься это показать, этого бы не было. Твое тело хочет меня и… поверь, оно в своем желании не ошибается…

Эти же бесстыжие пальцы нетерпеливо проникли под мои трусики и сразу же оказались у меня между ног.

– Расставь чуть пошире, крошка, – скомандовал мягко он. – Страшно не будет, тебе понравится.

Повиновалась и немного расставила ноги. Уперлась лбом в его плечо, после того, как мужские пальцы плавно затанцевали на моем женском стыде. Этот стыд довольно быстро уступил место сладкому-пресладкому сиропу, который теплой, сводящей с ума волной залил весь низ моего живота. Мне понадобилось лишь несколько мгновений, чтобы понять то, о чем говорил этот незнакомец. Я потерялась в этих действиях, вдруг изменив полярность своего отношения к уголовнику. Теперь мне хотелось называть его Демидом. Хотелось прижаться к нему сильнее, хотелось очень сильно еще чего-то, но я пока не знала, чего же именно.

– Ты уже намочила меня, малышка, – напомнил он из темноты о своем неукоснительном присутствии рядом со мной. – Пора уже заняться делом. Давай же, развернись ко мне попкой…

Еще можно было остановиться. Включить свой недалекий разум и отступить назад. И… Я этого не сделала. Обида на Антона уничтожала меня изнутри, и она переборола все. Какой смысл в чистоте? В девственности? Если мужчины так к ней относятся, словно это твой позор, словно это то, что свидетельствует о твоей непопулярности. Как уродливый шрам на лице…

Я послушалась и сделала то, что велел Демид. К его чести, не смотря на достаточно непривычные для моего слуха слова, которые в другой ситуации можно было бы даже назвать грязными, он говорил твердо, но не оскорбительно.

Повернулась к нему спиной, и он подтянул меня к себе, подхватив ладонью под живот, сказал:

– Жаль, я не был готов, резинок нет с собой, нам придется сделать немного иначе… – эти слова опускались горячей пеленой на мою голую спину, гладили ее точно так же, как это делала мужская ладонь с моими ягодицами. В какой-то момент к этим поглаживаниями добавилось кое-что еще. Что-то горячее, что своим прикосновением погрузило мою голову в пунцовую жижу стыда и желания. Одновременно с этим, его пальцы погладили меня между ног, подхватили немного влаги и потянули ее за собой вдоль, по всей запретной зоне, а потом два мужских пальца осторожно и очень со знанием дела проникли в меня… Сначала совсем чуть-чуть, потом отступили и снова вернулись, но уже нырнули глубже. И так несколько раз, постепенно все углубляясь и углубляясь, мало-помалу заставив мое тело отпустить напряжение и сосредоточиться лишь на этом движении. Незаметно для себя, сама начала пританцовывать, немного поднимаясь на цыпочки и вторить его ласкам. Мне хотелось двигаться ему навстречу, помочь ему, пустить его еще глубже, как будто бы насадить себя на его уже влажные из-за меня пальцы.

Я позволила себе это. И это уже было не по причине обиды. Мне так хотелось. Хотелось настолько сильно, что все остальное просто померкло рядом с этим безудержным желанием. И тогда же его пальцы выскользнули из меня, а на их место пришло что-то более ощутимое, настолько большое и твердое, что сладкое до этого желание моментально сменилось болью.

– Ссс… – зашипела, не сдержавшись и стиснув зубы.

– Тише, тише, детка, сейчас все пройдет, – его хрип опять лег на меня, а хозяин этого голоса сделал несколько круговых движений бедрами и к моему удивлению, боль отступила – желание вернулось на свое место, снова заставив меня ответить своему непрошенному гостю. Он проникал в меня понемножку, как и пальцами раз за разом увеличивая темп и границы погружения, и скоро прижался к моей спине, одной ручищей перехватил меня поперек груди, а другой скользнул между моих ног, но уже спереди, и тут же в ухо ко мне попало: